Английское слово «дауншифтер» потеряло в России свое первоначальное значение. Для Запада это сознательный отказ от успешной карьеры, потеря в деньгах ради душевного спокойствия и нарочито простой жизни. В России бы сказали: с жиру бесятся. У нас тоже такие встречаются — вспомнить хотя бы известный фильм тележурналиста Андрея Лошака, герои которого — небедные экс-бизнесмены — меланхолично проедают свое состояние на пляжах Гоа. Это настоящий, классический дауншифтинг, означающий, по сути, сознательное движение вниз по социальной лестнице. Но гораздо популярнее у нас становится другая разновидность эмиграции. Россияне уходят в пожизненный заграничный отпуск не оттого, что работа достала, а оттого, что выбор для карьериста в России не слишком-то и велик, а условия жизни по-прежнему тяжелы. Дауншифтерами назвать их сложно: ведь если человек не испытывает недостатка в деньгах и чувствует себя хорошо — разве это движение вниз? И этот отъезд к теплым морям может стать массовым: деньги на отъезд внезапно появились у миллионов людей.
На пляжах Индийского и Тихого океанов российские дауншифтеры карьеру строить тоже не собираются. В их планах — пользоваться тем, что доставшиеся им квартиры стоят, как вилла на берегу океана. Необязательно даже продавать недвижимость — достаточно сдать ее в аренду и вечно тешить себя мыслью, что в любой момент можешь вернуться «к цивилизации». А вот второй идеал дауншифтера — упрощение жизни — русским не нужен. Уезжая в теплые края, они, как правило, повышают уровень жизни. И обретают свободу, которой у них не было дома. Это не только свобода принимать наркотики и ходить голым, что так привлекает их западных единомышленников, а еще и свобода открыть свое маленькое дело и не видеть при этом алчные лица чиновников и бандитов. Ну и наконец, там, куда они едут, весело и, главное, тепло.
Для комфортного существования в самых популярных для дауншифтинга странах Южной Азии достаточно $400–600. «Любую, самую маленькую и плохую из 4 млн московских квартир можно сегодня сдать за эту сумму», — говорит вице-президент Российской гильдии риэлтеров Константин Апрелев. В эту категорию попадает до половины квартир в ближнем Подмосковье, около трети питерских и 5% квартир в крупных городах — итого около 5 млн квартир.
Возможность эта появилась недавно, а потому движение дауншифтинга пока не набрало силу. «С 2000 года арендные ставки на квартиры выросли в России в 5–6 раз, — говорит Апрелев, — на рубеже веков за $500 в месяц можно было сдать лишь элитные квартиры в пределах Садового кольца, их было не более 100 000».
Таким образом, число тех, кто может жить за рубежом, сдавая свою жилплощадь, за последние 6 лет выросло в 50 раз — с 300 000 до 15 млн человек. И многие их этих миллионов наверняка хотели бы превратиться в рантье где-нибудь в Таиланде.
БЕГЛЕЦЫ В РАЙ
Они родились и жили на Камчатке. Турпутевка в Таиланд была первой в их жизни. Андрей работал в автосервисе и ремонтировал подержанные японские иномарки. Ирина была бухгалтером в фирме, но семейных накоплений и продажи квартиры оказалось достаточно, для того чтобы отправиться в Таиланд присматривать себе небольшой бизнес.
«Решение приняли быстро. Андрей только одну ночь бессонницей помучился», — говорит Ирина. Сейчас Кувшиновы сбираются купить небольшой салон красоты, или кабачок, или магазинчик — к консенсусу пока не пришли. Но главное для них, что российские проблемы остались позади. «На Камчатке, несмотря на все наши президентские программы, детей просто не хочется заводить. Приличной школы нет, с детсадом проблема, а на улицу его просто выпустить страшно», — говорит Андрей. А в Таиланде бытовые проблемы решаются дешево и просто — даже уборщицу можно нанять за 600 батов (500 руб.) в месяц.
«Одни сознательно строят свою карьеру для достижения финансового благополучия, потом переключаются на отдых, а другие уезжают из-за кризисной ситуации, — говорит эксперт Института социальных систем МГУ Дмитрий Бадовский. — При этом кризис может быть любым — например, человек чувствует, что у него нет перспектив». Людей первого типа много на Западе, особенно в Европе, а в России больше тех, кто «спасается бегством от проблем».
Начав в 90-х с Гоа, наши «беглецы» постоянно осваивали новые территории. Теперь «русских под пальмой» можно встретить и в Латинской Америке, и в Восточной Европе, и в более «цивилизованных», чем Индия — в западном смысле конечно, — азиатских странах. Например, в Таиланде — он давно считается столицей мирового дауншифтинга, а теперь и у русских становится все более популярным; может быть, скоро даже обгонит Гоа. На днях в Таиланде стал действовать безвизовый режим для россиян. В отличие от подернутого дымкой от «косяков» Гоа он больше подходит желающим заняться скромным бизнесом без лишнего напряжения.
Взять передышку и уехать в Европу или даже в Африку для дореволюционной России было делом вполне обычным. Бадовский вообще считает, что у русского человека это заложено в культурный код. Интересно, что и тогда мотивом этих переездов была невозможность реализоваться на родине. «Это очень похоже на то, что делали, например, Бакунин или Герцен, — говорит Петр Сафронов с факультета философии МГУ. — Они уезжали в надежде, что найдут в Европе более широкое применение своим способностям, скажем, смогут издавать журнал».
