С сентября уровень безработицы в России почти удвоился. В Минздравсоцразвития подсчитали, что к концу года в стране будет почти 8 млн безработных. О том, как с этим борются федеральные власти, Алексею Савкину рассказал замминистра здравоохранения и социального развития Максим Топилин.
Сколько к концу года будет безработных в России?
По последним данным, у нас 2 256 700 зарегистрированных безработных. Это люди, которые встали на учет в центре занятости. По нашим оценкам, если ничего экстраординарного не случится, мы не должны выйти за уровень 2,4–2,5 млн безработных в среднем за год.
Это те, кто встал на учет. А реальные цифры?
Февральские данные по методологии международной организации труда — 7,1 млн человек. Это достаточно серьезный прирост, если учесть, что в прошлом году было чуть больше 4 млн. В среднем за год мы прогнозируем общую безработицу — 7,5–8 млн человек. Это при условии, что будут работать антикризисные меры, а они набирают обороты.
Многие эксперты считают, что система российского трудоустройства не была готова к кризису – просто потому, что ее не существовало.
Те эксперты, о которых вы говорите, просто некомпетентны. Мы часто с этим сталкиваемся. Разговоров много, а конкретных предложений, к сожалению, нет.
То, что система трудоустройства оказалась не готова, говорить нельзя. В стране около 2500 центров занятости. В прошлые годы на создание инфраструктуры было выделено достаточно средств. Умные руководители укомплектовались по полной программе. Где-то, безусловно, были сложности. В Челябинской области численность безработных увеличилась почти в 4 раза. Конечно, в этом регионе центрам занятости было сложно, потому что нагрузка тоже выросла в 4 раза. Для них это был определенный шок.
А есть ли какие-то новые инструменты для борьбы с безработицей?
Мы разработали четыре программы. Первая — создание временных рабочих мест. Но не для безработных, а для тех, кто работает неполную неделю или находится в простое. Мы решили организовывать для них временную работу на тех же предприятиях, фактически софинансируя зарплату. Такая программа работает, к примеру, на УАЗ. Там люди в свободное от основной работы время делают несложный ремонт, занимаются уборкой и благоустройством завода и прилегающей территории. Эта программа уже заработала на сотнях предприятий, оказавшихся в сложной ситуации.
Вторая программа — переобучение и повышение квалификации тех, кто находится под угрозой увольнения. Третья программа — переселение: если человек находит работу в другом районе или регионе, ему оплачивается проезд и жилье в расчете 550 рублей в день. Правда, эта программа пока не заработала на полную мощность. Четвертая программа — содействие самозанятости и поддержка малого бизнеса. Безработным выделяется субсидия на открытие собственного дела до 60 000 рублей.
Настоящая болезнь крупных компаний – так называемые скрытые сокращения. Как можно решить эту проблему?
Да, есть такое явление. Это было всегда и обострилось в условиях кризиса. Поэтому мы специально внесли поправку в закон о занятости. И уровняли в правах тех, кто уволился по собственному желанию, и тех, кто был уволен по сокращению штатов. И те и другие могут получать максимальное пособие — до 4900 рублей.
Некоторые крупные компании полностью контролируют рынок труда в отдельных регионах. Они договариваются с государственными инспекторами и открыто нарушают трудовое законодательство.
Да, работодатели нарушают законодательство, и у некоторых есть сговор с инспекциями. У нас есть такие сигналы, и мы постоянно с ними разбираемся. В таких случаях надо идти в прокуратуру. Если люди сами не начнут заявлять о нарушении прав, государство их защитить не сможет. К сожалению, сейчас штрафы за такие нарушения очень низкие — до 5000 рублей для граждан и до 50 000 рублей для компаний. Мы предлагаем их увеличить.
Но даже если оставить нарушения в стороне, все равно получается, что работники сейчас отвечают за ошибки собственников, которые понабирали кредитов в фазе перегрева экономики.
Да, заработная плата и соцпакет сейчас становятся более эластичными. И ситуация, конечно, отличается от той, что на Западе. Там отношения между работодателями и работниками сильнее регламентированы. А у нас, как ни странно, более гибкие. К примеру, на Западе постоянная часть зарплаты составляет примерно 90%, премия — 10%. У нас это соотношение, в лучшем случае, — 50 на 50%.
То есть у западных компаний нет возможности сильно урезать зарплату. Поэтому на Западе не зарплата сжимается, а безработица быстро растет. У нас же наоборот. Но может быть, это даже хорошо. Да, люди остаются без части премий, бонусов. Но работу не теряют.