Ученые и чиновники ищут ответ на нетривиальный вопрос: что делать с теми, кто называет себя бесполыми?
Этой весной казалось, что Норри Мэй-Уэлби победил: власти австралийского штата Новый Южный Уэльс выдали жителю Сиднея свидетельство, в котором напротив графы с именем не стояла ни буква «М», ни буква «Ж». Таким образом, Норри стал первым человеком с официальной пометкой в документах «пол не определен». Эта формулировка единственная, которая полностью устроила 48-летнего шоумена и борца за права людей «третьего пола».
Драгоценный документ, которого Мэй-Уэлби добивался годами, называется «свидетельством об уточненных данных»—такие бумаги выдают иммигрантам, желающим зафиксировать смену пола. Семья Мэй-Уэлби переехала из Шотландии в Австралию, когда Норри был еще маленьким мальчиком. В 23 года он начал принимать женские гормоны и затем сделал себе операцию по перемене пола. Сейчас Норри уже ничего не принимает и предпочитает называть себя бесполым существом.
Торжествовал он, впрочем, недолго. В прессе поднялся шум, и власти дали делу обратный ход—объявили, что местный загс не имел права выдавать свидетельство без указания пола. Мэй-Уэлби (он предпочитает именоваться просто Норри) недавно подал апелляцию в австралийскую комиссию по правам человека и сейчас ждет ответа.
На эту историю можно было бы не обращать большого внимания, если бы специалисты не заявляли, что таких людей, как Мэй-Уэлби, становится все больше. И хотя никто не ведет подробной статистики, ученые, занимающиеся этой проблемой, говорят о пока небольшой, но с каждым годом все более заметной группе людей, называющих себя гендерно-нейтральными или гендерно-вариативными. Возможно, уже скоро эти слова станут такими же привычными, как гомо- или транссексуал.
У этих людей очень разные судьбы. Кто-то понимает, что и после операции просто не может вычеркнуть из жизни годы, прожитые с «неправильной» половой принадлежностью. Другие считают, что их половая самоидентификация—штука непостоянная. Третьи экспериментируют, пытаясь определить, в каком «половом статусе» им максимально комфортно. «Для кого-то это такая форма протеста, ведь пол—очень мощное организующее начало нашего общества,—говорит Уолтер Боктинг, клинический психолог и преподаватель Медицинской школы при Университете Миннесоты, изучающий трансгендерные расстройства с 1986 года.—Их самоидентификация шире того, что мы привыкли понимать под гендером».
Ученый отмечает, что слова «пол» и «гендер», все еще непривычные для русскоязычного уха,—не синонимы. Пол, говорит Боктинг, определяется при рождении по внешнему виду гениталий, а чтобы определить гендер, «нужно дождаться, когда человек вырастет и сможет описать, как он его определяет сам». Гендер—это уже скорее социальная, нежели физиологическая характеристика.
Быть гендерно-нейтральным—далеко не то же самое, что, скажем, не иметь полового влечения, то есть быть асексуалом. «Если вы асексуал, вас не интересует секс с другими людьми»,—объясняет Боктинг. А гендерно-нейтрального человека могут сексуально привлекать женщины, мужчины, те и другие или другие бесполые люди. Боктинг предсказывает, что традиционные представления о половых различиях рано или поздно сойдут на нет, а многие его коллеги уже сравнивают эволюцию в понимании пола с борьбой за права сексуальных меньшинств.
ПОПАЛИ В СПИСКИ
Один из тех, от кого зависит, какой статус будет у таких людей в обществе,—член Американской психиатрической ассоциации (АРА) Джек Дрешер. Как раз сейчас в АРА обсуждаются изменения к пятому изданию «Диагностико-статистического руководства по психическим расстройствам» (DSM). Им по всему миру пользуются практикующие врачи, исследователи, контрольные органы и страховые компании для классификации психических заболеваний. DSM-5 будет опубликовано не раньше 2013 года, но комиссия Дрешера уже думает о том, что делать с «расстройством гендерной идентичности», встречающимся у людей, не согласных с полом, которым их наделила природа.
Эти нынешние дебаты во многом напоминают споры далекого 1973 года вокруг решения APA исключить гомосексуальность из второго издания DSM. Тогда в справочнике появилась оговорка, что гомосексуализм может считаться психическим расстройством, только если он причиняет страдания пациенту. Дрешер с коллегами хотели было исключить из нового издания диагноз «расстройство гендерной идентичности», но вовремя остановились: в этом случае людям, желающим лечиться (делать операцию по смене пола, принимать гормоны или получить помощь психолога), нельзя будет поставить диагноз, необходимый для того, чтобы расходы на лечение покрывала страховая компания.
Вместо этого, говорит Дрешер, комиссия предлагает изменить название на «гендерное несоответствие» и ставить этот диагноз, убедившись, что он не травмирует человека и не затрудняет его половое самоопределение. «Нам не хотелось бы рассматривать все проявления гендерной вариативности как патологию только потому, что они необычны или кому-то от этого не по себе»,—говорит Дрешер.
Но даже это незначительное изменение формулировки может ознаменовать начало новой эпохи, когда пол будет обозначаться как «мужской», «женский», «где-то между» или «иное». «Специалисты научились очень гибко относиться к этому вопросу,—объясняет Дрешер.—Мы не хотим принуждать людей соответствовать тем или иным категориям». Даже несмотря на то, уточняет он, что большинство культур склонны мыслить лишь в двух категориях.
На самом деле люди, чье самоопределение не укладывалось в категории «М» или «Ж», были всегда, задолго до наступления эпохи операций по смене пола. Так, в Индии уже несколько столетий существует подвид неприкасаемых—хиджры. Это мужчины, одевающиеся в женскую одежду и считающие себя бесполыми. Сразу вспоминается и древнейший институт евнухов.
ДВУХ МАЛО
Сегодня в мире по-разному относятся к гендерной вариативности. Во Франции та же транссексуальность исключена из списка психических расстройств и отнесена к категории редких заболеваний. Британские власти также объявили, что транссексуальность не психическое заболевание, однако люди, желающие сменить пол, могут сделать это за счет государства.
В России, по словам завкафедрой клинической психологии Санкт-Петербургской медицинской педиатрической академии Дмитрия Исаева, бесполыми никто специально не занимается. «И сколько их у нас—неизвестно, так как часто они сами не готовы обращаться к специалистам, потому что считают, что их не поймут. Просто сочтут сумасшедшими,—говорит он.—И большинство специалистов действительно воспринимают их как ненормальных». По словам ученого, истории, похожей на историю Норри Мэй-Уэлби, в России еще долго не будет. «О ликвидации графы “пол” в паспорте у нас и речи идти не может,—уверен Исаев.—Спросите любого чиновника из того же Минздрава. Он вам ответит, что это нонсенс».
В Америке, похоже, относятся к вопросу серьезнее. Многие университетские колледжи, включая престижный Гарвард, уже предоставляют студентам гендерно-нейтральное жилье, а также ванные и туалеты типа унисекс для тех, кто не может выбрать между табличками «М» и «Ж». Недавно появилась информация, что измениться может и стандартная форма заявления абитуриента, которую заполняют поступающие в вузы. Обсуждается добавление факультативных вопросов, которые дали бы студентам больше свободы при определении своей гендерной идентичности и позволили бы им указывать свою сексуальную ориентацию. Станут ли такие нововведения общепринятыми—еще неизвестно. Дрешер всю жизнь занимается гендерными проблемами и точно уверен в одном: «Шесть миллиардов населения Земли никак не разделить всего лишь на две группы».