Санта-Крусская рулетка

Жительнице боливийского города Санта-Крус Мариселе Карвахал всего 22 года, но она игрок осторожный. Одетая в застиранную белую футболку и потертые черные брюки-стрейч, она запихивает жетоны в игровой автомат. Выиграв, она тут же меняет жетоны на деньги. «На сегодня хватит», — твердо заявляет она и уходит из казино «Эльдорадо». Марисела очень довольна: она заработала $9. Это не так много даже для небогатой Боливии — в Санта-Крусе на эти деньги можно поужинать в неплохом ресторане.
Казино «Эльдорадо» — большой зал без окон. Атмосфера в нем не очень веселая. Посетители с видом зомби всматриваются в экраны. Возле бара нет стульев. Официантки в мини-юбках разносят со скучающим выражением лица лимонад и бесплатный чай. При всем при этом игорные залы вроде «Эльдорадо» в Боливии все популярнее. И испытывающий большие проблемы на родине российский игорный бизнес не прошел мимо.
В июле в России все казино и игорные залы должны переместиться из городов в четыре специальные зоны. Энтузиазма у игорного бизнеса на этот счет нет, он устремился прочь из России и теперь осваивает рынки экзотических стран. Если послушать жителей Санта-Круса или местных журналистов, то rusos — русские — повсюду в боливийском игорном бизнесе. В разговорах рядом со словом «русский» часто возникает слово «мафия», а тот факт, что сами владельцы казино из России в Боливии почти не появляются, только интригует местное население. Rusos неуловимы, и на этой почве растут самые фантастические слухи.
ОСТРОВ СВОБОДЫ АЗАРТА
Когда разговариваешь о российском игорном бизнесе с боливийцами, все, кто «в курсе» — журналисты, работники казино и чиновники, — переходят на полушепот. «Это опасная тема», — говорит окружной прокурор Санта-Круса Эктор Корнехо. Корнехо состоит в спецподразделении по борьбе с нарушениями в игорном бизнесе. В Боливии бум игорного бизнеса, и из-за этого, говорит Корнехо, растут объемы отмываемых средств и вообще преступность — даже производство наркотиков. Впрочем, прямых улик у прокурора, похоже, нет. «Нужно еще многое дорасследовать», — говорит он и наотрез отказывается вдаваться в детали.
«Ясно одно: Боливия — это рай для игорного бизнеса», — говорит Марко Антонио Карденас, директор национальной лотереи Lonabol. Лотерею создали еще в 1928 году, чтобы собирать средства на разные благородные миссии вроде закупки инвалидных кресел. Lonabol — это одновременно госмонополия и регулятор рынка. В 1996 году парламент разрешил ей выдавать лицензии на создание игорных центров класса Б — не полноценных казино, а залов автоматов. С тех пор Lonabol выдала восемь таких лицензий. Но игорных залов в стране появилось гораздо больше — около 150. Оказалось, что в законе есть пробел, позволяющий по одной лицензии открывать сколько угодно залов. Так и получился игорный рай.
Если Боливия рай, то Санта-Крус — его самый пышный сад. Это нефтегазовая столица страны, островок богатства посреди повсеместной нищеты, а также столица боливийских сепаратистов, которые борются за создание автономного региона Медиа-Луна. Сепаратисты тут настолько сильны, что представителю президента в Санта-Крусе иногда приходится общаться с журналистами из подполья. Ну а местным властям никто не мешает выстраивать особые отношения с игорным бизнесом.
Каждые выходные обеспеченные горожане стекаются в самое большое казино страны — Bingo Bahiti. «Я сюда нечасто хожу», — говорит пожилая Мэри Дуча Агилар. Видно, что она лукавит: персонал знает ее в лицо. Зал вмещает 500 игроков, но вторник — пустой день, и только несколько пенсионеров играют в бинго — обычное лото с маленькими ставками. Банк в этот день — всего $25. «Сорок шесть, сорок шесть, сорок шесть…» — заклинание не срабатывает, и через час Мэри Агилар уходит, потеряв все $20, с которыми пришла.
