Антикризисная программа правительства написана хорошо. Но в России слова давно разошлись с делами
На месте депутатов я не стал бы ходить вокруг да около. Как случилось, спросил бы я Владимира Путина, что последний диктатор Европы Александр Лукашенко, над которым мы с вами вместе смеялись как над жадным до власти простаком, умудрился заткнуть за пояс всех наших либеральных реформаторов? Если бы премьер попросил уточнить, о чем речь, то я, со всем уважением, напомнил бы ему о последнем обзоре Всемирного банка, в котором оцениваются условия ведения бизнеса в 181 стране мира. Белоруссия заняла в нем 85-е место, Россия — 120-е.
А если бы Путин попробовал отшутиться, сославшись на то, что кое-кто на Западе и даже во Всемирном банке продолжает смотреть на Россию сквозь амбразуры холодной войны, я вынул бы из кейса антикризисную программу его же правительства. В ней написано, что власти продолжат «снижать административные барьеры для бизнеса». И это правильная идея, даром что ее обеими руками поддержали бы эксперты Всемирного банка. Выход из кризиса не купишь бюджетными деньгами. Из-под завалов раньше начнут выбираться не там, где недра богаче, а там, где проще вести бизнес и ниже риск расстаться с собственностью из-за разногласий с чиновниками.
До сих пор главная претензия ко второму президентскому сроку Путина состояла в том, что, напуганная плохо проведенной монетизацией льгот, власть отказалась от каких-либо структурных реформ. Суды, правоохранительная система, бюрократическая машина застыли в своем архаичном неблагообразии. Жалко, но не критично — когда-нибудь дойдут руки и до них, думали многие в разгар нефтяного бума.
Теперь мы знаем, что образ страны, застывшей на месте, в то время как остальные продвигаются вперед, не точен. На прошлой неделе институт Егора Гайдара дал хорошо документированный ответ на вопрос, что не так с путиномикой. Авторы 1300-страничного обзора не стали концентрироваться на «единичных случаях» вроде разгрома ЮКОСа или раздачи выгодных контрактов и собственности соратникам и друзьям премьера. Общий вывод такой: в 2004–2007 годах российская экономика не стояла на месте, а на многих направлениях — где быстрее, где медленнее — пятилась назад.
Вот лишь несколько фрагментов. Путин декларировал, что государство будет сокращать свое участие в хозяйственной деятельности. На самом деле с 2004-го по 2007 год доля государства в совокупной выручке 400 крупнейших компаний выросла с 35 до 40%. Активизация госструктур и госкомпаний в бизнесе привела к формированию двойных стандартов — режима максимального благоприятствования для одних и административного рэкета для других. Фундаментальное условие для развития любого бизнеса — частная собственность на землю. Риск того, что перешедшие в частную собственность участки будут изъяты по решению чиновников без адекватной компенсации, за последние годы серьезно возрос. И это все сюжеты, далекие от политики, где деградация институтов — осознанный выбор нынешнего руководства. Экономические институты деградируют как будто сами собой, но утешит ли это кого-нибудь?
Истории известны примеры, когда авторитарные режимы действуют в долгосрочных интересах страны, защищая частную собственность и поощряя предпринимательство, — Пак Чжон Хи в Южной Корее, Сухарто в Индонезии, Пиночет в Чили. Порой диктаторы даже справляются с работой над ошибками — как Сухарто в 70-х, а Пиночет в 80-х. Способен ли перестроиться российский премьер?
В одобренной Путиным антикризисной программе много правильных слов, расставленных в верном порядке. Но деградация институтов во время второго путинского президентства тоже сопровождалась правильными речами. Экономисты, пишущие программы правительству и тексты выступлений первым лицам, отлично знают, что в речах Путина полно фраз, которыми можно обосновать любую ультралиберальную реформу. Один из них процитировал мне по памяти раннего Путина — что-то в том духе, что без либеральной экономической политики Россия к 2020 году просто перестанет существовать как страна.
Проблема в том, что без возвращения политической конкуренции не видно, откуда у властей появятся стимулы взять курс на расширение экономической свободы. Пока все попытки близких к правительству экспертов «подшить» к антикризисной программе шаги по политической либерализации с лету выбраковываются начальником чрезвычайного экономического штаба Игорем Шуваловым. Отмена цензуры на центральных телеканалах? Возвращение политической конкуренции? Спасибо, не требуется. Шувалова можно понять — это не его уровень. Все вопросы к премьеру.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *