Вот уже не первый год в Москве на сцене Большого театра проходит вручение «Бенуа де ла данс» – премии, которую еще называют балетным «Оскаром».
Это один из самых престижных, хотя и безденежных призов для танцовщиков и деятелей балета, существующий уже больше 20 лет. «Ко» – традиционный информационный партнер этого проекта. О призе, особенностях конкурса этого года и о финансовой стороне мероприятия мы беседуем с сооснователем проекта, артистическим директором программы «Бенуа де ла данс», а кроме того, бывшей балериной Большого театра и бывшей заведующей репертуарно-творческим отделом Большого театра и Кремлевского Дворца съездов Ниной Кудрявцевой-Лури.
– Скажите, как возникла идея вашего приза?
– Она возникла в 1991 г. в недрах секретариата Международной ассоциации деятелей хореографии. Все мы, основатели конкурса – Юрий Григорович, моя коллега Регина Никифорова и я, – работали в Большом театре, втроем и придумали этот приз. Нам захотелось создать награду, которая бы выделяла артистические работы икоторая бы в некотором смысле была альтернативой молодежных конкурсов, где превалирует техника. А мы хотели создать конкурс, где превалирует артистизм. Мы решили не мудрить, апросто взять концепцию «Оскара» инаграждать лучшую работу за прошлый год – хореографа, танцовщика, танцовщицу, – потом присоединились номинации композитора и художника, и в 2000 г. добавилась последняя номинация, «За жизнь в искусстве». Четыре первых года награждение проводилось в Большом театре, потом мы в силу некоторых обстоятельств, что называется, эмигрировали – были в Париже в ЮНЕСКО, в Варшаве вОперном театре, в Штутгарте, вБерлине вОпере на Унтер-ден-Линден, но в2002г. вернулись в Большой театр ис тех пор базируемся там, потому что приз такого уровня, конечно, должен быть в Большом театре.
– Откуда появляются претенденты на награду?
– Каждый член жюри представляет номинантов, опираясь на собственный опыт. Может быть представлена только одна кандидатура в каждой номинации. Членов жюри всего восемь, и мы их меняем каждый год, поскольку они номинируют и они же потом определяют победителей. Наша задача – собрать видеозаписи всех номинированных работ и разослать их всем членам жюри.
– А из кого состоит жюри?
– Это руководители разных балетных компаний, звезды балета, известные педагоги, репетиторы – лучшие представители профессии. Но каждый год это новые люди, и мы стараемся менять страны, чтобы это были разные школы и разные взгляды. Они приезжают в Москву накануне церемонии ив ходе дискуссии и открытого голосования определяют победителей.
– В этом году россияне есть вжюри?
– Юрий Григорович – бессменный председатель жюри, поскольку он возглавляет Международный союз деятелей хореографии, а по статусу приза президент союза является председателем жюри. Обычно бывает еще один представитель России, в этом году это Юрий Фатеев, исполняющий обязанности заведующего балетной труппой Мариинского театра.
– Скажите, есть россияне в нынешнем списке номинантов?
– Двое хореографов: Юрий Посохов – за «Героя нашего времени» вБольшом театре, и 22-летний Максим Петров, артист балета Мариинского театра, который поставил уже несколько вещей и выдвинут за «Дивертисмент короля», созданный для Мариинского театра. Кроме того, прима-балерина этого театра Оксана Скорик номинирована за главную роль в балете «Сильвия» английского хореографа Фредерика Аштона.
– А можно ли сказать, что награждение балетным «Оскаром» влияет на карьеру танцоров?
