После бунта в ижевском интернате власти вдруг вспомнили, что в стране есть дети-сироты
На третий день после ЧП в Ижевске в школу-интернат №2 с проверкой приехал уполномоченный по правам ребенка при президенте Павел Астахов. Его сопровождали четверо телеоператоров. В обшарпанном туалете, где 12 подростков вскрыли вены, детский омбудсмен устроил «час суда» для экс-директора интерната Дмитрия Гаврикова. Астахов огляделся и отогнул с подоконника ржавый железный лист. «Очень опасно, — с готовностью согласился директор, невысокий бледный мужчина. — Мы закрываем туалет на просушку». «Раньше надо было закрывать, — отрезал детский омбудсмен. — Они сюда не в туалет пришли, а вены резать». Гавриков совсем растерялся: «[Дети] все сделали преднамеренно. Знали, что сюда [проверяющие] придут, и выбрали самое худшее место».
Зачинщик бунта в интернате 17-летний Артур Рубинчиков наделал шуму не меньше опального майора Дымовского. Хулиганская выходка дошла до президента Дмитрия Медведева, и началась тотальная проверка всех российских интернатов. «Произошел системный сбой, — считает Астахов. — Почему один человек устроил бунт? Психологи [его] не раскусили, милиция не вывела на чистую воду, прокуратура не среагировала». Телеадвокат Астахов получил должность чуть больше месяца назад, и сразу такой скандал. Своей новой работе он уже дал громкое название — «детский спецназ».
«Сироты — это государственные дети, можно сказать, дети президента, — говорит на телекамеры Астахов. — Таких [проблемных] интернатов по России очень много, и есть ситуации похуже». На этой неделе Астахов летит с проверками в Иркутск, потом — в Красноярск. Работы у детских омбудсменов будет много. «Отношение государства к детям-сиротам по-прежнему формальное, — говорит уполномоченный по правам ребенка в Удмуртии Ольга Пишкова. — Считается, что главное накормить, дать казенные галоши и одеяла. Но никто не занимается их внутренним миром».
Школы-интернаты становятся кузницей кадров для зоны. В Самаре в 2006 году сбежавшие из интерната подростки грабили и убивали прохожих. В соседнем Новокуйбышевске малолетние детдомовцы разгромили и сожгли часовню. В Свердловской области пятеро интернатовцев несколько лет подряд насиловали других воспитанников. Отсидев в колонии, малолетки возвращаются в интернаты, а вместе с ними приходят и тюремные порядки: поборы, издевательства, бунты.
После ЧП в Ижевске президент Удмуртии Александр Волков предложил реформировать систему интернатов: отделить взрослых от малышей, чтобы они не росли в одной среде. Так же сейчас пытаются делать и в тюрьмах — хотят, чтобы новички-первоходы сидели отдельно от рецидивистов. Пока же жизнь в интернатах точно копирует зону: здесь есть и «общаки», и «шестерки», и свои «кумы».
ВСЕХ ПОСТРОИЛ
Артур Рубинчиков родился в колонии, где сидела его мать. Потом его отправили в детдом, оттуда в школу-интернат. Здесь он стал местным авторитетом. «Жил в отдельной комнате, а малыши ему чай носили. Вот как всех построил», — рассказывает Newsweek одна из сотрудниц интерната. По ее словам, в детстве он несколько раз сбегал из интерната и бродяжничал, но в последние годы стал учиться и заниматься боксом. Его тренером был сам директор Гавриков, у которого черный пояс по карате.
Самая большая загадка, над которой теперь ломают голову следователи, — как получилось, что Рубинчиков пошел против директора. «Предварительно можно говорить о конфликте директора и неформального лидера, который не хотел покидать интернат», — говорит Newsweek зампрокурора Первомайского района Ижевска Булат Каримов. Уголовное дело возбудили по статьям «побои» и «халатность».
На первый взгляд, ученик, наоборот, должен быть благодарен учителю. «Директор даже выбил Рубинчикову отдельную квартиру», — говорит воспитатель Юрий. По его словам, Артур мог устроить бунт, потому что запаниковал перед выходом на свободу. 12 февраля Рубинчикову должно было уже исполниться 18 лет, и по закону он больше не мог оставаться в интернате. Гавриков поставил воспитанника перед фактом — в феврале тот должен был уйти. Рубинчиков решил по-своему: если уходить, то обоим.
В воскресенье 31 января Рубинчиков напился алкогольных коктейлей и с десятком младших ребят устроил бунт. Вечером перед отбоем в спальном корпусе зазвенели разбитые стекла. Начался погром: сломали мебель, испортили камеру видеонаблюдения, оторвали провода пожарной сигнализации. «Пацаны носились по этажам и орали, — рассказывает Newsweek школьница Гульнара. — Мы сидели в своей комнате на втором этаже и боялись высунуться».
В 21.32 перепуганная женщина — дежурный воспитатель позвонила в милицию и вызвала из дома директора. Рубинчиков тем временем уже собрал ребят в туалете и раздал лезвия. «Сказал “будем вскрываться”. Таким пьяным я его видел в первый раз», — неохотно вспоминает один из участников бунта — коротко стриженый паренек лет тринадцати в бело-синей олимпийке. На его левом запястье — марлевая повязка, закрывающая порезы. Семеро мальчишек вскрываться испугались, и тогда Рубинчиков сам порезал им запястья. В 21.49 воспитатель снова позвонила в милицию и вызвала скорую — вены вскрыли 12 детей.
Рубинчиков своего добился: теперь вместе с ним из интерната скорее всего уйдет и директор Гавриков. Его уже отстранили от должности и запретили появляться на территории. Сам бунтовщик сейчас в изоляторе, и ему грозит реальный срок. На допросах Рубинчиков упорно молчит. А директор Гавриков дает ему самые положительные характеристики. К 15 февраля комиссия должна решить, будет работать интернат или его расформируют.
ЕЖИКИ СО ВЗРОСЛЫМИ ГЛАЗАМИ
Школу-интернат №2 в Ижевске всегда считали проблемной. Предыдущего директора уволили после того, как в школе произошло два инцидента: подростки нанюхались клея и устроили пожар, а мальчик, убежавший в самоволку к бабушке, умер от отравления. В 2007 году директором сделали 32-летнего Дмитрия Гаврикова, филолога и тренера по рукопашному бою. «Нормальный мужик, молодой, активный, со связями», — говорят про него в городской администрации. Но и каратисту пришлось несладко. В первые месяцы работы опять ЧП — родила 15-летняя девчонка. Были драки и побеги. Сейчас в розыске находятся восемь воспитанников.
«Живем как на вулкане. На работу идешь, не знаешь, чего сегодня выкинут, — вздыхает одна из сотрудниц. — Воспитательнице бросали в капюшон петарды». Конфликты между воспитателями и детьми обострились в конце года. Два воспитателя избили 15-летнего Сергея Графского, который вернулся в корпус пьяный и разбил окно. «Сережа сидел в колонии, а потом вернулся к нам. Но когда выпивал, становился буйным», — рассказывает сотрудница учреждения. Один из воспитателей — сам бывший выпускник — пускал в ход кулаки, когда слова не помогали. За избиение подростка воспитателей оштрафовали на 5000 рублей. Но Гавриков оставил их на работе.
После ЧП интернат закрыли для прессы. Но корреспонденту Newsweek удалось переговорить с воспитанниками и педагогами. У забора возле трамвайной остановки двое младшеклассников стреляют у прохожих сигареты и мелочевку. Говорят, что доходами им надо делиться со старшими. «Рубинчик отбирал у нас карманные деньги, которые выдавал директор, по 100 рублей, а то и больше, — рассказал один из воспитанников. — Если денег не было, мог и побить». Малыши говорят, что Артур один держал интернат в страхе. «Мы даже на него директору не жаловались, боялись. Сейчас без Рубинчика лафа», — признается белобрысый мальчик и с солидным видом раскуривает сигарету на крыльце интерната.
С наступлением темноты на заработки выходили те, кто постарше. «Вылезали из окон, сбегали, а камеры по периметру бесполезны — фонари не горят», — говорит представитель администрации. В республиканском МВД Newsweek сообщили, что в прошлом году воспитанники интерната совершили 14 преступлений — 7 грабежей и 7 краж. В городском управлении образования соглашаются, что это трудные подростки: 29 из 103 детей стоят на учете у нарколога, 23 — у психиатра, 39 — на учете отдела по делам несовершеннолетних. «Все равно в интернате лучше, чем дома, — утверждает воспитатель Юрий. — Приехали за одним беглецом домой. В квартире грязь, пустые бутылки, мужики и бабы спят вповалку на полу».
