Переводческие услуги в России остаются закрытым рынком,
работающим преимущественно по серым схемам. Крупнейшие игроки несколько лет
кормились за счет российских и международных корпораций. Однако в условиях
кризиса они сбросили цены и вступили в борьбу за госзаказ.
Жители Москвы регулярно могут наблюдать на улице «людей-бутербродов» с
предложением переводческих услуг на спине и на животе. Другим приходилось
сталкиваться с необходимостью нотариального заверения переведенных документов.
Обычно нотариус не принимает чужой перевод, даже сделанный носителем языка, и
отправляет к «своим» переводчикам, сидящим в соседнем кабинете. Все эти услуги
нацелены в основном на частных лиц. Однако наибольшая часть «переводческого»
пирога приходится на фирмы, работающие исключительно с юрлицами. «Корпоративное
направление формирует наибольшую часть выручки компаний, действующих на этом
рынке», — говорит аналитик УК «Финам Менеджмент» Максим Клягин. По его данным,
на долю структур, работающих с «физиками», приходится не более 15 — 20% рынка.
Однако устроен этот сегмент не намного прозрачнее «частников».
МОЛОДО-ЗЕЛЕНО
Современный рынок переводческих услуг в
России возник во времена перестройки. В 1987-м, после того как в СССР разрешили
создавать кооперативы, группа переводчиков во главе со специалистом-востоковедом
Владимиром Грабовским решила основать собственное бюро. Однако в постановлении
ЦК и Совмина о кооперативах переводчики указаны не были. Поэтому энтузиастам
пришлось убеждать тогдашнего председателя комиссии Мосгорисполкома по
кооперативам Юрия Лужкова сделать для них исключение. Будущий московский мэр
согласился, и так была разрушена многолетняя монополия Всесоюзного центра
переводов для советских потребителей и ГлавУПДК для иностранцев. «В дальнейшем
наша организация приложила большие усилия к тому, чтобы ввести на российском
рынке международные стандарты работы. В решение этой задачи вкладывались все
доступные ресурсы», — рассказывает Степан Грабовский, генеральный директор бюро
переводов «Фонетикс», сын Владимира Грабовского. По его словам, в 1990-е
переводческое дело превратилось в высокоразвитую отрасль. Тем не менее до
формирования цивилизованного рынка еще очень далеко: прежде всего, этот сегмент
отличает низкая консолидация. По оценкам агентства «Простор: PR &
Консалтинг» и TrendLink, в настоящий момент в России официально работает около
300 более-менее крупных переводческих бюро. «До кризиса мы наблюдали
колоссальный рост количества агентств. Все больше и больше местных компаний
стало вести внешнеэкономическую деятельность, запускать инвестиционные проекты,
банковский сектор просто процветал. В результате агентства могли расти как
грибы», — рассказывает директор по продажам и маркетингу компании «Неотэк» Юрий
Пачко. Сколько в действительности в России агентств-переводчиков, не знает
никто, например, при подсчете невозможно учесть фрилансеров, работающих с
бизнесом напрямую. При этом, по оценкам Грабовского, рынок переводческих услуг в
последние пять лет рос в среднем на 20% ежегодно. Из-за кризиса его размеры
значительно сократились. По данным «Простор: PR & Консалтинг» и TrendLink,
объем рынка по итогам этого года должен составить $250 — 280 млн против $400 —
450 млн в 2008-м. Однако в компании «Экспримо» рассказывают, что еще в 2004-м
(на съезде вскоре прекратившей свое существование Национальной ассоциации
переводческих компаний) объем рынка оценивался некоторыми участниками в $600
млн, но никаких доказательств этим субъективным цифрам не было.
Помимо
консолидации на рынке переводческих услуг также отсутствует внятная градация
игроков. «Мы внутри своей компании и с рядом наших коллег договорились о
примерной классификации», — говорит коммерческий директор «Экспримо» Михаил
Лавренович. Во-первых, по его словам, есть небольшие компании («бюро переводов
одной комнаты»), которые чаще всего находятся рядом с нотариусом и кормятся за
счет разовых заказов. Во-вторых, агентства, уже имеющие какую-то четкую
структуру организации и вкладывающиеся в свое продвижение, в основном в
Интернете. Как правило, они занимаются посредническими услугами между
заказчиками и переводчиками. В-третьих, есть переводческие компании,
располагающие региональными представительствами, работающие с автоматизированной
системой перевода и предлагающие набор околопереводческих услуг. В отдельную
группу выделяются крупные фирмы, занимающиеся не просто переводом, а так
называемой локализацией. Например, по данным «Ко», «Логрус» локализует все
решения Microsoft, «Автотрансдок» занимается только переводами по автомобильной
тематике, «Техинпут» специализируется на нефтегазовой отрасли и т. д. По словам
Юрия Пачко, в России около 10 — 15 таких игроков, и их оборот начинается от 10 —
15 млн руб. в месяц.
