Недавно в Петербурге были задержаны необычные вандалы. Молодые преступники не крушили дорогие авто, не ломали памятники на кладбищах и даже не рисовали на питерских фасадах. Они просто целенаправленно уничтожали видеокамеры наблюдения, установленные на улицах города и в офисных зданиях. Каждый вечер молодые люди разыскивали камеры и забрасывали их булыжниками. «Мы давно охотились за этой группой, — рассказал Newsweek источник в ГУВД Северной столицы. — Больше всего нас удивило, что они не похитили ни одной камеры стоимостью в сотни долларов». Вандалы объяснили все во время задержания: «Нам чужого не надо, но и подсматривать за собой мы не дадим».
Молодые преступники — как английские луддиты, боровшиеся на заре индустриальной эры с внедрением машин на мануфактурах: деятельность их была сколь отчаянной, столь и бесполезной. Подсматривать в России будут с каждым годом все больше: камера как оружие против преступности завоевала сердца милицейских генералов. В одной только Москве их уже почти 35 000. Это стоило городскому бюджету $35 млн, утверждают в мэрии. Для того чтобы «Большой брат» охранял каждый подъезд, планируется потратить еще два раза по столько — в следующем году, по словам представителей московского правительства, без систем слежения в городе останется только 10 000 подъездов из примерно 100 000, и то лишь потому, что там сидят консьержки.
Началось все с того, что российские власти посмотрели на успехи коллег за рубежом — во многих странах камеры давно стали самым мощным орудием борьбы с уличной преступностью — и решили поэкспериментировать на родной земле. «Эксперимент в восьми городах показал, что в тех общественных местах, где установлены камеры видеонаблюдения, уличная преступность снизилась на 11–17%», — отрапортовал начальник департамента охраны общественного порядка (ДООП) МВД генерал-лейтенант Николай Першуткин. И добавил, что «после нескольких лет эксперимента министерство рекомендовало региональным подразделениям внедрять данную систему во всех крупных городах». Вандалов-луддитов в ДООПе не боятся и обещают с ними бороться, если, конечно, такие случаи станут массовыми. Видимо, их время еще не пришло, а единичный эпизод вроде недавней кражи камеры со здания департамента собственной безопасности МВД милицию не смущает. Камер на всех хватит.
Но в анонимных разговорах милиционеры на систему видеонаблюдения только ругаются. Говорят, что московское правительство увлеклось гигантоманией, забыв о качестве. Поэтому столичный «Большой брат» это и не брат вовсе, а дряхлая старушка. Казалось бы, все сделали по уму: эксперимент показал, что один оператор способен обслуживать до 48 камер (три монитора по 16 маленьких картинок на каждом). Как только камера наблюдения засекает движение, рассказывает сотрудник одного из столичных центров наблюдения, картинка на экране в желтой рамочке начинает светиться красным. Оператор смотрит, например, что за подозрительные люди выносят вещи из подъезда, и докладывает «кому надо». «Вот только бабушки-операторы на монитор не смотрят, а вяжут носки внукам», — ехидничает сотрудник одного из таких центров. «Фирмы-подрядчики устанавливают дешевые камеры, лиц и тем более особых примет на них почти не видно», — мрачно констатирует офицер МУРа, пожелавший остаться неизвестным.
«Ни одно из громких преступлений не было раскрыто в Москве благодаря камерам», — утверждает источник в МУРе. Десятки камер на Манежной площади не помогли найти зачинщиков погрома во время футбольного матча между сборными России и Японии летом 2002 г. Тот же результат — во время взрыва на «Павелецкой» в феврале 2004-го, хотя метро уже давно укомплектовано видеосистемами на 1 млрд руб. «Куча случаев, когда преступление совершалось непосредственно перед уличной камерой, но низкое разрешение объектива не позволяло разглядеть лица преступника», — признается главный столичный милиционер Владимир Пронин. С видеокамерами, установленными в подъездах, все еще хуже: изображение дается преимущественно с верхних ракурсов, поэтому разглядеть входящего практически нельзя — зато можно составлять видеоколлекцию причесок и головных уборов.
Корреспонденты Newsweek убедились, что система видеонаблюдения может работать и в России, если все «правильно организовать». Получилось это пока только в одном городе — Казани, где камер поставили совсем немного, зато придумали, как следить за тем, что они показывают.
