Правительство применило еще одну антикризисную технологию – быстрее тратить деньги
Как сделать так, чтобы чиновники вовремя исполняли федеральный бюджет? Метод Дмитрия Медведева: «Толкать во все места». На недавнем совещании президент вспоминал, как прошлым летом наводил порядок с финансированием оборонного заказа. В правительстве медленно готовили контракты с оборонными предприятиями, и те сидели без денег. Это типичная история: в начале года правительство тормозит с бюджетными расходами, и средства не доходят до реальной экономики, а в конце года вал денег выплескивается в экономику, заражая ее инфляцией.
В этом году все должно было быть иначе. Еще в январе министр финансов Алексей Кудрин докладывал президенту, что Минфин вовремя разослал по всем ведомствам так называемые лимиты бюджетных обязательств, без которых ни одно учреждение не может потратить ни рубля. Обычно и с этим бывает задержка.
На минувшей неделе Федеральное казначейство опубликовало данные об исполнении бюджета за январь-февраль. Из них следует, что обещания Кудрина не пропали даром. К марту правительство потратило 15,3% от запланированного на год вместо обычных 10–12%. Разница кажется небольшой, но сумма приличная — 386 млрд рублей. Расходы идут почти равномерно, и если так будет продолжаться, то денежных заторов, которые обычно в срочном порядке приходится разбирать в конце года, не будет, и «толкать» никого не придется. Но еще важнее тот факт, что, вовремя потратив деньги, государство может помочь экономике, которая пока не спешит выздоравливать.
Казалось бы, все идет хорошо. На прошлой неделе нефть и российские биржевые индексы обновили максимумы за полтора года, можно сказать, вернулись в докризисные времена. Нефть подорожала до $85 за баррель, а индекс РТС пробил планку в 1600 пунктов. Но победных реляций не слышно. Похоже, что для реальной экономики все эти новости ничего не значат. Еще по итогам февраля Министерство экономического развития признало, что восстановительный рост, наметившийся со второй половины прошлого года, прекратился. ВВП снизился на 0,9% по сравнению с январем. «Это лишь небольшая пауза», — говорили тогда в министерстве и ссылались на суровую зиму. Холода помогают энергетикам, но в строительстве, например, приводят к снижению активности.
Однако предварительные итоги марта подтвердили неприятную тенденцию — экономика стоит. Эксперт Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) Владимир Сальников обратил внимание, что даже с поправкой на весну среднесуточное потребление электричества в марте не увеличилось, а значит, никакой динамики нет. В центре общую ситуацию в экономике называют «консенсусом неуверенности». Потребители не уверены в том, что сохранят работу, и не спешат тратить. Менеджеры не видят восстановления спроса и не торопятся наращивать производство. Банкиры сомневаются, что у компаний будет достаточно доходов, чтобы вовремя платить по долгам, поэтому неохотно дают кредиты. В феврале объем кредитов реальному сектору упал на 0,2%, а это 26 млрд рублей.
Есть версия, что дело не только в осторожности банков. Валерий Миронов из Центра развития указывает, что из-за низкой рентабельности производства сам бизнес предпочитает не рисковать: не брать новых кредитов, не делать инвестиций, а сводить концы с концами только за счет выручки.
В таком болоте долго жить нельзя. Источником недостающего спроса могут стать крупные корпорации масштаба, например, ЛУКОЙЛа или «Северстали». ЦМАКП подсчитал, что 20 таких компаний объявили о планах увеличения своих инвестиционных программ в 2010 году в общей сложности на 23%. Они ориентированы на экспорт и чувствуют себя намного увереннее, чем средний российский бизнес. Если данные обещания будут выполнены, общий уровень инвестиций вырастет примерно на 5%. Другое дело, что кризис ясно показал: любые планы можно быстро поменять. Достаточно вспомнить об инвестициях в электроэнергетику.