СВЯЗИ РЕШАЮТ ВСЕ
Для входа на рынок переводческих услуг
деньги не играют ключевой роли. «Этот бизнес хорош тем, что стартовать можно с
нуля. Для начала в компании может быть один клиент и пара переводчиков, на
первых порах не нужно офисных помещений», — говорит гендиректор агентства
лингвистического сопровождения «Шаг навстречу» Владислав Лопач. Самое главное —
в этой сфере отсутствует лицензирование: достаточно, чтобы по уставу организация
могла заниматься переводческой деятельностью. По словам Степана Грабовского, для
переводчиков десять лет назад пытались ввести лицензии, но их быстро отменили.
«Войти на рынок, может, и нетрудно, но удержаться на нем в длительной
перспективе могут только те, кто обладает достаточно высокой квалификацией и
обеспечивает стабильно качественный перевод», — замечает секретарь правления
Союза переводчиков России, член совета Международной федерации переводчиков
Александр Цемахман. Как правило, заказчикам приходится проверять квалификацию
переводческих компаний опытным путем, а следующие приходят уже «по наводке». По
данным экспертов, до 70% клиентов как в России, так и на Западе обращаются в
переводческие фирмы по рекомендации. Неизменно заказчик сталкивается с
неодинаковой ценовой политикой: разные компании могут попросить за одну и ту же
работу от 250 руб. до 1000 руб. за условную страницу. Как считают в «Простор: PR
& Консалтинг» и TrendLink, средняя цена за страницу перевода с английского
составляет 300 — 500 руб., с немецкого — 250 — 400 руб., а с восточных языков —
500 — 900 руб. По оценкам «Экспримо», средняя цена за перевод текста с
европейского языка колеблется на уровне 550 — 650 руб. за страницу.
Непосредственно внештатный переводчик получает из этого примерно половину, но не
больше 300 руб. Для сравнения: по словам Александра Цемахмана, в Европе перевод
русского текста на английский язык в известной компании стоит 50 — 60 евро за
страницу. В России ситуация иная. Бывший сотрудник одного из московских
переводческих бюро рассказывает, что цены для клиентов там рисовались «с
потолка»: внешний вид заказчика подсказывал, сколько тот в состоянии заплатить.
За редактуру текста бюро может попросить 30% от стоимости перевода или также
внезапно добавить 30% наценки за мнимую срочность.
Крупные заказчики
зачастую выбирают подрядчиков-переводчиков на тендерах. В результате, по данным
источников «Ко», половина контрактов распределяется на основе откатов. По мнению
Михаила Лавреновича, вторая половина компаний предпочитает лично мотивировать
группу менеджеров, которые проводят тендеры, материальными бонусами. «За то, что
они выберут хорошего поставщика по минимальным для компании ценам, они получат
гораздо больше, чем получили бы на откатах», — уверен эксперт. Заказчики тоже не
отстают. «Немало таких, кто хочет перевод «еще вчера», не понимая, что время,
необходимое на качественный перевод, сравнимо со временем подготовки исходного
документа», — рассказывает Александр Цемахман. Однако, по его словам, сейчас все
большее число заказчиков понимают, что восприятие их продукции непосредственно
зависит от качества перевода, будь то создание многоязычного сайта или синхрон
на международном симпозиуме. В результате образуются устойчивые тандемы
переводчиков и заказчиков, которые работают вместе долгие годы.
