Уполномоченный по защите прав предпринимателей Борис Титов изменил сам себе. Всю свою предыдущую деятельность бизнес-омбудсмен посвятил борьбе за уменьшение возможности уголовного преследования бизнесменов. И вдруг он решил потребовать усиления ответственности, а именно уголовной для банкиров, доведших свои банки до преднамеренного банкротства.
Это предложение, якобы подготовленное даже не самим омбудсменом, а «деловым сообществом», Титов пока изложил устно. Впоследствии оно будет представлено президенту РФ в докладе «Книга жалоб и предложений российского бизнеса».
Таким образом, деловое сообщество, в сущности, «извергло» банкиров из своей среды и не считает, что они достойны снисхождения в той же мере, как и другие бизнесмены. Для других бизнесменов в случае мошенничества в предпринимательской деятельностиомбудсмен предложил снизить максимальные сроки лишения свободы до шести лет, но банкирам давать «десяточку».
Очевидно, что бизнесменов достали многочисленные случаи отзыва лицензий у банков, кода в кредитных учреждениях зависают миллионы рублей, честно нажитых бизнесом, что дезорганизует, а порой и парализует деловую жизнь. Например, в одном только Мастер-банке насчитывалось 10000корпоративных клиентов, включая «Вымпелком». Между тем широко известно, что, когда дела в банке становятся хуже, банкиры часто начинают готовиться к бегству и выводят активы из собственного банка. Как сказал сам Титов, когда Центробанк отмечает проблемы с ликвидностью банка, дает предписания, многие банкиры стараются в первую очередь решать свои проблемы, а не действовать в интересах вкладчиков.
В отличие от физических лиц, деньги предпринимателей никакое Агентство по страхованию вкладов не защищает.
Между тем опыт показывает, что при банкротстве реальная стоимость активов банков оказывается совершенно ничтожной и не способной покрыть потребности кредиторов. Например, обязательства Судостроительного банка равнялись 47,9 млрд руб., в то время, как реальная стоимость его активов, по подсчетам ЦБ, составила всего 8,8 млрд руб. При этом 38,6 млрд руб. приходится на средства компаний, попадающих в последнюю, третью очередь кредиторов.
В банке «Электроника» неудовлетворенными остались требования более тысячи клиентов на сумму 11,3 млрд руб. При этом нереализованных активов банка оставалось всего на 300млн руб., притом что среди клиентов оказались предприятия, входящие в структуры Минкомсвязи и «Росатома».
Уже отмечались случаи, когда пострадавшие от банкротства банка бизнесмены были вынуждены начинать публичную общественную деятельность, чтобы отстоять свои права. Например, в Челябинске была создана инициативная группа бизнесменов, пострадавших от банкротства банка «Ураллига». Как сказал руководитель инициативной группы, директор ООО «Терминал-Ком» Виталий Пискора, «к сожалению, чаще всего судебные разбирательства с банками не помогают вернуть деньги», а объединиться предприниматели решили, чтобы «добиться объективного расследования».
Как отмечает адвокат адвокатского бюро «Шабарин и партнеры» Сергей Никитенко, мотивы бизнес-омбудсмена Бориса Титова понятны: при банкротстве банка и отзыва у него лицензии страдают в первую очередь предприниматели, и именно они несут основные финансово-экономические тяготы.
К тому же надо иметь в виду, что, за редким исключением, инициатива Титова не грозит крупным банкирам, а касается в основном взаимоотношений малого бизнеса с малыми же банками.
Законодательно предприниматели зажаты в тиски: у них нет права на осуществление расчетов крупными суммами наличным способом, и поэтому возникает острая необходимость в банковских счетах. Небольшие банки зачастую предлагают наиболее выгодные условия для этой категории бизнеса, и часть предпринимателей уходит изкрупных, надежных банков в менее надежные, но более экономически выгодные. Таким образом, отмечает Сергей Никитенко, в бизнес-сообществе создается определенный крен, связанный с тенденцией к увеличению предпринимательских рисков ради более выгодных банковских тарифов.
Помимо такого крупного банка, как Мастер-банк, вся остальная масса банков, у которых была отозвана лицензия, – это маленькие, чаще всего региональные коммерческие структуры, неизвестные основной части населения.