Как и во всяком уважающем себя казино, в Bingo Bahiti нет часов, а стены покрашены в черный цвет. Рулетки тут тоже нет. Кроме помещения для бинго есть зал с автоматами — их здесь сотни. Казино принадлежит боливийской компании Lotex SA, а та контролируется Ritzio Entertainment Group, транснациональной корпорацией со штаб-квартирой в Москве. Ее фактический владелец — Олег Бойко, в прошлом хозяин сети магазинов OLBI и банка «Национальный кредит», а также председатель исполкома партии «Демократический выбор России».
В 1996 году этот бизнес рухнул, Бойко после загадочного инцидента во Франции оказался в инвалидной коляске, а потом переключился на игорный бизнес. «Одна из отличительных особенностей развития холдинга Ritzio — постоянное освоение новых территорий», — гордо возвещает сайт компании.
И ЗДЕСЬ РУСЬЮ ПАХНЕТ
«У нас абсолютно прозрачный бизнес», — заявляет президент Lotex Хосе Мария Пеньяранда. Его богато обставленный офис находится прямо над казино Bingo Bahiti. Он решительно не хочет признаваться, что связан с российским бизнесом. Представитель Ritzio подтвердила Newsweek, что Ritzio — мажоритарный акционер Lotex. Это не секрет. Но Пеньяранда о rusos и слышать не хочет: «У нас есть и европейские, и американские партнеры. Вообще Lotex на 95% боливийская компания, здесь одни боливийцы работают». У российского бизнеса негативный имидж в Боливии.
«У нас все по закону, — продолжает Пеньяранда. — Тут, в Боливии, другие проституируют на отсутствии законодательства и нелегально устанавливают автоматы. Такие как Corhat». Corhat Bolivia в правоохранительных органах Боливии считают основным конкурентом Lotex. Офис этой компании находится в центре Санта-Круса. К окну скотчем прикреплен листок бумаги с названием компании, внутри — голые стены и пустые столы. «Извините, но единственный человек, который мог бы вам ответить, только что отправился в Бразилию», — говорит представитель Corhat Сезар Монастерио. Он заметно нервничает и предлагает прислать вопросы по электронной почте. Через две недели корреспонденту Newsweek неожиданно позвонил главный юрист Corhat Отто Риттер.
Риттер рассказал, что компания возникла в 2005 году и сейчас владеет 67 игорными заведениями по всей стране. У Corhat уже были проблемы с властями. Ее крупнейшее казино «Эльдорадо» — то самое, где Марисела Карвахал выиграла $9, — закрыли через сутки после торжественного открытия в марте 2008 года. «У них были не в порядке документы», — вспоминает Гари Прадо, советник мэра Санта-Круса по защите прав потребителей. А буквально через сутки «Эльдорадо» открылось снова.
Гари Прадо вспоминает: когда представители властей вошли в казино, чтобы его закрыть, там держали оборону «двое русских» — мужчина и женщина. «Они стали орать на нас по-русски, но остальные их успокоили», — говорит он. А днем раньше местная газета El Deber сообщила, что «казино “Эльдорадо” открыла компания Quiniela Boliviana SA с русским капиталом». В статье назывались и владельцы компании — «русские предприниматели» Денис Калинин и Ислам Алиев.
«Есть две монополии — [Lotex и Corhat], — которые контролируют игорную индустрию и ведут между собой грязную войну, из-за этого и весь сыр-бор», — говорит окружной прокурор Корнехо. Точно так же, как и Пеньяранда из Lotex, открещивается от связей с Россией Риттер из Corhat: «Все инвесторы и члены совета директоров Corhat — боливийцы, за исключением двух парагвайцев. Нет у нас никакого подозрительного капитала — ни из России, ни из Афганистана, ни из “Аэростана”». Кто такие Калинин и Алиев, которые после открытия казино как в воду канули, он не знает. Но боливийская пресса утверждает, что российский гражданин Калинин и азербайджанец Алиев создали Quiniela Boliviana в 2007 году и приобрели у Corhat франшизу, которая позволила им открыть больше десяти залов.
