В России всерьез захотели создать конкурента Visa и MasterCard. В итоге получился столь масштабный проект, что его вряд ли удастся реализовать
Это легенда, но на рынке до сих пор рассказывают, как в конце 2003 года, после того как был арестован Михаил Ходорковский, в российское представительство Visa пришли сотрудники ФСБ — проверить, какие покупки совершал глава ЮКОСа по своей пластиковой карте. Вдруг это знание оказалось бы им полезным. В офисе Visa фээсбэшникам объяснили, что про эти операции им известно немного — ни что покупал клиент, ни где это было сказать нельзя. Якобы Visa только известно, между какими банками совершалась операция и ее номер, так называемый код авторизации.
Если в России появится своя национальная платежная система, и ФСБ, и МВД, и налоговикам будет проще работать. По поручению Дмитрия Медведева законопроект «О национальной платежной системе» должен быть внесен уже на этой неделе. Если он будет принят в своем нынешнем виде — а это вполне вероятно, — Visa и MasterCard перенесут обслуживание операций своих российских карт из-за границы на территорию России.
На этом мысль идеологов национальной платежной системы не остановилась. В стране появится национальный конкурент и Visa, и MasterCard. Каждый гражданин страны получит пластиковую карточку. С ее помощью можно будет оплачивать покупки, снимать наличные, вступать в финансовые отношения с государством — платить налоги и штрафы, получать пособия и проч. Но и это еще не все. Эта карта будет содержать персональные данные ее владельца: номер паспорта, ИНН, адрес прописки и все остальное. Государство и его граждане смогут войти в контакт.
ЗАХВАТ РЫНКА
Многие, наверное, обращали внимание, что дешевые магазины, например гипермаркеты «Ашан» и «Магнит», пластиковые карты не принимают вовсе. А платежные терминалы чаще всего берут оплату наличными. Просто они не хотят платить комиссию платежным системам.
Когда вы расплачиваетесь карточкой в магазине, деньги с вашего счета в банке-эмитенте, который вам выдал карту, поступают на счет банка, установившего в этом магазине терминал для приема карточек. Этот банк называется банк-эквайер. Международные системы обязали эквайера платить эмитенту комиссию — 0,8–1,2% с суммы каждой операции. Это называется interchange fee. Затем эквайер переводит оплаченную сумму на счет магазина, предварительно вычтя положенную комиссию. Она составляет 2–2,5%.
И Visa, и MasterCard формируют структуру комиссионных там, где они работают. Комиссионные, введенные в России, стимулируют выпуск все новых и новых карт. В результате у нас в стране выпущено уже 120 млн карт, 85% из которых приходится на эти две системы.
Во всем мире картами оплачивают покупки и услуги. В России более 80% операций — снятие наличных в банкоматах. Не только потому, что в России финансовая культура до сих пор низка, но и потому, что те же «Ашан» и «Магнит» все равно карты не принимают. Банкиры жалуются: всему виной — величина тарифов, установленных Visa и MasterCard.
Дешевым магазинам невыгодно принимать карточки. Их операционная маржа — доход от перепродажи минус расходы на зарплату, аренду и проч. — составляет около 5% от оборота. Принимая карточки, придется отдавать банку-эквайеру те самые 2–2,5%. Та же самая проблема с платежными терминалами: у них рентабельность на приеме наличных 1,5%.
Там, где карты принимают, эквайер и эмитент зарабатывают, грубо говоря, по проценту с каждой сделки. Эмитенту эти доходы обходятся дешевле: расходы на выпуск карты составляют $3 плюс обслуживание. Подключить торговую точку к платежной системе — это работа эквайера — стоит около $1000 плюс обслуживание. Банкиры скорее выберут первый путь. Они выпускают все новые и новые карты. Загляните в свой кошелек — у вас их там наверняка две или три. А то и больше. Это следствие interchange fee: поддерживая ее на высоком уровне, Visa и MasterСard захватили российский рынок.