На частный сектор слабая надежда, но стимулировать экономику может государство. Поэтому так важен график бюджетных расходов. Другое дело, что казна может поощрять инвестиционный спрос, а может — потребительский. Приоритеты были выбраны еще в прошлом году, когда принимали бюджет. Инвестиции в новые дороги и мосты правительство в этом году решило заморозить. Главное — социальные расходы, прежде всего повышение пенсий, призванное сохранить политическую стабильность. Пенсии уже вызвали статистический эффект: за последний год зарплаты работающих россиян выросли на 2% (в основном за счет бюджетников, частные компании пока предпочитают зарплаты не повышать), а вот реальные доходы всех граждан, в том числе и пенсионеров, — на целых 8%.
Экономисты Всемирного банка надеются, что социальные расходы помогут восстановить внутренний спрос. В последнем прогнозе банк предсказывает России рост в 5–5,5% в этом году. Правительство пока намного скромнее и ожидает не более 3,2%. Ускорению роста, по оценке ВБ, помогут не только высокие цены на нефть, газ и металлы, но и повышение пенсий. Пенсионеры будут покупать дешевые отечественные товары.
«В краткосрочном плане это даст стимул экономике, но потом придется исполнять повышенные обязательства, и встанет вопрос — за счет чего?» — предупреждает экономист банка «Траст» Владимир Брагин. Но над этой проблемой в Белом доме будут ломать голову в будущем. Пока же чиновники Федерального казначейства озабочены тем, чтобы в Пенсионном фонде хватило денег для выплаты новых пенсий. Из расходов января и февраля почти половина — 660 млрд рублей — пойдет на пенсии. Так что, указывает Елена Лебединская из Экономической экспертной группы, «равномерность расходов — это некоторая иллюзия». Статьи, не связанные с социальными обязательствами, финансируются далеко не в ударном темпе. Например, по разделу «Национальная экономика» потратили всего 5,3% годового плана. К тому же федеральный бюджет — это примерно две трети всех государственных расходов, остальные деньги тратят в регионах, и тут уже все зависит от расторопности региональных чиновников.
И все же можно рассчитывать, что плотин на пути бюджетных денег в экономику не будет. Минфин и казначейство сейчас работают в более комфортных условиях, чем в прошлые годы, указывает директор Института реформирования общественных финансов Владимир Климанов. «Перед кризисом расходы бюджета росли на 20–30% в год», — напоминает он. Каждый год появлялись новые целевые программы или национальные проекты. Но между бюджетной строкой «расходы на материнский капитал» и деньгами, выданными на руки матери второго ребенка, — большая бюрократическая дистанция. Нужно написать массу инструкций о том, как именно распределять эти деньги. Причем пишут их чиновники разных министерств, у которых всегда есть поводы поспорить и потянуть время. Отсюда и сбои. В этом году новых обязательств у бюджета мало, финансируются «знакомые» чиновникам расходы, и бумажной работы у них объективно меньше.
Если расходы действительно пойдут без задержек и авралов, государство сможет не только стимулировать экономику, но и снизить инфляцию в первые месяцы 2011 года. Увеличение расходов под конец года сказывается уже в январе-феврале. Сейчас инфляция снижается и не выглядит серьезной проблемой. К концу марта потребительские цены выросли на 3,2% против 5,2% на тот же момент прошлого года. Это одно из немногих положительных последствий кризиса.
Но экономисты предупреждают: по сути, инфляция не побеждена. Она снизилась вместе с производством и спросом, но как только экономика оживится, вернутся прежние проблемы: низкий уровень конкуренции, государственные монополисты, которые всегда убедят государство повысить тарифы. К тому же сохранение высоких цен на нефть вызовет приток капитала, что также работает на инфляцию. В таком случае Россию ждет новый всплеск роста цен. Правительственный прогноз на год — не более 7,5%, но, например, прогноз Citibank для России — 8,9%. Так что аккуратность с бюджетными расходами в любом случае будет нелишней.