Директор крупнейшего в столичном регионе плодово-ягодного хозяйства Павел Грудинин «агротехнику» выучил на отлично: страхуется и от бесснежной зимы, и от рейдерских атак, активно используя опыт специалистов — агрономов и юристов — и «скверный характер директора», как его характеризует сам «владелец». Правил противостояния рейдерским атакам немного: консолидируй акции, работай в контакте со СМИ, веди «белую» бухгалтерию, все контролируй сам и никогда не опускай руки.
Во время разговора о «сладких» успехах ягодного сезона-2014 директор ЗАО «Совхоз имени Ленина» вспоминал и цитировал людей принципиальных — Михаила Ходорковского, Генри Форда, Иосифа Сталина — и проговорился, что в бизнесе размер имеет значение, но меньшее, чем политическое лобби.
Директор от сохи
Павел Грудинин возглавляет совхоз с 1995 г., а работает в нем с двенадцати лет: начинал грузчиком. Для сына студентов Тимирязевской сельхозакадемии будущее было предсказуемо. «Отец всю жизнь работал в совхозе экономистом, потом главным экономистом, заместителем директора, и сейчас работает, потому что без работы не может. И вся моя семья — мама, дяди, тети, сестра, теперь двоюродные братья, сын — работает в ЗАО «Совхоз имени Ленина», — рассказывает Павел Грудинин. Но в данном случае он просит разделять понятия семейственности бизнеса (как отрицательное) и трудовой династии.
После окончания десятого класса будущий директор был отправлен учиться в Московский институт инженеров сельхозпроизводства, после выпуска работал бригадиром, потом инженером-механиком и восемь лет заведовал мастерскими. Затем вырос до заместителя директора, перерос пост и уже 19 лет руководит хозяйством.
Ленин — как бренд
Хозяйство, созданное на заре советской эпохи по политической воле, объединившей крестьян в колхозы, чуть не исчезло в середине 1990-х, опять же по указанию сверху, когда огромные сельхозплантации решили раздробить на паи и раздать труженикам села. Последние могли распорядиться землей по собственному усмотрению. Тогда-то «скверный характер» и проявился впервые: Павел Грудинин, тогда еще заместитель генерального директора, выступил за сохранение совхозного фонда, предприятие было акционировано, паи выкупили топ-менеджеры.
За прошедшее время число акционеров сильно сократилось: с более чем 500 до 36; основных — пятеро: топ-менеджеры и члены их семей. Их касается еще одно принципиальное решение руководства — не выплачивать дивиденды, потому как вся прибыль идет на развитие производства.
Форма предприятия поменялась, а суть и название остались. «В Ленинском районе Московской области «Совхоз имени Ленина» чувствует себя хорошо: рядом Горки Ленинские, — отмечает Павел Грудинин. — А с точки зрения экономики: имя Ленина — это бренд, которому больше 95 лет. Мы даже новые памятники Ленина приютили: вождь работы Вучетича сидит около дворца культуры, и дети на нем играют, еще один, кстати, демонтированный из Кремля, располагается в офисе ЗАО».
Палки в колеса
Сельское хозяйство в России находится на особом положении? Это иллюзии, утверждает Павел Грудинин. «В Америке кредитуют на сорок лет под четыре процента, а у нас — на восемь лет под четыре-шесть, и это считается льготным кредитованием, — рассуждает Павел Грудинин. — Если вы хотите вступить в ВТО и выиграть конкурентную борьбу, условия должны быть как минимум равные. Давайте нам тоже «длинные» деньги под два-четыре процента годовых и, главное, гарантируйте доходность».
Основной проблемой сельского хозяйства директор агропредприятия считает отсутствие гарантии доходности бизнеса. Цена зависит от конъюнктуры рынка, а он крайне нестабилен.
Грудинин вновь кивает за океан: в Америке, фермер уверен, что, несмотря на всякие катаклизмы, государство гарантирует через продуктовые карточки спрос по цене не ниже себестоимости, защиту от неурожая, стабильность цен на энергоносители и постоянство сельхозцен. Фермеру лишь остается сделать так, чтобы на меньшей площади получить большую урожайность.
