Двадцатидвухлетняя Вера Полозкова, больше известная под ником Vero4ka, — не самый типичный представитель своего поколения; она из тех, кого мы называем «интеллектуальной элитой». Вера — блоггер, журналист, поэт, прозаик, ведущая спектакля «Общество анонимных художников» в Театре.doc и много кто еще. В интервью корреспонденту Newsweek Елене Мухаметшиной Vero4ka рассказала о себе и о своих ровесниках — о тех, кто, как она уверена, уже через 10 лет станет хозяевами мира.
Можете ли вы себя отнести к поколению стабильности, так называемому поколению Путина?
Меня смущает формулировка «поколение Путина». Он же не идеологический вдохновитель. Поколение Земфиры — да! Я лично — поколение группы «5’nizza». На меня Стогов гораздо больше повлиял, чем Путин. Я — поколение Стогова, Пелевина, журнала «Афиша», Livejournal.com. Поколение блоггеров — поколение бездельников (смеется). Хотя мое «безделье» в «Живом журнале» и обеспечило мне огромный объем работы.
Вы думали, что на вас вот так свалится слава?
У меня всю жизнь были огромные амбиции. Моя первая книжка в 15 лет вышла, когда еще не было блогов. Сейчас вышла еще одна, тираж которой, кстати, исходит из числа френдов в ЖЖ. Когда презрительно говорят о литературе, пришедшей из Интернета, то немного обидно — ведь не имеет значения, какую ты избрал площадку для того, чтобы вещать.
Нет желания себя рекламировать?
Тогда ведь появится вероятность впасть в информационное блядство, спамерство. Я себя очень люблю и считаю не бездарным человеком. И у меня есть уверенность, что мир тебе платит столько, сколько ты стоишь. Ничего форсировать не надо, рано или поздно то, что тебе нужно, тебя найдет.
Получается, что вы действительно человек своего стабильного поколения?
Ну я вот путч помню прекрасно. А это нестабильное время. Я ребенок 90-х. Да, юность — это уже довольно стабильное время. Но хорошо, что мне есть с чем сравнивать. Стабильность — это сытость, а у меня нет этого ощущения от этой страны. Есть некоторые признаки долгого мирного времени. Кто-то из мудрых сказал, что когда нет войны, люди начинают заниматься модой и развратом. И сейчас как раз такое время: помешанность на брэндах, вопиющая, продающая себя гламуризация. Такой культ пустоты, которого не могло быть в другие времена, например, когда люди видели смерть, голод, войну. А еще местами поменялись причина и следствие. Раньше ты сделал что-то гениальное — и это тебя прославляло. Сейчас ты просто увеличиваешь свое имя, как в текстовом редакторе, — и выпускать можно что угодно: альбомы, журналы, программы. Но человек — это то, что он создал, а не то, что он продал. И я знаю, что это время кончится.
Когда?
Лет через семь, как минимум. Это надо пережить, как нашествие. Чем сильнее человек обожрется, тем дольше этой гадости не захочется. Кстати, всё это нашествие брэндов в то же время служит приходу к европейской традиции, когда люди отличаются друг от друга, когда люди следят за собой и думают: «Я не буду такими, как вы, — те, кого мне показывает телевидение. Я буду другим».
Этому вас на журфаке МГУ научили?
Я действительно училась там до пятого курса, но бросила, потому что быстро устаю от вещей, которые повторяются изо дня в день. Поэтому я везде не очень долго работаю. А получение диплома было связано со сдачей кучи хвостов. Но я ужасно благодарна этому месту. Журфак не дает фундаментальных знаний, но дает такую эмоцию, как «чувак, на свете нет ничего невозможного». Когда ты выходишь из аудитории и встречаешь Парфёнова, который чешет куда-то по своим делам. Или Бовина, царство ему небесное. Или когда заходишь в аудиторию, а там Жириновский вещает. Мечтать можно обо всем, и все исполнится. Только ты должен быть к этому готов. Не говорите мне, что что-то невозможно. Для меня это как красная тряпка. Я пойду и докажу.