«Это выставляет нас продавцами лицензии, то есть преступниками. Corhat самостоятельно решает, когда и где открыть казино, и находит профессиональных управляющих», — возмущается Риттер. В распространении этих слухов он обвиняет конкурентов, испугавшихся экспансии Corhat. «Вы бы проверили, кто стоит за теми казино. Откуда у них инвесторы? Какие у них связи с наркобаронами?» — восклицает он. Конкуренты — это не только Lotex, а еще множество более мелких компаний, владеющих одним или двумя казино. Одно из таких казино — Maya’s Gold — власти Санта-Круса также закрыли в минувшем марте. В боливийской прессе владелица была идентифицирована как Ирина Маянова.
Материал подготовлен при участии Игоря Прокопьева

ИГРА БЕЗ ИНТЕРЕСА

Павел Седаков

На Центральном московском ипподроме прикрыли тотализатор. Власти решили, что госучреждение не должно зарабатывать на азарте. «Посещаемость бегов резко упала, а ипподром, получавший раньше от 6 до 8 млн рублей чистой прибыли, терпит одни убытки», – расстраивается его директор Леонид Эфрос. При этом подпольные букмекеры никуда не делись – вот только налоги они, разумеется, не платят. Старожилы вспоминают, что ипподром закрывали только в войну, когда всех лошадей отправляли на фронт: «Хрущев и Брежнев любили бега, делали ставки, а Путин – лыжник, что с него взять».
С 1 января 2007 года в России уже закрыли треть игорных заведений, а с июля 2009 года индустрия азартных развлечений должна остаться только в специальных зонах на Азовском море, в Калининградской области, на Алтае и на Дальнем Востоке. Однако источник Newsweek в компании, которая приобрела участок в зоне «Азов-сити», говорит, что там по-прежнему «чистое поле». Остальные три зоны тоже пока только на бумаге.
«Зоны – заведомо убыточное дело», – уверяет Самоил Биндер, заместитель исполнительного директора Российской ассоциации развития игорного бизнеса. По его подсчетам, прибыль, которую можно получить от игорного бизнеса в такой зоне за 10 лет, не покроет и четверти затрат. Поэтому сейчас игорный бизнес активно трансформируется. Например, игорные клубы сети «Золотой арбуз» преобразуются в цветочные салоны.
Другие ушли в виртуальное пространство. Это те же игорные клубы, замаскированные под интернет-кафе. Вместо компьютеров в зале стоят специальные терминалы. Платишь в кассу, а потом играешь на электронные деньги в привычную игру. Фокус в том, что сервер расположен где-нибудь на Виргинских островах, и в Москве ты платишь за пользование интернетом, а играешь – за океаном.
Многие игорные компании спешно покинули страну. «Деньги, которые игорный бизнес до запрета получал в России, сейчас активно реинвестируются за ее пределами», – говорит представитель холдинга «Шторм Интернэшнл» Лаврентий Губин. По его словам, особый интерес представляют Африка и Латинская Америка. «Там слабая конкуренция, но и риски велики: приходится доказывать, что мы не мифическая русская мафия, а открытая компания», – объясняет Губин.
Председатель совета директоров компании Alsart Любовь Логинова считает, что далекие экзотические страны – смелый эксперимент. В его доходности она не уверена. Ее компания обожглась на Кении. Сеть пришлось свернуть, когда там начались межэтнические столкновения. «В стране, где недавно за колдовство сожгли 11 человек, а петуха обвинили в убийстве, тяжело делать цивилизованный бизнес», – вздыхает она. Тем не менее тяга к далеким берегам у Логиновой не пропала. Сейчас Alsart разворачивается в Коста-Рике.