В неприметном ресторанчике на северо-западе Москвы, куда случайно заглянул корреспондент Newsweek, было немноголюдно. В зале громко играла восточная музыка и несколько крепких мужчин в костюмах танцевали лезгинку. Из-под пол их пиджаков, взлетавших при каждом взмахе рук, виднелись массивные пистолеты-пулеметы Стечкина, популярные в горной свободолюбивой Чечне. «Да вы проходите, не бойтесь, это наши гости с Северного Кавказа отдыхают», — успокоила корреспондента администратор. Вечером знакомый оперативник из МВД, услышав эту историю, чуть не сорвал себе голос: «Будет и на нашей улице праздник. Как после “Норд-Оста”. Всех “танцоров” зачистим, был бы только повод».
Повод нашелся, и выяснилось, что «зачистить» чеченцев хотят и многие руководители спецслужб. Они были явно застигнуты врасплох быстрым окончанием войны на Кавказе. И тем, что победителем в ней стал пусть и промосковский, но чеченец Рамзан Кадыров. Финансирование спецслужб и правоохранительной деятельности растет намного быстрей экономики — оно в отличие от ВВП удвоилось за три года, — а успехов в борьбе с терроризмом все меньше. Просто потому, что и террористы повывелись: Шамиль Басаев и Аслан Масхадов убиты, остатки некогда грозной армии боевиков рассеяны по чеченским горам. Так что обнаружение в Москве «террористического подполья» пришлось как нельзя кстати. Теперь спецслужбы планируют проверить чуть ли не всех представителей чеченской диаспоры, которые слишком быстро «почувствовали себя хозяевами жизни». Заслуг чеченцев в борьбе с терроризмом федеральная милиция и ФСБ не отрицают, но мягко и уверенно напоминают, что и среди них еще встречаются «шайтаны».
Операция по уничтожению «московского джамаата» вышла образцово-показательной. Накануне праздника Победы около жилого дома №26/44 на Профсоюзной улице был обнаружен подозрительный автомобиль ВАЗ-2107. Конечно, не из-за бдительности милиции, а по наводке. Скоро об операции знала вся Москва. «Жителей близлежащих домов эвакуировали, в самих зданиях отключили электричество и газоснабжение, а весь район оцепили», — вспоминает участвовавший в операции офицер столичного ГУВД. Сотрудников МВД к разминированию не допустили — всем занялись специалисты из ФСБ. Начиненную взрывчаткой машину саперы обезвреживали сутки, а все это время сотни жителей дома томились в душном спортзале школы №584. «Я попал в свою квартиру ближе к вечеру 9 мая. А утром из программы новостей с удивлением узнал, что в нашем районе ФСБ разоблачила террористическую группу», — рассказывает Слава, житель злополучного дома на Профсоюзной улице.
По данным ФСБ, эта группа готовила в столице мощный взрыв. О содержимом багажника машины отчитались на прошлой неделе. «В “семерке” были найдены системный блок компьютера, две канистры с бензином, электродетонаторы, радиотелефон, гранаты, автомат АКСУ с двумя магазинами к нему. И 7 кг пластида», — говорит оперативник спецслужб.
Машину еще не разминировали, а ФСБ уже разоблачила «членов экстремистского подполья» — четверых чеченцев. Трое из них задержаны, один объявлен в розыск. Руководителем называют Лорса Хамиева, которого в 2002-м уже задерживали: тогда он проходил свидетелем по уголовному делу о теракте у «Макдоналдса» на «Юго-Западной» в сентябре. На этот раз Лорса, которому принадлежала заминированная «семерка», взяли в Грозном. Позже в Москве были задержаны его знакомые — студент Умар Батукаев и предприниматель Руслан Мусаев. Их земляк Адам Осмаев, племянник бывшего сенатора от Чечни Амина Осмаева, объявлен в розыск.
Этого хватило, чтобы построить теорию большого заговора. «Лорс Хамиев может быть связан с хасавюртовским экстремистским подпольем в Дагестане», — говорит собеседник Newsweek в спецслужбах. Накануне 9 Мая оперативники обнаружили точно такой же заминированный автомобиль ВАЗ-2106 в Хасавюрте. «Мощность бомбы была эквивалентна 100 кг тротила», — рассказывают в МВД Дагестана. Из Дагестана же, утверждают спецслужбы, осуществляется общее руководство московским экстремистским подпольем. «22 февраля этого года нашим оперативникам удалось предотвратить теракт на северо-западе Москвы, — говорит источник. — Тогда задержали жителя Дагестана Фарида Магомедова. Дагестанский след зимой — и сейчас».
Сейчас в Москве уже идут проверки всех общежитий вузов, где учатся студенты из Чечни, — ищут друзей, знакомых и родственников задержанных чеченцев. «Будет приказ просеять всю эту диаспору на причастность к закладкам в базе — поработаем», — говорит собеседник Newsweek.