Тема государственной поддержки для Павла Грудинина больная — это мы продолжаем разбирать более близкие модели. У наших братьев-славян в Белоруссии все поля распаханы, и сельское хозяйство выгодно. А у нас почему-то убыточно… В Белоруссии примерно одинаковые налоги с нами, но помощь фермерам совершенно другая.
«Я недавно был в Госдуме, — делится итогами «боев с властью» Павел Грудинин. — Руденский (Игорь Руденский, председатель комитета по экономической политике ГД. — Прим. «Ко») говорит: да, мы понимаем, что у Евросоюза средняя помощь аграриям — 500 евро на гектар, а у нас получается 350 руб. на гектар, в 50 раз меньше. То есть мы неконкурентоспособны ни по отношению к Евросоюзу, ни к США, ни к Белоруссии, ни к Казахстану. В России и цены менее стабильные, и всю технику и технологии мы покупаем: у нас нет отечественных сельхозмашин, нет семян, нет средств защиты растений, нет ядохимикатов. Ничего отечественного нет. Все, что мы покупаем, мы покупаем за евро, а это значит — дорого».
Из-за бюрократических препон все еще и очень долго: директор ЗАО рассказывает, что уже три года получает разрешение на строительство фермы, которое должны согласовать даже с аэропортом Домодедово, расположенным в двадцати пяти километрах. Драгоценное время уходит, а национальный проект «Молоко» довел страну до того, что молока в России стало меньше. «Какой проект государственный ни начнут, это — пшик, — резюмирует Павел Грудинин. — На деле разговоры о национальной продуктовой безопасности и импортозамещении продвинулись ровно в той же мере, что и разговоры о борьбе с коррупцией или о повышении уровня образования. Это такой общественный договор: власти рассказывают, как они хотят, чтобы было, а общество должно им верить. Время от времени нам все повторяют по три раза».
Но есть другая проблема, уже не совсем политическая — покупательная способность населения очень низка. Сорок процентов семей находятся в весьма стесненных условиях. А когда денег у людей нет, они ягоды покупают в последнюю очередь.
Сладкая монополия
В этом году земляника принесла доход — 270 млн руб., что во многом определяется тем, что в Московском регионе совхоз — монополист: это результат разорения остальных ягодных хозяйств, число которых ранее доходило до пятнадцати. Сейчас основные конкуренты — поляки и турки. Их продукция на полках московских магазинов дешевле. Руководитель хозяйства признает: «Мы продаем ягоду, на мой взгляд, дорого — 220 руб. за килограмм, по ценам европейских столиц. На рынке земляника может стоить и 100 руб., и 130 руб., однако мы предлагаем более качественный товар, и люди стоят в очередях. Мы сами устанавливаем цену, и она никого не пугает».
В совхозных садах плодоносят черешня, жимолость, в следующем году в хозяйстве намерены приступить к промышленному сбору голубики.
Важный аспект финансового успеха — прямой доступ к покупателям. «На сегодняшний день мы отдаем оптовикам не больше одного процента урожая, — рассказывает Павел Грудинин, — остальное реализуем сами. Участвуют все: секретари, бухгалтеры, операторы котельной… Но выручка совхоза за один день — около 13 млн руб. наличными».
Месяц — с середины июня до середины июля — кормит весь год. В прошлом году совхоз заработал 180 миллионов «земляничных» рублей, в позапрошлом — более 220 млн руб.
Хлопотно, признают в хозяйстве, но перекупщиков кормить не хотят. Сами производят, сами перерабатывают. Один аппарат по розливу молока чего стоит: немецкий, но похож на старые автоматы с газированной водой. Цена свежего молока — 40 руб. за литр, закупщикам же оно сдается по 20 руб., для хозяйства выгода очевидна, но и для покупателя тоже цена ниже, чем в магазине, а продукт более качественный.