УТРАЧЕННЫЕ ИЛЛЮЗИИ
В кризис все клиенты из сферы
недвижимости, машиностроении, из нефтегазовой отрасли и металлургии
оптимизировали свои бюджеты и, в частности, расходы на международную
деятельность. Упал не только объем заказов, уменьшилась и стоимость подрядных
услуг. «За исключением двух-трех компаний, все снизили свои цены на 25 — 30%», —
говорит Михаил Лавренович. В таких условиях переводческие фирмы стараются
диверсифицировать бизнес и отказаться от узкой специализации. «Мне даже было бы
смешно посмотреть в глаза тому директору компании, который сказал бы, что у них
узкоспециальная стратегия, особенно в нынешних условиях. Нужно отдавать себе
отчет, что случился кризис, надо как-то приспосабливаться к этому. Мы раньше,
честно говоря, неоднозначно относились к госзаказам и в основном работали с
коммерческими организациями, но кризис подстегнул развитие и в этом
направлении», — отмечает гендиректор «Экспримо» Дмитрий Белошапкин. По его
словам, теперь в портфеле компании есть заказы от Минздравсоцразвития, ГУВД
Москвы и других госструктур. По данным «Экспримо», сейчас даже на небольшие
государственные тендеры претендуют уже по 16 — 17 переводческих фирм. «В этих
тендерах есть своя логика, и надо понять, на какие примерно суммы рассчитывает
госзаказчик. Если это вопрос котировок, то победит минимальная цена», — говорит
Дмитрий Белошапкин. В условиях кризиса переводчикам приходится соглашаться на
более низкие расценки, предлагаемые государством. По словам Белошапкина, на
готовящемся сейчас тендере МИД 70-процентный вес при определении подрядчика
будет иметь критерий цены.
Одновременно с уменьшением объема заказов от
бизнеса происходит и сокращение числа переводческих бюро. По данным участников
сегмента, некоторые уже начали уходить с рынка. Однако в случае неудачи бюро
даже невозможно продать. По словам Юрия Пачко, к ним несколько раз обращались
хорошо зарекомендовавшие себя компании с предложением о покупке. «Такого не
наблюдалось на протяжении уже очень многих лет. Но для нас это не
привлекательно. Мы не понимаем что покупать: офисное место, компьютеры,
менеджеров? Как таковой капитализации у бюро нет», — говорит эксперт. Часть
переводческих проблем могла бы решить профильная ассоциация, которая бы
структурировала рынок и лоббировала интересы его игроков в работе с заказчиками,
однако пока такого органа нет, а объединяться сами игроки не спешат. «Мы как-то
ходим по кругу. Каждый тянет на себя одеяло. Никто не хочет уступать свои
позиции, и амбиции перекрывают здравый смысл. У нас еще очень нескоро появится
ассоциация, но раз в два-три года стандартно обсуждается эта тема», —
рассказывает Михаил Лавренович. Созданию ассоциации препятствует отсутствие
по-настоящему крупных игроков и низкая консолидация бизнеса. Даже самые значимые
переводческие структуры в России недотягивают до уровня одного отдела
американских компаний. По словам Михаила Лавреновича, у зарубежных игроков,
вышедших на IPO, оборот достигает $600 — 800 млн в год. «Если объединить вместе
все московские, петербургские, казанские и самарские фирмы, дай бог, чтобы мы
дотянули до этой цифры», — констатирует эксперт. По данным консалтинговой
компании Common Sense Advisory, из $14,3 млрд объема мирового рынка в прошлом
году на долю 30 крупнейших мировых переводческих фирм приходилось $3,8 млрд, то
есть 26,6% рынка. Более того, есть несколько публичных компаний, акции которых
торгуются на NASDAQ, среди них — Lionbridge, SDL.Тем не менее наш рынок
переводческих услуг постепенно выходит на новый этап. По мнению экспертов, в
будущем активно станут развиваться сетевые агентства, как это произошло в
туристическом сегменте. Уже сейчас многие компании начали наращивать собственные
сети в разных городах. Например, «Экспримо» основала второй офис в Красноярске,
а созданное на базе «Неотэк» бюро переводов «Мегатекст» экспериментирует в этом
направлении, запуская мини-офисы «Мегатекст-Экспресс» (уже открылось 11 точек в
Москве и одна в Казахстане). Кроме того, отечественные участники постепенно
вписываются в мировой контекст. Все больше игроков в России сертифицируют свою
систему качества менеджмента по международному стандарту ISO. Первой эту
процедуру в 2003 году прошел «Неотэк». Некоторые компании становятся
корпоративными членами Международной ассоциации по глобализации и локализации
(GALA) и Ассоциации по стандартам в области локализации (LISA). Тем более им
есть где развернуться: зарубежные «монстры» — не соперники нашим фирмам, они
работают в основном с местными субподрядчиками. Прежде всего, цены на
отечественном рынке не позволяют иностранцам быть здесь конкурентоспособными.
Правда, прецедент уже был. Вторая в мире переводческая компания Lionbridge
приходила в Россию, однако продержалась недолго: неготовность рынка перевесила
амбиции гиганта.