ОСОБЫЙ ПУТЬ
Как защититься от международных сетей, которые в итоге сами определяют принципы развития целых секторов финансового рынка? Создать национальное платежное пространство (НПП) — пусть платежи по картам обслуживаются внутри страны. Этим займется некое некоммерческое партнерство, а не международная платежная система. Соответственно, interchange fee и другие тарифы будет устанавливать не она. На этой территории у нее будет изъята, по сути — национализирована, функция расчетов.
Тогда вырастет доля безналичных расчетов — грубо говоря, «Ашан» начнет принимать карточки. В МВД часто говорили, что это способ борьбы с коррупцией. Россия — не первая страна, где будет создано НПП. Такие уже функционируют в Казахстане и ЮАР.
Технически это нетрудно. Достаточно поставить маршрутизатор, который будет связывать напрямую банк-эквайер с банком-эмитентом. Сегодня банк-эквайер авторизует покупку так: посылает запрос, хватает ли денег владельцу карты, в бельгийский город Ватерлоо (MasterCard) или в Лондон (Visa). В НПП эта связь будет организована через Москву. Надо будет строить компьютерный центр величиной с магазин «Метро» стоимостью в сотни миллионов долларов, утверждает сотрудник Visa. В этом нет необходимости, уже есть несколько центров, готовых технически, парирует председатель правления «Объединенной расчетной системы» Олег Тишаков.
Тогда Visa и MasterCard уже не смогут гарантировать, что магазин или ресторан получат-таки деньги от банка-эквайера по карте с их логотипом — к ним в Лондон и Ватерлоо никакие запросы не поступали и они не знают, есть эти деньги на карте или нет. Поэтому вместе с маршрутизатором придется создавать и национальный клиринговый (расчетный) центр: технической проблемы тут нет, такой центр существует, например, при бирже ММВБ. Эта система — маршрутизатор и расчетный центр — и составляет НПП.
От НПП до национальной платежной системы (НПС) один шаг — просто начать выпускать карты под собственным брендом. Так сделали в Китае — там появилась China Unionpay. Очевидная проблема таких карт в том, что их не принимают за рубежом. Выход — в кобрендинге: на карте два логотипа, внутри страны работает НПС, а за ее пределами — международная. Например, в 1990-х MasterCard соглашался в России на кобрендинг даже с небольшими локальными платежными системами — такие тогда строились, — а Visa от таких проектов отказывалась наотрез, рассказывает один из участников рынка.
ЦЕНА ВОПРОСА
Прошлой осенью премьер Путин дал команду разработать до конца года законопроект «О национальной платежной системе». В состав рабочей группы, рассказывают участники процесса, входили представители всех спецслужб. В последние пару месяцев рабочая группа заседала чуть ли не каждый день, а законопроект переписывался раз десять. Первые версии были жесткие, говорит один из участников. Например, шла речь о том, чтобы обязать банки и торговые точки в течение года переоборудовать свою инфраструктуру под прием новых карт.
Противники этого подхода объясняли, что в итоге банки понесут чудовищные расходы. В стране 250 000 магазинов, принимающих карты, а каждый терминал обойдется в $800–900; стоимость всей инфраструктуры по приему в торговых точках можно оценить в $200 млн, и ее придется создавать заново. Плюс расходы на адаптацию банкоматов, банковских киосков и т. д.
Сторонники возражали: в России современная инфраструктура для приема карт и менять ее не придется. Платежи картами начали бурно развиваться только в 2008 году, подтверждает исполнительный директор Ассоциации компаний розничной торговли Илья Белановский. Достаточно будет новой программной прошивки — $7,5–10 млн на переоборудование всех магазинов. А общая цена вопроса — $20–40 млн.
Силовики были за жесткий подход. В России все работы, связанные с шифрованием информации, выполняют структуры, связанные с ФСБ. Они бы, скорее всего, и получили заказ на перепрошивку терминалов. Банкиры были по-прежнему против: президент Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян говорил, что не допустит таких перемен. Его поддержал глава Федеральной антимонопольной службы Игорь Артемьев.