ЗАО «Совхоз имени Ленина» выпускает соки под маркой «Удачный», но выиграть битву с крупными производителями не может, так как производство натурального сока более затратно, чем приготовление порошковых «соков», что стало особенно легко с отменой ГОСТов.
«В советское время сельпо были завалены натуральными соками, пусть и в некрасивой упаковке, но переработка стояла в каждом районе, — ностальгирует Павел Грудинин. — Но с «Юпи» не поспоришь. Так убили перерабатывающую промышленность, вслед за которой умерло садоводство. Сегодня Россия — крупнейший в мире импортер яблок: 1 млн 200 тысяч тонн бедная Россия завозит ежегодно, и при этом мы имеем огромные площади, пригодные для садоводства. Нас санкциями поэтому и не давят: мы — огромный рынок сбыта, а голодные с ядерной палицей — это очень страшно».
Самостоятельно реализуют здесь и овощи. «Я спрашиваю у своих специалистов: а почему вы не продаете овощи напрямую в сети, такие, как «Ашан», — рассказывает Павел Николаевич. — А мне отвечают: вы же нам денег наличных не даете на взятки, а без трех тысяч приемщик товар не заберет. Поэтому у нас покупает оптовик, который всеми этими механизмами владеет. А он, в свою очередь, думает: зачем мне возня с этой немытой разноколиберной картошкой, если в Египте я возьму ровненькую, чистенькую, здесь продам и получу большую маржу. И россияне все больше подсаживаются на импорт, потому что это выгодно оптовикам и сетевым магазинам».
О стратегической картошке разговор особый. В период бурных 1990-х, когда большинству покупателей было не до ягод, в хозяйстве перешли на овощи и картофель, последнего до сих пор производят 14 000 тонн. То, что давало наибольшую рентабельность, то и начали выращивать.
Но если раньше на картофеле на рубль вложений получали рубль прибыли, то теперь корнеплоды вводят в убыток. Это связано со многими факторами, считает Павел Грудинин: впервые стоимость семенного картофеля достигла 40 руб. за килограмм, потому что в результате торговых войн закрыли большую часть поставщиков семенного материала, и семена резко подскочили в цене.
У этого есть и очень неприятные социальные последствия. По мнению экспертов, через год-два пойдут разговоры о ценовом сговоре по картофелю, и, если вдруг белорусы не завезут картофель, потому что у них неурожай или появился другой рынок сбыта, то в России случится катастрофа.
Что посеешь?
Несмотря на явные успехи в сельхозбизнесе, выжить на доходы от него нереально. Тогда в ЗАО «Совхоз имени Ленина» решили использовать свое географическое положение.
«Мы вовремя оформили землю, — отвечает на вопрос об активах руководитель хозяйства. — Для этого я вынужден был получить второе образование — юридическое. Много боев выдержали. Наверное, вы читали про эти рейдерские захваты. Но в итоге заставили всех платить. Например, за то, чтобы переложить газопровод, нам заплатили 73 млн руб., потому что труба проходит как раз под земляничным полем. Мы посчитали всю экономику и выставили счет, или вы никогда не отремонтируете свой газопровод. Они покрутились-покрутились, довольно долго крутились, пытались давить с помощью административных ресурсов, а потом все-таки заплатили. Это удалось только потому, что мы юридически подстраховались». Ведь власть зачастую пользуется бесправием, юридической безграмотностью сельхозпроизводителей. Так «рассыпались» бывшие соседи-гиганты — колхоз-племзавод им. Владимира Ильича, «Коммунарка»…
Еще по доходной статье ЗАО «Совхоз имени Ленина» в роли застройщика выгодно «выращивает» жилье. Доход от продажи квартир многократно превышает доход от реализации картофеля, причем первый стабилен, а второй зависит от погоды.
Есть свои котельные, то есть вопросы водо- и теплоснабжения решаются самостоятельно и приносят прибыль.
Учитывая, что вдоль МКАД имеется земля, непригодная для сельского хозяйства, ее или продали, или организовали бизнес, приносящий деньги. В этом году построен очередной склад площадью 20 000 кв. м. Сдавая его в аренду, совхоз будет получать столько, сколько составляет весь фонд заработной платы. Стопроцентная «дочка» совхоза УК «Совхоз имени Ленина плюс» — первая в рейтинге управляющая компания Подмосковья и не последняя по доходам.
Куда будут инвестировать? «Вы нигде не найдете такого объема капельного полива, такой классной техники, таких зарплат (в среднем 60 000 руб.). У нас вакансий нет: мы же обеспечиваем сотрудников жильем в рассрочку, местами в детских садах. Нет текучки кадров. Нам запретительные меры не нужны: из нашего села и так никто не уедет. Пенсионеров поддерживаем, школу, ДК, у нас все секции бесплатные, храм построили… Мы сейчас работаем над тем, чтобы у наших соседей, которые угробили сельхозпроизводство, выкупить земли по рыночной стоимости — нам не хватает 120 гектаров для производства овощей», — говорит Павел Грудинин.
Контрольная вертикаль
Может, тогда по столь успешной схеме и далее расширять производство, земли в более дешевых регионах покупать? «У нас сейчас оптимальное по объему и размеру производство, оно жизнеспособно, — отвечает Павел Грудинин. — Вот фермер нежизнеспособен из-за совсем малого размера бизнеса, но и крупные холдинги обречены на неудачу. Потому что руководитель должен сам смотреть за всем, наемные менеджеры могут привести к краху. Общий контроль — значит, недоглядел где-то. Даже тракториста, который выехал на опрыскивание сада, надо каждый раз контролировать, иначе из-за одного человека весь урожай погибнет. Может быть, наследие того времени, когда все делалось из-под палки».
По мнению Павла Грудинина, реальная система управления должна быть, как в анекдоте: встреча президентов стран СНГ, и вдруг у Лукашенко звонит телефон, и он, извинившись, начинает отвечать: да, да, нет, нет, да… и так три часа. А потом кладет трубку со словами: «Ну вот, без Батьки даже картошку перебрать не могут». Система корпоративного управления, выстроенная по западной модели, в России не работает, как должна. А в совхозе она совершенно другая исторически. Условно говоря, председатель, высунувшись в окно, кричит трактористу, куда ехать.
«Сейчас сорок человек охраняют совхозные поля, а над ними надо поставить еще отряд охраны охранников. Из-за многоступенчатой системы контроля воровства стало намного меньше, но вряд ли мы изжили это явление до конца. Как сделать такую систему рабочей за сто и более километров от основного производства, это вопрос. Я для того коллектива навсегда останусь хозяином из Москвы, с которым, если приедет, разберемся», — говорит Павел Грудинин.
Раз словечко, два словечко — будет суд
Разбираются с Павлом Николаевичем и дома часто. В самом начале интервью он на всякий случай предостерег: «Мы с «Русским репортером» судились, и издание проиграло. Но это часть грязной политической борьбы. Чтобы снять меня с выборов, была проведена информационная спецоперация. В результате мы все суды сейчас выиграли, но депутатом областной Думы я не стал».
«Он не проигрывал выборы, Грудинина просто до них не допускали, потому что, если его фамилия попадет в бюллетень, он выиграет», — считает депутат Государственной думы, академик Владимир Кашин.
Участие в выборной кампании — это всегда риски. По своему опыту Павел Николаевич знает: это грозит возбуждением уголовного дела, потому что ты полез в политику и имеешь наглость говорить правду. «В момент выборной кампании против меня попытались возбудить два уголовных дела: за экстремизм, которого быть не могло, за неуплату налогов. Это говорит только об одном — о политическом давлении. Как только меня сняли с выборов, все дела позакрывали, потому что нарушений никаких не было», — комментирует директор совхоза.