Прошлогодний 1000-летний юбилей сильно изменил столицу Татарии. Кроме реконструкции города и строительства метро власти позаботились и о безопасности: системами видеонаблюдения оборудовали 48 крупных объектов города. Это сразу дало результат: УВД Казани отрапортовало о раскрытии «более десятка крупных преступлений, в том числе таких, как изнасилование в Кировском районе, грабежи и разбои в Вахитском, Ново-Савинском и Приволжском районах». Отпраздновав, татарские милиционеры решили не останавливаться на достигнутом — сегодня в Казани уже 97 камер. «Каждая осматривает участок площадью до 5000 квадратных метров. Благодаря им наши сотрудники не выходя на улицу контролируют треть города», — говорит начальник управления обеспечения общественной безопасности МВД Татарии полковник Фанис Гайнутдинов.
Всевидящее око казанской милиции находится в дежурной части городского УВД. За бронированной дверью расположен центр видеоконтроля, куда поступает изображение со всех камер в городе. «На днях вот заметил, что какая-то потасовка происходит у ресторана “Парус”. Сообщил информацию патрулю, и в считанные минуты злоумышленники были задержаны», — говорит начальник отдела УВД Казани Ильяс Кашапов. По его словам, благодаря видеослежке за восемь месяцев этого года было раскрыто 36 преступлений — грабежей и угонов автомобилей. «Качество изображения этих камер позволяет не только хорошо разглядеть пешехода, но и прочитать номер машины», — хвалится Кашапов. Для верности система продублирована на центральные посты милиции. Один из таких постов расположен на Ярмарочной площади — недалеко от Казанского Кремля и республиканского футбольного стадиона. В специальной комнате на стене висят шесть мониторов, на которые поступает видеоинформация с десятка камер. «Мне работа нравится, — говорит сержант милиции Томила, развалившийся в кресле. — Если я вижу что-то подозрительное, то сообщаю ближайшему патрулю. Вот видишь, человек как-то странно себя ведет, сейчас наряд к нему направлю, может, наркоман».
Впрочем, камеры следят не только за странными и не очень гражданами, но и за самими милиционерами. «Наши патрульные машины подключены к общей системе, да и за пешими патрулями можно наблюдать», — рассказывает Фанис Гайнутдинов. А главная гордость казанских милиционеров — 27 видеокамер, которые сканируют биометрические данные человека. Эти камеры пока единственные в стране: устройство моментально обрабатывает изображение и сравнивает его с архивом преступников, находящихся в розыске.
Однако в центральном аппарате МВД ориентируются именно на московский вариант: чем больше камер — тем лучше. В ДООП МВД даже уловили взаимосвязь между тем, сколько раз в день житель города попадает в объектив видеокамер, и снижением уровня преступности. «Вот житель Лондона попадает в поле зрения камер 30 раз в день. И уровень преступности там снизился в пять раз. Скоро так же будет и у нас», — обещает сотрудник ДООПа. В метро тоже решили, что все беды оттого, что камер мало. Теперь ими будут оборудовать не только станции, но и 4000 вагонов поездов. «Скоро все, что происходит в вагонах, будет видно на мониторе в кабине машиниста», — с гордостью рассказывает источник в дирекции метрополитена, не уточнив, как удастся заставить машиниста следить не только за туннелем, но и за показаниями видеокамер. Однако у муровцев своя статистика. «Вероятность того, что оператор увидит происшествие или предотвратит его в Москве, вне зависимости от количества камер — 1,5–3%», — говорит источник в столичном уголовном розыске.
Впрочем, на казанский опыт ориентироваться центру как-то не с руки. У них там все «не как у людей». Наряды по центру города передвигаются не на уазиках, а на велосипедах. «Это генерал наш [замминистра МВД Татарии Рафил] Нугуманов в Белоруссии подсмотрел. У Лукашенко милиционеры давно на велосипедах ездят. Дешево, спортивно и удобно. Милиционер на велосипеде едет медленно и все видит. И его самого тоже хорошо видно», — улыбается Гайнутдинов. Статистику эффективности велопатрулей он, правда, не приводит.