В итоге последняя версия законопроекта уже не обязывает банки и торговые точки обслуживать новую карту. Вопрос о $40 млн на переоборудование потерял актуальность — на кону уже стояли более крупные суммы.
ЕДИНАЯ БАЗА
23 декабря Дмитрий Медведев на заседании Госсовета предложил создать национальную платежную систему и организовать на ее основе выдачу социальных карт всем гражданам России. Затем на трибуну вышел глава ВЭБ Владимир Дмитриев. Он сказал, что его банк готов взять этот проект на себя и реализовать в течение года. Банкиры поняли: НПС — это что-то вроде нового нацпроекта и денег на него жалеть не будут. Было ясно, что речь идет о миллиардах долларов.
Социальная карта, о которой говорил Дмитрий Медведев, это вовсе не пластиковая карта для студентов и пенсионеров. Это электронный аналог паспорта, где на чипе записана вся существенная информация о владельце, все, что нужно государству для оформления любых документов. Вместо пачки ксерокопий и доверенностей — карта с чипом.
Таких карт понадобится выпустить 120 млн штук сразу и потом еще какое-то количество ежегодно. Стоимость одной карты участники рынка оценивают — с учетом объема и эмиссии и того факта, что платить будет бюджет, — в $3 за штуку. Делать их, очевидно, будут структуры, близкие к ФСБ. То есть речь уже шла о сумме примерно в $360 млн — это на порядок больше, чем те деньги, которые пошли бы на переоборудование терминалов. Устройствами для чтения карт — каждое стоимостью $10–20 — придется обеспечить сотни тысяч бюджетных учреждений, говорит один из банкиров.
Но все это чисто финансовые проблемы. Гораздо труднее будет унифицировать базы данных ведомств и обеспечить обмен информацией между ними, рассказывает директор Центра экономических исследований Московской финансово-промышленной академии Сергей Моисеев. Сегодня даже у ГИБДД нет единой базы, у Пенсионного фонда разные системы учета в разных регионах и т. д.
ЭЛЕКТРОННАЯ РОССИЯ
3 февраля ушел в отставку Владимир Матюхин, глава Федерального агентства по информационным технологиям (ФАИТ). Формально — потому что ему стукнет 65 лет. А на самом деле — из-за провала Федеральной целевой программы «Электронная Россия». Она должна была, в частности, обеспечить документооборот между разными ведомствами.
Матюхин считается одним из идеологов «Электронной России», говорит источник в отрасли. Выяснилось, что ни у него, ни у ФАИТ, ни у Минсвязи, которому оно подчиняется, не хватает аппаратного веса, чтобы заставить провести реальную работу по унификации баз данных, например, МВД. Теперь ФАИТ, скорее всего, будет ликвидировано. На рынке считают, что генподрядчиком формирования новой базы будет структура, близкая к ВЭБу.
У социальной карты — если она, конечно, когда-нибудь появится — будет также и финансовая функция: с ее помощью граждане будут получать пособия, пенсии, смогут платить налоги и штрафы. И просто расплачиваться ею в магазинах и кафе. Эту идею приписывают Минэкономразвития. «Они там, в Минэкономразвития, большие выдумщики: пытаются совместить кошку с собакой», — смеется сотрудник Минфина.
Чтобы идея сработала, по всей стране надо будет установить банкоматы — иначе, получив пенсию в удаленном районе, бабушка не сможет ее обналичить. ВЭБ обещает создать такую структуру на базе Связь-банка и «Почты России». У банка есть все необходимые лицензии и технологии, а у почты — 44 000 отделений, это вдвое больше, чем у Сбербанка. Но превратить почтовые отделения в банковские — это тоже целая история: улучшить связь, поставить оборудование, обучить людей, создать централизованную систему управления такой структурой.
Один из банкиров прикидывает общие масштабы проекта: не менее $10 млрд и не меньше пяти лет работы. Цели заработать на этом проекте у правительства нет, говорит источник в Белом доме. Глава ВЭБа Владимир Дмитриев пообещал через месяц представить концепцию социальной карты на базе национальной платежной системы.