На бизнесе, который является концентрированной политикой, все это сказывается отрицательно. Как говорил, еще будучи на свободе, Михаил Ходорковский: в России бизнес на 40% — пиар, на 40% — джиар (властное лобби) и только на 20% — успехи менеджера. С того времени ситуация, конечно, изменилась: пиар уже не так важен, а вот джиар разросся. Ты можешь быть талантливейшим менеджером, но в ситуации, когда постоянно повышаются цены на электричество, на газ, на бензин, увеличивается число административных проверок, ты все равно прибыли не получаешь. Постепенно средний и мелкий бизнес чахнет и умирает на глазах. Чтобы защитить хозяйство, система протекции должна быть многоуровневой, многопрофильной. Складывается ощущение, что директор со товарищи ежедневно ведет войну.
«А как же иначе? — удивляется Павел Грудинин. — На нас постоянно нападают. Любой рейдер поддержан административным ресурсом: или областным, или местным, правоохранители работают на рейдеров. У нас уже был прецедент. Человек из подмосковного правительства приехал выбирать поля под строительство стадиона для футбольного чемпионата, но у него ничего не получилось. Пока нам удается отбиться. Задача-минимум — дожить до столетия совхоза. У нас пять лет, чтобы построить школу, бассейн, еще один детский сад, несколько жилых домов. И к столетию подойти, замкнув эту территорию — территорию социального оптимизма».
Когда «наши» победят
С оптимизмом у Павла Николаевича Грудинина все в порядке. Одноименное сельское поселение сравнивают с маленькой Швейцарией: уютно, чисто, красиво. Директор совхоза знает, сколько ребятишек идут в детский сад в сентябре, а сколько планируют посещать местную школу, он побывал на выпускных в подшефных школах, интересуется ходом выполнения работ в детском парке и в иконописных мастерских, пишущих образа для храма-новостройки. На рабочем столе директора — чертеж очередной многоэтажки и ягоды, чтобы угощать друзей.
Сладкий подарок с профилем Ленина получил и Геннадий Зюганов: на 70-летний юбилей Павел Грудинин преподнес лидеру КПРФ гигантскую клубнику, а «орловский мужик» в ответ назвал ее продуктом «лучшего хозяйства страны».
К слову, Грудинин вышел из «Единой России» в 2010 г., сейчас сопереживает коммунистам.
«Когда «наши» придут к власти, мы ЗАО сотрем и останемся просто совхозом имени Ленина. Наши — это не обязательно коммунисты, это люди, ориентированные на шведскую модель социализма. У нас ничего не изменилось: те же самые бесплатные путевки детям, поддержка пенсионеров, бесплатные кружки и секции, бесплатное питание в школе. Врачи и учителя не разбегаются, потому что совхоз им доплачивает. На прошлой неделе к нам приезжали французские фермеры-земляничники, и, когда мы их на поле вывели и дали попробовать ягоду с куста, они немного обалдели от вкуса — это связано с особенностями выращивания. И сказали, если бы вся Россия выглядела, как ваше хозяйство, вам не надо было бы никого завоевывать, все бы сами стремились к вам», — рассказывает Павел Грудинин.
Экс-соратники по партии на него не в обиде. Член Совета Федерации Сергей Лисовский дает частому гостю своей авторской программы на РБК такую характеристику: Грудинин — человек цельный, и все, что он делает, получается хорошо. Простой в общении, доступный, ироничный. Четко понимает, где можно уступить, а где надо принципиально стоять на своем. Он единственный из депутатов Мособлдумы в свое время выступал против мошеннических схем министра финансов Московской области Алексея Кузнецова, и ему этого не простили.
Сейчас, когда исполнительность ценится больше инициативности, такие люди, к сожалению, не в чести. Грудинина можно уважать и за то, что в Ленинском районе Подмосковья он сохранил сельхозпроизводство, хотя было гораздо выгоднее просто продать землю. Конечно, произведенное им количество земляники Россию не спасет, но его миссия в другом — продемонстрировать на собственном примере жизнь успешного крестьянина, который живет и работает сегодня в России и ежедневно борется с чиновничьим иезуитством.