Чеченцы удивительно быстро адаптировались в центре России за короткое время, прошедшее после того, как война в их республике и террористическая активность стремительно сошли на нет. «Еще совсем недавно соотечественники довольно часто обращались ко мне. Жаловались, что жить среди русских тяжело, но сейчас это уже в прошлом», — уверяет Герой России, депутат Госдумы от Чечни Руслан Ямадаев. Всего только в Москве, по данным Ассоциации чеченских культурных объединений, около 100 000 чеченцев.
Козыри у чеченцев все те же — единство и готовность жестко решать сложные проблемы. Ямадаев этим гордится: чеченская диаспора, по его словам, не искусственно созданная община, у нее нет ни специальных помещений для встреч, ни устава. «Просто у чеченцев за одним стоит тысяча. Люди могут не знать тебя, но знают твоего брата или твоего отца, — говорит он. — Чеченцы даже если в метро встретятся, будут стараться друг за друга заплатить».
По мнению депутата, манера поведения его соотечественников должна вызвать восхищение: «Я всю жизнь провел на Урале и помню, что в Советском Союзе самые уважаемые были чеченцы, потому что никогда в жизни чеченец не проходил мимо беспредела».
Неудивительно, что члены диаспоры в эти дни так часто повторяют слово «беспредел». Большинство из опрошенных корреспондентом Newsweek московских чеченцев уверены, что обнаруженная 8 мая машина и задержанный юноша из Дагестана в феврале — провокации против диаспоры. «Уж очень многих мы раздражаем в столице, — говорит “авторитетный” чеченец Мовлади. — Начинается наша травля, как это было во время двух чеченских войн и после терактов». Его мнение разделяют и чеченцы, служащие в федеральных структурах. «Сейчас говорить, что есть “чеченский след”, аморально», — сказал на прошлой неделе советник Владимира Путина Асламбек Аслаханов.
Чеченцы уверены: в «новые времена» у них найдутся защитники. Мать одного из предполагаемых террористов Фатима Батукаева отправила телеграммы с требованием разобраться как соотечественникам — Рамзану Кадырову и Руслану Ямадаеву, — так и Владимиру Путину, Николаю Патрушеву и омбудсмену Владимиру Лукину.
Семья Батукаевых действительно не слишком походит на террористическую ячейку. В Чечне они жили всего несколько лет после развала СССР, а затем в 1994 г. перебрались в Москву.Жили тихо, сын учился на 5-м курсе Московской академии экономики и права, а потом пропал. «Я, когда 9 Мая увидела на лестничной площадке десять фээсбэшников, даже обрадовалась. Значит, думаю, сын не просто пропал, а его задержали; вот все выяснят и отпустят», — рассказывает корреспонденту Newsweekмать задержанного Фатима Батукаева.
Бывшего сенатора Амина Осмаева и раньше постоянно навещал участковый инспектор. И это несмотря на то, что этот уважаемый чеченец — в прошлом глава Верховного совета Чечни и сенатор — на президентских выборах в 2000 г. был доверенным лицом Путина в республике. «Ходит к нам почти каждый месяц, все спрашивает, есть ли у нас дома оружие и где мы работаем, — возмущается Осмаев. — Теперь, наверное, будут ко мне ходить, всех моих 70 племянников искать».
Пока приходили за племянником Адамом — тоже названным «членом террористического подполья». «Пришли человек пятнадцать из ФСБ. Сказали, что если не будем препятствовать обыску, то управятся быстро, иначе применят силу. Я им показываю, что у меня грамота и наградные часы от президента Путина, а они мне в лицо смеются и советуют Путину или Патрушеву с жалобой позвонить», — негодует Амин Осмаев. Оперативники хотели изъять компьютер, но Осмаев отказался отдавать технику, предлагая в обмен скопировать любой файл. Разгорелся спор, его сын сгоряча выкинул системный блок в окно. «Копались везде, даже в женском и детском белье. Жена не выдержала и стала кричать. Хорошо, что к ней никто не прикоснулся, а то точно бы один труп у них был бы», — горячится Осмаев.
Русские бы назвали его слишком бурную реакцию типичной для чеченцев. Социолог Григорий Кертман из фонда «Общественное мнение» считает, что страх перед чеченцами уменьшился после того, как война в Чечне стихла, а теракты прекратились. Но глубинные корни неприязни остались: «Нынешние фобии не связаны с тем, что происходит в Чечне, они обусловлены бытовым национализмом». «Корень неприязни — в экономической конкуренции в сфере услуг, в торговле», — соглашается с ним Игорь Эйдман из ВЦИОМ.
В этом смысле сорящий деньгами Рамзан Кадыров не менее неприятен россиянам, чем Аслан Масхадов. Так что новая кампания «просеивания» чеченцев ложится на удобренную почву, говорит Кертман. Чеченцы это прекрасно чувствуют. «Раньше антисемитизм был, теперь чеченофобия», — говорит бывший сенатор Осмаев. Им остается уповать на защиту Владимира Путина, незаметно ставшего чуть ли не героем Чечни. «Власть теперь не та, мыслит по-государственному», — уверен Герой России Руслан Ямадаев, который при прошлой власти был ярым сторонником независимости Чечни.