Не думаете, что поколение Google живет по принципу «я ввожу в поиск то, что мне надо, и узнаю об этом», а фундаментального знания при этом не получает?
Мы расточительные ребята. Я училась в лучшем университете страны и прогуливала там, как чертов псих. И я отдавала себе отчет в том, что теряю. Но мне кажется, что в знаниях, в которых есть непосредственная необходимость, больше пользы, и запоминаются они лучше, чем то, что тебе изо дня в день рассказывают. Ты сам — Википедия. Выбирай, что хочешь изучать. Тебе все можно. Мне кажется, это очень круто. Выбирай себе любую специальность, правда, диплома не получишь. Но у меня никто ни разу не спросил про диплом, а я работала в довольно крутых местах. Главное, себя зарекомендовать.
Как бы вы охарактеризовали свое поколение?
Для нас не существует границ. Мы люди, которые понимают, что для того, чтобы хорошо жить, необязательно гробить свою жизнь в офисе. Можно делать то, что тебе нравится, и получать за это хорошие деньги. Но деньги нас не сильно интересуют. Есть чудовищные примеры воротил 90-х и того, что с ними стало. Люди заработали сильно больше, чем есть фантазии их потратить. Еще мы поколение, которое не может позволить себе такую роскошь, как доверие. Мы обзаводимся кучей веселых, ни к чему не обязывающих связей, как попутчики в поездах. Это особенно заметно в любви. Выражение «прожить с человеком всю жизнь» — это что-то нереальное. Как это всю жизнь?!
То есть вы считаете, что семья не самое главное?
Для меня, как представителя поколения, семья полностью девальвированное понятие. Я не знаю вокруг ни одной счастливой семьи. Я не знаю союза, который длился бы дольше пяти лет и не был бы взаимопоеданием друг друга. Нас просто никого, кроме себя, беречь не приучили. Каждому из нас надо, чтобы хорошо было только ему самому. Мы не хотим ничем жертвовать. Одна из актуальнейших проблем — необходимость личного пространства. Это понятие — чуть ли не главная характеристика молодого человека. «Она клевая? — Да, она уважает мое личное пространство». Это говорит о многих вещах: о ненавязчивости, неназойливости, умении общаться. Может, у кого-то не так. У кого-то были счастливые мама с папой. И они женятся и заведут кучу детей.
Чего бы вы лично хотели достичь к 30 годам?
Мне хотелось бы иметь мужа, но вряд ли получится, потому что я предъявляю слишком высокие требования. Но у меня всегда будет состояние влюбленности, и думаю, что я все равно буду счастлива в личной жизни. Материальное в моей жизни измеряется путешествиями, к 30 — объездить бы полмира. Хочется столько денег, чтобы была возможность не ходить каждый день на работу. И чтобы когда у меня будут дети, а это самое главное, они ни в чем не знали отказа. Мы сейчас хотим дать своим детям в будущем только лучшее.
Что будет с вашим поколением через 10 лет?
Мы точно не погрязнем в рефлексии, как многие наши родители, которые к 40 годам корят себя за то, чего не сделали. Мы по-здоровому циничны, универсальны и приложимы во многих сферах. Мы наследуем Землю. У нас всё будет очень круто! Я могу сказать за круг людей, с которыми общаюсь: про нас еще люди услышат. Мы будем что-то значить в этой стране и будем за нее отвечать в интеллектуальном плане.
