Первая амнистия президента Дмитрия Медведева не угодила ни заключенным, ни тюремщикам. На свободу выйдут всего 60 ветеранов
Несколько раз в день Татьяна, осужденная из 9-го отряда красноярской колонии ИК-22, снимает тюремную робу, накидывает халатик и идет кормить своего четырехмесячного сына Семена. Малыш ждет ее в доме ребенка. Это такой круглосуточный детсад при колонии, из которого мамы забирают детей, только когда выходят на свободу. Татьяне дали 2,5 года за кражу товара со склада. Преступление она совершила, будучи в положении, и в роддом ее отвозил конвой на автозаке. Сидеть ей еще два года, и в разговоре женщина говорила Newsweek, что очень рассчитывает на амнистию: «Следим за последними новостями».
Пока надежды Татьяны освободиться по амнистии не оправдались — обещанное освобождение к 65-й годовщине Победы отменили. «Мамочки», как их называют в колониях, остаются сидеть.
УВАЖИТЬ ВЕТЕРАНОВ
Предчувствуя наступление круглой даты — 65 лет Победы в Великой Отечественной войне, — депутаты решили воспользоваться своим правом и амнистировать часть российских заключенных. Все фракции предложили свой вариант амнистии, а «Единая Россия» — целых два, либеральный и не очень. В столкновениях с администрацией президента и общественным мнением количество амнистируемых сократилось с 300 000 до 250 человек. В результате из тюрем будут освобождены только ветераны войны, труженики тыла, узники концлагерей и жители блокадного Ленинграда. Всего около 60 человек, и самому молодому из них будет 70 лет.
В связи с юбилеями Победы в Великой Отечественной амнистию объявляли трижды: в 1995, 2000 и 2005 годах. В первый раз амнистировали 131 000 человек, во второй — 206 000. Последняя амнистия 2005 года стала самой малочисленной: на свободу вышли всего около 200 заключенных. Аналитики говорят, что при Владимире Путине система становилась все более жесткой: решения о помиловании стали редкостью, а амнистии теряли былую масштабность.
Первый вариант постановления об амнистии от «Справедливой России» и КПРФ был зарегистрирован в Думе 13 января. Соавтор проекта Вера Лекарева говорит, что он был самым либеральным — выйти на свободу должны были 250 000 заключенных. На следующий день похожий проект предложила ЛДПР. Лидер фракции Игорь Лебедев, правда, затруднился назвать точное количество освобождаемых, но подтвердил, что предполагалось помиловать гораздо больше 60 человек.
В течение нескольких месяцев предстоящая амнистия обсуждалась в прессе, а ФСИН уже начал готовиться к освобождению заключенных. И никто не удивился, когда 22 марта в газетах появился проект амнистии за подписью 47 депутатов «Единой России» и освобождающий 46 000 заключенных. Среди статей, по которым хотели помиловать, было много экономических. «Мы хотели проявить уважение к ветеранам и заодно разгрузить следственные органы и тюрьмы», — говорит заместитель Крашенинникова Андрей Назаров. Но уже 24 марта глава думского комитета по уголовному законодательству Павел Крашенинников внес альтернативный проект, который распространялся всего на 250 человек. А старый депутаты вдруг отозвали.
Депутат Владимир Груздев подписался под первым единороссовским проектом и довольно туманно объясняет, почему вдруг поменял мнение: «Уже после внесения мы поняли, что нельзя всех, кому мы хотели бы смягчить наказание, вписывать в амнистию именно Дня Победы».
Источник Newsweek в Думе рассказывает, что окончательное решение по амнистии принимало Государственно-правовое управление администрации президента. Изначально оно планировало в честь 9 Мая отпустить всего 40 человек. А партийную инициативу масштабной амнистии в Кремле просто проглядели. Неожиданно либеральный проект «Единой России», да еще и раскрученный в прессе, вызвал недоумение в Кремле.
БУДУТ БУНТЫ
6 апреля на заседании комитета Павел Крашенинников сразу осадил коллег по Думе: «Мы согласовали новый проект с Минюстом и администрацией президента и решили, что амнистируем только тех, кто имеет отношение к ВОВ. Это 250 человек, из них 60 освободятся». «Тогда и мы не имеем права праздновать Победу, мы же не участвовали в войне!» — возмутилась в ответ депутат Татьяна Москалькова.
Из первого проекта «Единой России» пропали все экономические статьи: мелкие кражи и контрабанда в некрупных размерах. «Амнистия в любом случае не коснулась бы Ходорковского», — уверяет один из подписавшихся под проектом депутатов. На свободу вышли бы люди, осужденные за кражу кур или колбасы в супермаркетах. Амнистия-2010 точно не коснулась бы осужденных по статьям 159 («Мошенничество») и 174 («Легализация (отмывание) денежных средств, приобретенных преступным путем»), хотя Дмитрий Медведев и предложил больше не сажать по этим статьям.