Представитель омбудсмена Астахова Вероника Тихонюк считает, что в интернате дети были предоставлены сами себе. По ее словам, многие воспитанники зажаты, социально не адаптированы и совершенно не подготовлены к самостоятельной жизни. «Это такие колючие “ёжики” с очень взрослыми серьезными глазами», — говорит Вероника.
ДМИТРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ – КЛАССНЫЙ
В то же время большинство детей в интернате защищают директора. Даже паренек, который резал себе запястья в туалете, теперь говорит, что напишет письмо в поддержку Гаврикова. Рассказывают, что он открыл восемь кружков и секций, водил детей играть в боулинг и в кино, а на Новый год устроил фейерверк и всем подарил подарки. «Кому сотовый, кому плеер, — говорит старшеклассник Саша. — Раньше нас одевали в одинаковые шмотки. А теперь мы в магазине покупаем». По словам Саши, у воспитанников были карманные деньги. «Дмитрий Александрович нам по сто рублей в месяц давал на карманные расходы и премии 500–1000 рублей за хорошую учебу», — говорит он. В апреле у Гаврикова истекает контракт. Если бы не выходка Рубинчикова, уверены в интернате, его продлили бы автоматически.
Пару лет назад интернат хотели закрыть, но не из-за подвигов воспитанников, а вполне по банальным причинам: не было денег на капитальный ремонт. За полвека кирпичные корпуса пришли в аварийное состояние. Два корпуса — спальный и учебный — сейчас закрыты, окна на первом этаже заколочены фанерой. Дети ходят учиться в среднюю школу за несколько кварталов. По словам мэра города Виктора Балакина, на ремонт требуется минимум 800 млн рублей, и средства должны выделяться из республиканского бюджета. Когда денег не давали власти, Гавриков доставал у спонсоров. «Раньше у нас из техники был один телефон. Сейчас “плазма”, музыкальный центр, линолеум постелили, стены покрасили», — говорит воспитатель Юрий. Дети говорят, что уже готовы писать письма Дмитрию Медведеву, чтобы директора не увольняли.
Павел Астахов к такому энтузиазму отнесся подозрительно. На выходе из интерната к нему подошли две девочки и отдали письмо. Они попросили все оставить на своих местах. «А кто виноват?» — спросил Астахов. «Педагогический коллектив точно не виноват. Один, который сотворил», — потупив глаза, сказала брюнетка Гуля. Астахов ничего не ответил и уехал на встречу с президентом Удмуртии. Там он сказал, что эти письма, видимо, написаны под копирку. Когда дети об этом узнали, расстроились. «Дмитрий Александрович — классный, а его сделают крайним», — говорит Гуля. Но Астахов непреклонен: директору не хватает опыта и квалификации, а местные чиновники ситуацию упустили.
В комнатах, где живут дети, чисто, но очень бедно. Железные кровати с облупившимися спинками, казенные мрачные одеяла. Голые стены: ни картин, ни личных фотографий. «А зачем фотки? У нас общий альбом есть», — удивляется воспитанник Саша. На полках — одни учебники. Из игрушек — плюшевый медведь и вырезанные на зоне нарды. Астахов заглянул в несколько шкафов и очень удивился: «Нет книг, мало одежды, а дети тут точно живут?» «Да, конечно, — кивнула и. о. директора, брюнетка в норковой шубе. — Просто они сейчас в школе».
От Гаврикова адвокат попытался узнать, как в интернате была налажена система контроля. Директор ответил, что камеры видеонаблюдения есть, но они не работают. «В результате происшествия, в котором задействован наш основной персонаж Артур, они выведены из строя», — отчитывался Гавриков. «Почему он персонаж? — перебил Астахов. — Правильнее, наверное, говорить — мальчик, воспитанник. А персонаж — это литература, драма». «Да, вы правы, вы лучше знаете», — согласился Гавриков.
Впрочем, как выяснилось, омбудсмен и без директора был в курсе самых последних новостей: один воспитатель накануне проверки явился на работу пьяным, в одной из комнат интерната жили строители, у нескольких девочек хламидиоз, у одного мальчика сифилис. Выложив всю подноготную, проверяющий вдруг примирительно резюмировал: «Ладно, я не прокурор. Я не обвинять вас приехал. Если не знаете, как бороться с подростковыми бунтами, эгоизмом и пьянством, на это есть специалисты». Тут Гавриков совсем сник. Как только Астахов улетел из Ижевска, ему на смену из Москвы прибыла комиссия Генпрокуратуры.