– Теперь уже да. Конечно, понадобилось время, чтобы приз стал престижным. Сейчас получить его очень почетно, его хотят, и художественные руководители обычно отпускают танцовщиков для участия в церемонии и гала-концерте номинантов. Ведь вечер награждения – это прежде всего гала-концерт номинантов, всегда очень интересный, потому что это последние достижения вбалете, самые яркие работы, которые появились за минувший год. Иэто всегда очень высокий уровень. Потому что все номинанты– звезды, это примы ипремьеры театров всего мира. Единственный континент, не охваченный нами, – это Африка. Хотя мы хотели пригласить танцоров оттуда, ведь вЮжной Африке тоже есть сильные танцевальные компании, но в связи сфинансовым кризисом пока не можем себе этого позволить. Гала-концертов будет два. В этом году они пройдут 17и18 мая. 17 мая– программа номинантов этого года, в ней участвуют премьеры и примы ведущих компаний мира, таких как Парижская опера иКоролевский балет Лондона, Римская опера, «Ла Скала», Мариинский и Большой театры, Национальная компания танца Испании. Второй вечер, 18 мая– концерт лауреатов «Бенуа де ла данс» разных лет, в этот раз посвященный Шекспиру всвязи с 400-летием смерти великого драматурга. Если все выйдет, будет очень интересная программа. Например, четыре разных Ромео иДжульетты совершенно разных хореографов на разную музыку: две версии Прокофьева – Анжелена Прельжокажа иЖана-Кристофа Майо; Дюк Эллингтон с хореографией Мориса Бежара, иЧайковский с хореографией Матса Эка; две версии «Гамлета», «Как вам это понравится» и «Отелло».
– И проезд номинантам вы оплачиваете?
– Мы оплачиваем все, включая визы и такси до аэропортов. Что иговорить, это довольно дорогостоящая акция – приезжают люди из разных стран и в разное время. Хорошо, что какие-то рейсы берут на себя наши партнеры – авиакомпании.
– Поэтому ваш приз нуждается вспонсорской помощи?
– Более чем. Потому что опять же в связи с экономической ситуацией Министерство культуры дает нам все меньше и меньше. Конечно, оно нам помогает, конечно, помощь правительства престижна и необходима, но денег все меньше, и нам необходимы спонсоры. «Северсталь» и ExxonMobil– наши партнеры уже в течение нескольких лет. Также наши партнеры– Air France-KLM, Air China, отель «Метрополь» икрасивая маленькая организация «Гармония-Флора», которая помогает нам сцветами. Вначале 1990-х среди наших спонсоров были банки, но потом банки лопнули, и мы остались без банков. Естественно, мы упоминаем спонсоров во всей нашей рекламе.
– Не правда ли, самая проблемная номинация – это художник-сценограф? Ведь декорации к спектаклю – очень дорогостоящая вещь, ишикарные декорации, как вБольшом театре, могут позволить себе не все.
– Да, конечно. Мне сказали, что бюджет одного спектакля в Большом равняется годовому бюджету театра в Екатеринбурге. В этом году у нас номированы два художника – один из Пекинской академии танца и второй– Жан-Марк Пюисан, бывший танцовщик, окончивший школу Парижской оперы. Он танцевал в Бирмингеме иШтутгарте, получил травму, поехал Лондон, окончил дизайнерскую школу в Лондоне, потом изучал историю искусств в Сорбонне и стал очень востребованным сценографом испециалистом по костюмам. Бывает, что танцовщики делают костюмы, но Пюисан делает и костюмы, и декорации, он работает и в опере, и в этом году номинирован за два балета. Зрители гала-концертов смогут отчасти познакомиться и со сценографией, потому что при вручении наград мы всегда демонстрируем небольшой клип о каждом номинанте.
– Скажите, а балет может быть самоокупаемым?
– Нет, никогда. Никогда он таким не был и никогда не будет. Ни балет, ни танец – на Западе их разделяют: балет – это то, что «на пальцах». Ноэто всегда требует больших вложений. Вы знаете, у нас ведь тоже следят за американской политикой, и успехи Трампа, на мой взгляд определяются тем, что он – способный актер. Это еще раз показывает, как важно искусство– даже для бизнеса и политики. Хотя бы поэтому искусство надо всячески поддерживать.