В наш прокат выходит «Мюнхен: Возмездие» Стивена Спилберга (в оригинале просто «Мюнхен», а «Возмездием» именуется документальная книга Джорджа Джонса, на которой фильм основан). После «Списка Шиндлера» многие говорили, что Спилберг сделал эту картину, вдруг ощутив себя евреем (другой причиной называли истомившую его жажду «оскаровского» признания). В «Мюнхене» он попытался отстраниться от того, что он еврей. Жаль. Потому что в результате он снял чуточку предсказуемый по концепции миротворческий фильм — для тех предсказуемый, кто, конечно, знает, о чем речь. Тем не менее редкий случай, когда я, не приемлющий тематическую конъюнктуру, скажу: это фильм на очень важную тему. «Мюнхен» анализирует события, которые (при огромном количестве трагедий и катастроф, случившихся после Второй мировой) для современной истории, возможно, наиболее роковые.
1972 г., легендарная для СССР Мюнхенская олимпиада, на которой мы завоевали 50 золотых медалей — Корбут, Турищева, Василий Алексеев, Борзов, мяч в кольцо американцев, заброшенный вместе с финальным свистком и сделавший счет баскетбольного матча за «золото» 51:50 в нашу пользу. 5 сентября в практически не охраняемую — мир еще не знал терроризма — Олимпийскую деревню спокойно проникли палестинские террористы, обученные в спецлагерях Ливии и Ливана, и захватили дом израильской команды вместе с девятью заложниками (еще двоих убили — за сопротивление и в нервах). Событие вызвало столь же заинтересованное внимание сотен телекомпаний и миллионов телезрителей, как и сама Олимпиада, не прервавшая своего хода ни на секунду. Террористы смотрели по ТВ в прямом эфире, как неуклюжая полиция в оранжевых — чтобы виднее было — спортивных кофтах «тайно» готовится к штурму. От помощи умелых спецназовцев из МОССАД немцы, у которых тогда вообще не было спецподразделений, гордо отказались. В ходе операции (глупейшую засаду устроили не в Олимпийской деревне, а в аэропорту, где террористам пообещали самолет) погибли все заложники. По версии английского документального фильма «Один день в сентябре», который показывало наше телевидение, заложников в суете положили сами немцы. Итого — 11 трупов израильтян.
Я специально погружаю вас в контекст, потому что, зная его, «Мюнхен» смотреть интереснее, а в фильме сей контекст проходит пунктиром и многих деталей вообще нет. Расстрел заложников в аэропорту Спилберг вешает не на немцев, а на палестинцев — не потому, что тенденциозно считает их исключительно плохими, а потому, что ему было важно исходить из того, что Израиль действительно имел право на месть.
Фильм — о той самой спецоперации МОССАД. О том, как Израиль мстил, отстреливая виновных незаконно, без суда и следствия, в любых, где приведется, странах Европы и Азии. Причем казненных преступных палестинцев в «Мюнхене» ровно 11, что тоже концептуально. 11 за 11. Глаз за глаз. Кровь за кровь. Эта месть, по Спилбергу, была неправильной. Как и сам подход «кровь за кровь». Именно эта месть породила в конечном счете еще одно число 11 — 11 сентября и весь сегодняшний мировой порядок, а точнее, беспорядок.
Еще одна новость в том, что палестинцам мстит, строго говоря, не вполне МОССАД. Мстит особая группа профи-киллеров, лидеру которой дает задание сама Голда Мейр — тогдашний израильский премьер, главный объект ненависти советской пропаганды и героиня шедших на ура строчек Высоцкого: «Вот место Голды Меир мы прохлопали — а там на четверть бывший наш народ». Но при этом лидеру группы, которого изображает один из самых многообещающих актеров Эрик Бана — Халк из «Халка» и Гектор из «Трои», — говорится, что он должен уволиться из МОССАД, подписать особый контракт и быть готовым к тому, что ему годами нельзя будет вернуться обратно в Израиль (хотя у него беременная жена). Святая месть — святой местью, но, создавая боевую группу, Израиль, по Спилбергу, тут же от нее и отстранялся, чтобы в случае чего не нести никакой ответственности за ее действия. Ведь фактически эти действия — убийства в Париже, Риме, Афинах, Бейруте, Амстердаме etc. — вылились (по меркам стран, где они совершались) в чистую уголовщину, за которую мстители в случае ареста получили бы вышку либо длинные сроки.
По ходу просмотра даже запутываешься, где именно в данный момент действует группа. Кроме основного английского в фильме звучат иврит, арабский, французский, итальянский, немецкий, греческий, русский. Заодно «Мюнхен» устанавливает рекорд по использованию европейских знаменитостей в проходных ролях: Матье Кассовиц (единственный, у которого роль тянет на «второй план»), Мориц Бляйбтрой, Валерия Бруни-Тедески, Иван Атталь. Интересно, что осталось от этого языкового многообразия после нашего дубляжа (я-то смотрел фильм, как обычный честный зритель, в роттердамском кинотеатре). Русский язык появляется потому, что профессиональные террористы — тут важный момент и фильма, и политической реальности — с самого своего появления были связаны со спецслужбами двух сверхдержав. Одного из палестинцев охраняют в Афинах гэбисты. Кстати, неудачно, а под израильскую пулю попадает и один гэбист. Это-то понятно: мы были за народ Палестины. Но вот что честно со стороны Спилберга — он показывает, что другого мерзавца, зная о его преступлениях, крышует ЦРУ.