Не пресыщение хорошей карьерой, а бегство от плохой — главное отличие русских от иностранных дауншифтеров. В остальном мотивация для переезда совпадает: это и большая свобода, и лучший климат. По мнению социолога из ВЦИОМ Владимира Петухова, в России дауншифтинг примет классическую западную форму, только когда в стране сформируется нормальный средний класс. «Условно говоря, должен возникнуть протест против “сытости”», — объясняет ученый. А для этого должна быть «сытость».
«НЕ ССЫ ПРОТИВ ВЕТРА»
Александр рассказывает правила дауншифтинга, пока мы сидим в небольшом кафе в центре Бангкока. На нем легкая рубашка, джинсы и сандалии. На столе лежит небольшая папка. «Да нет там никаких документов, — отшучивается Машинцев, — там тетрадь с упражнениями по тайскому, а в дела своей фирмы я вообще не лезу больше». Сначала просто съездил по путевке, но не очень понравилось — грязный пляж в Паттайе и традиционные развлечения: алкоголь и ночные купания. Во второй раз выбрал отель через Интернет, заказал билет и прилетел. «И вот тогда меня зацепило. Всё: и страна, и климат, и люди. Здесь можно делать всё, главное, не мешать своему соседу так же наслаждаться жизнью. Короче, не ссы против ветра, а просто повернись — и все будет отлично», — смеется дауншифтер, объясняя, чем Таиланд отличается от России.
Бизнесом в Таиланде он не занимается, но если вдруг соберется — найдутся соотечественники, готовые помочь. Например, такие, как Денис Немцев, бывший программист. «Скучно мне было в Москве. Работа — дом, работа — дом», — говорит он. Теперь живет на $1000: $400 уходит на квартиру — «вполне приличное двухкомнатное жилье, с общим бассейном в кондоминиуме», $600 — «на все остальное». Остальное — это еда в ресторанах. «Это в Москве ты гонишься за тем, чтобы купить новую машину, холодильник и прочую ерунду. Здесь тебе этого не нужно. Я лучше в соседнюю Камбоджу на выходные съезжу. Билет на самолет $100 стоит», — агитирует он.
На другом краю Земли, в Эквадоре, также есть россияне, готовые помочь с переездом. «Раздражало ощущение, что Россия опять возвращается к кагэбэшному режиму, — излагает причину отъезда 42-летний Андрей Ширяев, который уже 5 лет живет в Латинской Америке, — и еще необходимость все время всем отстегивать — бандитам, пожарным, чиновникам». В Эквадоре, по словам Андрея, отстегивать никому не нужно: плати 13% с оборота вмененного налога — и веди дела спокойно. Кроме того — простота натурализации, климат, стабильная экономика. «В Эквадоре национальная валюта — доллар, — говорит Ширяев, — никакая индейская революция обрушить доллар США не может».
Андрей — писатель, в России работал редактором в компьютерном журнале. Теперь он создатель Эквадорского конкурса фантастики и сайта «Русский Эквадор» — главного ресурса для всех собирающихся в эту страну.
«По моим наблюдениям, где-то 20% приезжающих русских — люди обеспеченные, которые едут просто хорошо жить», — рассказывает Андрей. Остальные 80% — те, кто ничего не добился в России, продал или сдал квартиру в надежде на безбедную жизнь на экваторе. И ему известно несколько случаев, когда таким людям приходилось возвращаться на родину на банановозах.
ЙОГА ИЛИ САМОУБИЙСТВО
«Очень многие переезжают сюда из-за женщин. Секс стоит здесь копейки, и кто-нибудь, к примеру, из моих соотечественников, работая учителем, по вечерам может заниматься такими вещами, за которые в Штатах его бы давно упекли лет на 20 в тюрьму», — говорит телевизионный продюсер Джейсон Бриггс, живущий в Таиланде уже 4 года.
Некоторым женщин заменяет чужая религия. Тайский учитель политологии родом из Южной Каролины Стивен Ширли утверждает, что решающим аргументом в пользу переезда стала скука, которую он постоянно испытывал в Америке. По американским меркам, он нищ как церковная крыса — в его съемной маленькой квартире есть только широкоэкранный телевизор и коллекция статуэток Будды. «Зато здесь я нахожусь в окружении богатейшей культуры, которую можно изучать до бесконечности. Дома я бы просто помер со скуки», — поясняет Стивен.
Вариация на ту же тему — восточные практики. Люк Кэсседи в конце 90-х жил и по 12 часов в сутки работал программистом в Силиконовой долине, а теперь учит йоге в Таиланде. Типичная жертва западной цивилизации, спасшаяся Востоком. «В Америке ты должен считать, сколько в месяц ты отдаешь за кредит. Здесь я могу вздремнуть днем между занятиями и жить в однокомнатной квартире. Ума не приложу, как я жил один в огромном доме в Сан-Франциско?» — улыбается счастливый учитель йоги. Исследователи дауншифтинга — а таких много на Западе — говорят, что Люк выбрал лучший вариант. Худший известен в психологии как синдром Мартина Идена. Проще говоря, самоубийство.