С этой точки зрения инициатива Бориса Титова однозначно является попыткой оградить малый и средний бизнес от недобросовестных действий владельцев таких кредитных организаций.
Как полагает старший преподаватель кафедры экономики и финансов РАНХигС Борис Пивовар, было бы логично ввести норму, которая позволяла бы в случае обнаружения нарушения и его доказательства в суде предусмотреть возможное снижение срока уголовного наказания при условии, что будут компенсированы все убытки и выплачен штраф, как это предусмотрено в США. То есть посадить человека несложно, но через десять лет он выйдет, и активы, если он их профессионально «увел» из страны, от него никуда не уйдут. Некоторые люди пойдут на такую сделку с совестью, и их даже срок не остановит. А государству в данном случае остаются одни затраты: активы выведены, по обязательствам банка нужно отвечать, вкладчики требуют возмещения плюс содержание такого рода «банкира» в тюрьме оплачивается за счет казны.
Евгений Корчаго,председатель коллегииадвокатов «Старинский,Корчаго и партнеры»:
«На самом деле в настоящий момент действующее законодательство уже предусматривает уголовную ответственность до десяти лет лишения свободы за мошенничество, совершенное в особо крупном размере (свыше 1 млн руб.) либо организованной группой. В этой связи инициатива Бориса Титова не содержит новеллы. Думается, что в данном случае речь идет о введении подвида мошенничества (по примеру ранее введенных составов в виде мошенничества в предпринимательской деятельности, в сфере выплат и т.п.). Говоря о возможной эффективности указанной специальной нормы, хочется отметить, что она определяется не наличием или отсутствием в законодательстве узко регламентирующей правоотношения статьи, а ее правоприменением. В этой связи видится, что в случае неотвратимости ответственности недобросовестных банкиров шансов на превентивную профилактику и недопущение совершения подобных преступлений будет гораздо больше, чем при наличии специальной, но плохо работающей (или вообще не работающей) на практике нормы».
Вадим Байбуз, адвокат, партнер юридического бюро «Байбуз и партнеры»:
«Еще в декабре 2014 г. Конституционный суд признал норму, установленную ст. 159.4 (мошеничество в сфере предпринимательства), не противоречащей Конституции РФ, но нарушающей принцип равенства перед законом и обязал законодателя в течение шести месяцев устранить выявленные несоответствия с Основным законом. Таким образом, максимальный срок – 10 лет лишения свободы – не является «продуктом» бизнес-омбудсмена, но диктуется постановлением Конституционного суда, сущность которого сводится к тому, что по всем видам мошеничества, предусмотренным ст. 159 УК РФ, должны быть одинаковые санкции».
Борис Федосимов,генеральный директорОАО «Холдинг «Люди дела»:
«Интересное предложение, особенно учитывая, что это некоторый симбиоз статей по мошенничеству (ст. 159–159.6 УК РФ) и статей по банкротству (ст. 196–197 УК РФ). И цель понятна: при банкротстве банков – по сути, социально значимых институтов– должна быть повышенная ответственность участников этой правовой дисциплины. И это правильно! Другое дело, что сроки не удивляют, поскольку предлагаемое наказание будет также являться тяжким (по аналогии с «тяжкими» составами статей мошенничества или статей по банкротству). Почти наверняка данный институт не будет в надлежащей мере работать, как это сейчас происходит с «банкротными» статьями,нос точки зрения психологии(дамоклов меч)меруможно признать полезной».
Сергей Варламов, партнер юридической компании«Деловой фарватер»:
«Сейчас уже есть уголовная ответственность за фиктивное и преднамеренное банкротство (статьи 196 и 197 УК РФ), по которым максимальный срок лишения свободы составляет 6 лет. Однако это не снизило число случаев умышленных банкротств и банкиров, разоряющих свои банки и выводящих из них активы. Наоборот, ситуация начала только ухудшаться. Впервую очередь потому, что по этим статьям наказывают крайне редко. А правоохранители зачастую просто не знают, как вести подобные дела, что с ними делать и как доказать вину подозреваемого. Основная масса таких дел разваливается еще до суда или уже в суде. Практический полезный опыт по этому вопросу в России отсутствует. Над этим вопросом тоже необходимо работать, потому что статьи есть, но привлекать по ним не умеют. Поэтому мошенники и не боятся ответственности».