«Что за непонятные шатания? Надо было сначала определиться!» — недоумевает высокопоставленный источник ФСИН в связи с противоречивой позицией депутатов. Он считает, что проект Крашенинникова девальвирует само понятие амнистии: «Это не амнистия, а индивидуальное освобождение. Участников войны не больше двух десятков, блокадников несколько человек, один — узник лагерей».
Во ФСИН предлагали освободить в связи с праздником больше осужденных: инвалидов 1-й и 2-й группы — чернобыльцев, а также зэков, которые воевали в горячих точках. «Этот проект укладывается в рамки реформы, но парламент не почувствовал настроений в пенитенциарной системе», — говорит член Московской Хельсинкской группы Валерий Борщев.
Упущенные надежды — так говорят правозащитники про амнистию по Крашенинникову. Амнистия — это не только акт милосердия, напоминает Борщев: «У амнистии есть две важные задачи: она может исправлять судебные ошибки и снимает напряженность в колониях». По его словам, в амнистии заинтересованы обе стороны — и администрация, и осужденные, поскольку чаще всего под нее попадают люди, совершившие незначительные преступления, которых и сажать бы не надо.
«На зонах ждут амнистию. Сначала было обещано широкомасштабное освобождение, а потом сказали, что под амнистию подпадут только 200 человек. Это дестабилизирует ситуацию», — уверяет правозащитник Лев Пономарев. Вместе с Людмилой Алексеевой он направил специальное письмо президенту Дмитрию Медведеву о том, что предстоящая точечная амнистия — это ошибочное и даже опасное решение. «Будут бунты и недовольства», — пугает Пономарев.
ЧИСТИТЬ ЗУБЫ
Нынешняя амнистия обойдет стороной очень многих стариков. Ни под какую советскую амнистию не попал, например, 85-летний зэк Иван Баталов, осужденный за конокрадство в 1934-м и побег в 1941 году. Из-за отсидок он не воевал, был здоров как бык и провел за решеткой почти всю жизнь, а в 1995 году и вовсе ушел на строгий режим. Председатель Совета ветеранов оренбургской колонии Виктор Матвеюшкин рассказывает: «Баталов очень хотел выйти и посмотреть, как на воле живут. Мечтал, что ему квартиру дадут, а пионеры будут зубы чистить. Я ему отвечал: начистят прямо на вокзале».
Кроме амнистии и условно-досрочного освобождения (УДО) для осужденных есть еще один шанс выйти на свободу — это помилование. За время своего существования комиссия по помилованию при президенте, которую возглавлял писатель Анатолий Приставкин, добилась смягчения участи почти 70 000 человек, чем навлекла на себя гнев силовиков. «Это было через край. Ходатайства штамповались пачками», — негодует представитель ФСИН. Эра милосердия закончилась в конце 2001 года, когда президент Путин подписал указ о формировании региональных комиссий. Формально комиссии по помилованию действуют в каждом регионе, но фактически институт был уничтожен, уверяют правозащитники.
В 2007 году заключенные отправили 2771 ходатайство президенту, но бесполезно. Президент не подписал ни одного указа о помиловании. При этом количество заключенных в колониях росло стремительно — до 40 000 человек в год. «Вера в помилование была подорвана. И это отразилось на настроениях зэков — подавать ходатайства стали меньше», — объясняет сотрудник ведомства. В 2008 году были два указа о помиловании. В прошлом году о помиловании вспомнил президент Медведев — были сокращены сроки рассмотрения ходатайств. В итоге в 2009 году были помилованы 48 человек, в 2010-м — еще столько же.
«Помилование у нас применяется очень редко, и это свидетельствует о жестокости нашего общества», — говорит профессор Юрий Антонян. Одна из причин провала — бюрократизация. «Дела путешествуют так долго, так долго рассматриваются в Москве, что проще осужденному уйти по УДО», — объясняет бывший член президентской комиссии по помилованию Татьяна Радочина. По ее словам, на пути к помилованию может возникнуть абсолютно нелепое препятствие, например, отсутствие у осужденного ксерокопии приговора.
Но иногда освобождению мешает даже не власть, а собственная наивность. Врача из Череповца осудили за получение взятки — он за 500 рублей выписывал липовые больничные. На комиссии по помилованию жена жаловалась, что одна тянет двоих детей, живут в нищете. На вопрос председателя, готова ли она поручиться, что муж не совершит подобного преступления вновь, женщина ответила: «Батюшки, какое ж это преступление! Он же людям помогал». В помиловании отказали.