В итоге группа и впрямь превращается в самостоятельную террористическую единицу, действующую по собственному уставу. Например, тот же герой Бана не выдает своим формальным израильским начальникам информаторов группы, за деньги наводящих их на следы искомых палестинцев. А когда слышит возмущенное: «Но вы же работаете на нас!», отвечает: «Я на вас не работаю. Я официально не существую. Я работаю на банковскую ячейку» (имеется в виду ячейка в швейцарском банке, через которую боевая группа получает деньги).
Целью упомянутого британского фильма «Один день в сентябре» было зафиксировать день, когда мир резко — именно что за 24 часа — изменился. Во-первых, именно 5 сентября 1972-го положило конец прекраснодушию 60-х. Мир 60-х, эпоха хиппи и гвоздик в стволах автоматов, когда суперзвезды кино запросто разгуливали по каннской набережной Круазетт, суперзвезды рока позволяли обкурившимся поклонникам вылезать на сцену, а декоративная охрана в Олимпийской деревне Мюнхена разгуливала в оранжевых костюмчиках и без оружия, сменился миром, в котором правят секьюрити. Во-вторых, нарушилась геополитическая гармония (гармония с точки зрения белого человека), когда миром заправляли белые страны. Да, были две сверхдержавы, да, шла холодная война, однако же так называемого Третьего мира и людей из него Европа не боялась. Тут же мир впервые понял, что прут новые силы из казавшихся прежде незначительными стран. Могучая Германия откровенно струсила перед неизвестными ей — к тому моменту — палестинцами. И, наконец, главное — началась война ортодоксальных мусульман с немусульманами, которой вдоволь хлебнули и мы.
Учитывая все это, я думаю, Израиль, создавая боевую группу мести, был абсолютно прав. Жестокий, но эффектный жест. Иначе одним Мюнхеном дело бы в 70-е не ограничилось. Другое дело, что решить проблему терроризма радикально акция не могла. Это была в какой-то мере артистическая силовая акция.
Финальная сцена прямолинейна, зато красноречива. Герой Эрика Бана спорит с персонажем Джеффри Раша, своим экс-начальником. Дело происходит в 70-е в Бруклине, куда герой Бана переехал с семьей. Он не хочет возвращаться в Израиль, потому что ощущает отторжение от страны, пославшей его на убийства, живет с ощущением греха — и боязни ответной мести, от которой может пострадать его семья. Персонаж Раша тщетно пытается переубедить его, втолковывая, что было совершено благое дело.
Персонажи расходятся, камера дает панораму Нью-Йорка и — останавливается на башнях тогда еще юного и казавшегося вечным Всемирного торгового центра. Смысл ясен: за возмездием израильтян последовало ответное возмездие — потом ответное ответному — потом ответное ответному ответному. В конце концов очередным святым возмездием, как были убеждены его устроители и исполнители, стала террористическая атака 11 сентября 2001-го.
Серьезный Спилберг
Известно, что Спилберга, уже ставшего самым кассовым (а для многих и самым известным) режиссером всех времен после «Челюстей», первого «Индианы Джонса» и «Инопланетянина», долго мучил комплекс неполноценности: он страдал от того, что не считается режиссером-автором, достойным «Оскаров». Поэтому он регулярно пытался делать и серьезные картины. Первой такой работой можно счесть его сатиру на американскую истерию по поводу возможного японского вторжения — «1941». Забавно, что, затевая потенциально некассовую ленту, Спилберг тоже часто комплексует, но уже по другому поводу: как бизнесмен. Он стесняется, что позволяет себе большие расходы во имя недоходного творчества для души. Поэтому уже в трех случаях Спилберг предварял серьезную, но рискованную с точки зрения бизнеса ленту заведомым хитом-блокбастером, над которым работал параллельно и который выдавал на люди за полгода до. «Список Шиндлера» предварял «Парк юрского периода». «Амистад» — «Парк юрского периода-2». А финансовой подстилкой для «Мюнхена» послужила июньская «Война миров». Вот основные фильмы, которые сам Спилберг, вероятно, считает своей «золотой полкой». Некоторые из них, как ни странно, не известны широкой аудитории.
«Цвет пурпура»: Тяжелая судьба чернокожей женщины с начала XXв., когда она 14-летней забеременела от собственного отца. Главную роль, как ни удивительно, сыграла комическая актриса Вупи Голдберг
Экранизация знаменитого, напечатанного теперь и у нас автобиографического романа Дж. Г. Балларда о том, как он мальчиком в Первую мировую выжил в японских концлагерях. Экранным мальчиком стал нынешний Бэтмен Кристиан Бейл
Единственная попытка поработать в жанре романтической мелодрамы. Дружили два пилота — борцы с лесными пожарами. Один погиб, стал призраком — и тут узнал, что верный друг влюблен в ту же женщину, что и он. Слезы капали
Наконец-то в десяточку: Спилберг получает главные «Оскары», сняв пусть не шедевр всех времен (все-таки Висконти и Бергман — это немножко иное), но высококачественное кино с хорошими актерскими работами. Конец комплексам
Слишком очевидная и назойливая попытка повторить свой «оскаровский» успех — потому, наверное, и провалившаяся. Фильм на важную и серьезную тему: как в 1839 г. черные рабы из Африки доказывали в американском суде свое право именоваться людьми
Еще один расчет на основные «Оскары». Итог — статуэтка за режиссуру. Работу явно переоценили: после крутой начальной сцены высадки американского десанта в Нормандии фильм затем скатывается в брехливый жанр «военные приключения»
Судя по всему, получится еще одна важная для Америки патриотическая картина (накануне миллениума Спилберг снял документальный фильм об американской истории «Незаконченное путешествие»). Линкольна сыграет Лайем Нисон. А ведь чем-то похож!