Все умрут, а я останусь

Правильная реакция — на все плюнуть и уехать в Доминикану? «Конечно. А что, сидеть и рыдать над кризисом?» — отвечала кадровик Елена из московской группы. В Воронеже тем временем снова стали ходить в гости со своими продуктами. «Идешь — ты должен купить чего-то», — рассказывала Тамара Карловна. «Непорядочные сейчас только по гостям и ходят, чтобы дома не есть», — на полном серьезе говорил Евгений, бывший управленец одного из воронежских заводов.
На миру и смерть красна. Едва ли не самый сильный успокаивающий фактор — увольняют многих, ты такой не один. Так говорили женщины на московской группе. «Если бы со мной одной это случилось, значило бы, что я никчемный, ненужный человек», — объясняла Наталья с швейной фабрики. В целом москвичи рассчитывают, что к осени кризис, вероятно, отпустит. То есть ненадолго. Если затянется, бывший экономист Татьяна согласна устроиться на меньшую зарплату. Бизнесмен Павел хвастался, что может уехать работать в колхоз, если типографские услуги, которые он раньше предоставлял рекламщикам, больше им не нужны.
Социолог Волькенштейн считает, что это просто декларация. На деле московский средний класс не готов терять в социальном статусе. Другая картина в Воронеже. «Главный редактор местной газеты работает чуть ли не грузчиком. И нормально себя чувствует. Ну, не нормально, но как бы с этим смирился», — докладывала она на конференции в ВШЭ.
Москвичи побогаче свои привычки меняют не так охотно. Хотя маркетолог из «КОМКОН» Тимофей Барсов уже заметил: кофейни пустеют, в «Макдональдсе» растут очереди. Галина с недавно закрывшегося воронежского шинного завода посетовала, что снова отказывает себе в продуктах, к которым едва успела привыкнуть. В 1998 году потребление упало гораздо сильнее. «Тогда пострадали все виды колбас, копчености, сосиски, сардельки. Причем копчености страдают во время любого кризиса, — вспоминал Барсов. — Практически все виды рыбы. Импортная вермишель. Драматичная была динамика по шоколаду».
На этот раз подобного пока нет — разве что газеты пишут, что упали продажи иномарок. «По объективным показателям каких-то серьезных кризисных изменений не произошло», — выступал в ВШЭ Демидов из GfK. Да, упали продажи электроники, но за счет «отказа от всяческих прибамбасов». Ольга Кузина из Национального агентства финансовых исследований сообщила, что население вернулось к стратегии валютных сбережений, но Красильникова из Левада-центра напомнила, что касается это только тех, у кого есть валюта, а большинство «на валютном рынке не присутствует». Социологи до сих пор удивляются, почему так и не случилось массового набега вкладчиков в банки.
НАЙТИ ВИНОВАТОГО
Другую фокус-группу провели со студентами московских вузов. Им скоро устраиваться на постоянную работу. И они уже знают, что с вакансиями теперь плохо. Но разговоры о кризисе — дома, в теленовостях — им надоели. «Я слышала, что в этом мировом кризисе виноваты банкиры какие-то. Не помню, в какой стране», — говорит студентка Татьяна. «В Америке», — подсказывает Артем. «По телевидению слышала? Ты веришь телевидению?» — балагурил Максим. Он учится на программиста. «Верю», — серьезно отвечала Татьяна.
Социологи установили, что люди верят любым новостям, в которых речь идет о Михаиле Саакашвили и Викторе Ющенко. «Я слышала, что Саакашвили — пешка в руках американского президента», — говорит студентка Татьяна. «Ющенко управляют американцы», — знает уволенный начальник отдела продаж Денис. С ними никто не спорил. Январский газовый конфликт без сомнений отвлек людей от внутренних проблем. «Да, очень хорошо прям сделали», — одобряла действия Путина кадровик Елена. «Давно надо было так уже. Чего терпели-терпели?» — соглашался с пропагандой Сергей, по профессии логистик.
Но в том, что касается самого кризиса, и в Москве, и в Воронеже сложилось мнение, что государственное ТВ — не самый надежный источник. «Откуда узнаете, что происходит?» — спрашивали их. «Из трудовой книжки», — шутила уволенная Елена. В январе 21% опрошенных заявил ВЦИОМу, что в новостях преувеличивают масштаб кризиса и нагнетают панику. Опрашиваемые в один голос говорили, что им про кризис больше не интересно. Телевидение, газеты, антикризисная реклама в метро. Достали уже. Но социологи подозревают, что люди лукавят.
Из того, что говорят люди, складывается такая картина. Даже если американцы устроили этот кризис не нарочно, чтобы насолить России, — а это тоже принятая точка зрения, — то как минимум несут за него полную историческую ответственность. Люди готовы плясать от печки. Бывший начальник отдела Денис даже вспомнил про Карибский кризис — тогда в России победили западные идеалы, и с тех пор все сидят в офисах, а на заводы не хотят, производства нет.
И вот этот пузырь лопнул. «Это все с Запада идет. Вот эти белые воротнички», — сетовала уволенная из офиса экономистка Татьяна, недавно побывавшая в Доминикане. Студенты тоже охотно развивали теории заговора. «Существует же план мирового правительства», — вспомнила студентка Маша. «Эта тема давно уже обсуждается. Так что приходится верить», — сказал Артем, который еще недавно работал в финансовой компании.
Не только Америка виновата. В Кремле, по некоторым данным, фиксируют рост негативного отношения к региональным властям и региональным СМИ. Социолог Волькенштейн тоже почувствовала это в Воронеже: людей увольняют, а губернатор поднимает вдвое тарифы на ЖКХ. Есть обида на Москву и на абстрактную власть. Путина и Медведева никто ни в чем не обвиняет. Они как психологические подпорки во время кризиса. Если обидеться и на них, в сознании людей мир опять станет хаотичным, говорят социологи. «Нарастание общественного пессимизма было бы еще более значительным, если бы не накопленный за годы благополучного развития страны запас доверия к первым лицам государства», — пишет Красильникова из Левада-центра в своем отчете.
На митинги никто не собирается. Ни с несогласными, ни с «Единой Россией». «В поддержку курса правительства? Но как-то странно себя поддерживать», — смеялся бывший бизнесмен Павел, а студенты цинично замечали, что смысл идти есть только за деньги. При этом конкретные решения у них не находят поддержки. Введение пошлин на иномарки в Москве на фокус-группе не одобрил ни один из восьми взрослых и лишь одна студентка, у которой родители работают на «КамАЗе». Владимир Петухов из Института социологии РАН подводит итог: «Сейчас в народе нет ощущения, что Россия — это поезд без машиниста, который несется к разобранным рельсам, как это было в 1998 году». Но социологи соглашаются и в другом: люди не ждут ничего хорошего.