МОЛОДЕЖЬ: ВИД СВЕРХУ
Власти верят в нашу молодежь и возлагают на нее большие надежды. Вот только госчиновники и партийные функционеры, говоря о молодежи, похоже, в первую очередь представляют себе неокомсомольцев — «наших» и «молодогвардейцев». Правда, опираясь на них, власти хотят строить не абстрактное «светлое будущее», а вполне конкретное светлое настоящее. О поколении «устроителей государства» Newsweek рассказал Андрей Турчак — заместитель секретаря президиума генерального совета «Единой России» по вопросам молодежной политики, развития физической культуры и спорта; координатор молодежной политики партии, член координационного совета движения «Молодая гвардия Единой России»; заместитель председателя комиссии Совета Федерации по делам молодежи и спорту.
Изменилась Россия, изменились условия становления молодых людей: социальные, культурные, технологические, информационные, политические. Появились понятные правила и перспективы. В стране исчезло устойчивое представление о молодежи как конформистской или непатриотичной части общества. Сегодня мы можем смело говорить о национально ориентированном поколении патриотов. Можно говорить даже в какой-то степени о новой интерпретации имперского самосознания в России XXI в., но уже не у отдельных личностей и групп, а у целого поколения. Впервые за многие годы не приходится говорить о гражданской пассивности и аполитичности российской молодежи. Развеяны мифы о том, что «молодежь ничего не понимает» и «молодежь не голосует». Хороший тому пример — беспрецедентно высокая явка молодых людей на декабрьские выборы в Государственную думу. Я бы назвал эту молодежь поколением «устроителей государства».
Можно сказать, что, с одной стороны — в части новых условий и возможностей, — молодежь стала более прагматичной и деловой, с другой — в плане ценностных ориентиров, присущих российскому обществу на протяжении веков, — молодежь осталась такой же, как и 100 лет назад. Поясню: результаты наших собственных широкомасштабных исследований 2007 г. во многом развенчивают мифы о деградации нынешнего молодого поколения и об утрате им ценностных ориентиров. Для подавляющего большинства молодых россиян характерны традиционные ценностные установки. В российском молодом поколении, как юношами, так и девушками, в значительной степени воспроизводятся традиционные гендерные стереотипы. Чувство единства страны молодыми россиянами не утрачено, и это именно чувство единства и идентификации со всей страной.
Особо отмечу, чтоболее половины молодых людей отмечают семью как наибольшую ценность. Мы видим, что, несмотря на все усилия по «постмодернизации» российского общества в 90-е, нам удалось сохранить основные ценностные ориентиры, присущие нам на протяжении веков. Материальное благополучие хотя и является довольно значимым фактором, но сегодня имеет почти в 10 раз меньшую упоминаемость, чем семья.
Кстати, молодые люди отмечают позитивные изменения практически во всех отраслях жизни за время президентства Владимира Путина, но наибольший акцент делают на социальной политике и более самостоятельном внешнеполитическом курсе страны, что, по всей видимости, соответствует традиционному представлению россиян о том, каким должно быть государство — патерналистской, социально-ответственной Великой державой.
Отмечу, что в социокультурном плане они стали более независимыми, в том смысле, что всегда могут быть «сами по себе» и могут минимально зависеть от любых типов внешних воздействий. Сегодня они всегда могут в той или иной форме отказаться от чего бы то ни было, и им «за это ничего не будет». Молодые люди сейчас имеют массу возможностей «сбежать» в пространство тусовки, интернета, сообщества по интересам, быть «многомерными». Это можно по-разному оценивать, но это факт, и именно он во многом определяет специфику поколения.
Поэтому различные общественные и государственные институты вынуждены использовать более сложные инструменты взаимодействия с молодежью. Даже военкоматы занимаются, например, рекламными кампаниями и выстраивают различные коммуникационные площадки с призывниками, служащими, родителями. С другой стороны, у борцов за использование молодежного ресурса возрастает соблазн использования манипулятивных технологий — вспомните, например, «оранжевые» технологии.
Современное поколение, в отличие поколения 90-х, быть может, впервые за многие годы оказалось в ситуации открытых возможностей для личного успеха, который связан не с криминалом, покровительством, эгоистической установкой, но с успехом страны. Успешная страна — больше личных возможностей.