О нынешней засухе люди вспомнят и через год. Из-за неурожая жизнь станет заметно дороже
Фермер Алексей Алесенко из Брянской области уже распрощался с третью урожая и готовится к тому, что хозяйство может не пережить эту зиму. На хозяйстве висит кредит в 1 млн рублей, а перспектив заработать и отдать долг до недавнего времени не было. Засуха и пожары едва его не погубили, но они же теперь и выручают: цены на зерно и овощи поползли вверх. Гречка подорожала почти вдвое, мука—в полтора раза, овощи—на 20–30%. Вслед за ними растет стоимость продуктов и у переработчиков. На очереди розница: ретейлеры уже переписывают ценники.
По данным Росстата, цены в рознице растут с начала августа. Со 2 по 9 августа мука пшеничная и пшено прибавили в цене 2,4 и 2,3% соответственно. Мясо курицы, рис, сахар-песок, молоко и молочные продукты выросли на 0,5–1,2%. Но это только начало, уверены ретейлеры. В сентябре цены на все продукты вырастут в среднем на 15–20%, уверен Дмитрий Потапенко, управляющий партнер Management Development Group, владеющей двумя сетями продуктовых магазинов в регионах.
Пытаясь взять ситуацию под контроль, правительство с 15 августа запретило экспорт зерна. Цены снизились на 10%. Но это временный эффект, предупреждают эксперты. В минувший четверг сельхозпроизводители и крупные покупатели зерна в присутствии президента Медведева долго спорили о том, сколько должен стоить хлеб. Ни к чему не пришли. Производителям рост цен выгоден, но воспользоваться ситуацией на 100% им не дадут. Государство грозит с помощью антимонопольной службы и прокуратуры наказывать тех, кто будет завышать цены.
Слишком велика социальная цена вопроса. Даже первые признаки роста цен породили слухи о голоде и дефиците. Люди начали скупать продукты. Сообщения о продуктовой панике на прошлой неделе шли одно за другим. В некоторых магазинах Липецка ввели ограничения на продажу сахара—не более 36 кг в руки. Подобные сведения на прошлой неделе приходили из Саратовской, Самарской областей, с Южного Урала.
Начавшийся сейчас рост цен—только начало проблем. Тратить на еду придется больше. Свести концы с концами в этом году помогут запасы, но потом станет хуже. Уже осенью Россия столкнется с дефицитом фуражного—кормового—зерна. Богатые хозяйства выкрутятся, а остальным, как многие боятся, придется резать скот. Значит, в следующем году резко подорожает мясо. А надеяться на следующий хороший урожай не приходится: крестьяне сетуют, что сеять нечего (зерно урожая 2010 года пересушено из-за засухи), да и некуда (нет дождей и почва для озимых не готова).
МЫ – НИЩИЕ
Три комбайна фермера Алесенко еле-еле справляются с уборкой. «Им по 35 лет, а на новые у меня денег нет,—говорит он.—Что ты от меня хочешь? Мы и так ходим тут нищие». Чтобы не обанкротиться, он поднял цены. Месяц назад Алесенко продавал скупщикам—хорошим парням из Азербайджана—картофель по 6,5 рубля за килограмм. Сейчас—по 8 рублей.
А зерно фермер пока решил попридержать. Сельхозпроизводители прекрасно чувствуют конъюнктуру. В январе тонна пшеницы четвертого класса—это низкосортное зерно, которое в основном и производится в России,—стоила 4050 рублей за тонну. А 4 августа, по данным аналитического центра «СовЭкон»,—уже 6175 рублей. Подобно фермеру Алесенко, и другие крестьяне придерживают зерно. Спрос сокращается, и цены ползут наверх еще быстрее. «Государство никогда толком не помогало мелким фермерам,—объясняет менеджер Потапенко.—Они платят государству тем же».
Сбить цены могли бы зерновые интервенции. У правительства есть ресурсы для контроля над рынком зерна. Но оно не знает, как ими распорядиться, и поэтому не может принять решение. Весь агропромышленный комплекс страдает из-за отсутствия четкого плана преодоления последствий засухи, говорит экс-глава общественного совета при Минсельхозе Надежда Школкина.
Прогноз урожая-2010 пересматривали уже несколько раз. В начале года речь шла о 95 млн тонн, затем о 85 млн. С началом засухи ожидания снизились до 60–65 млн тонн. Зерна страна потребляет больше—78 млн тонн. Но при этом у Минсельхоза есть резервы (интервенционный фонд) в размере 9,5 млн тонн. Да и хозяйства не продали все, что удалось вырастить в прошлом году, когда был рекордный урожай. По данным Российского зернового союза, эти резервы достигают в сумме 24 млн тонн. Минсельхоз оценивает их скромнее: 20-22 млн тонн. Проблема в том, что точной оценки остатков зерна нет: все ориентируются на косвенные данные и свои расчеты. Но даже у самых больших пессимистов, считавших, что запасы не превышают 15 млн тонн, получалось, что зерна хватит: 60 млн урожая плюс 15 млн запасов дают в сумме 75 млн тонн, то есть примерно столько, сколько понадобится стране.
Даже если и так, в российском правительстве поняли: ситуация критическая. Комиссия во главе с первым вице-премьером Виктором Зубковым сейчас распределяет помощь наиболее пострадавшим от засухи регионам. По данным Newsweek, первые пять: Самарская, Тамбовская, Оренбургская, Волгоградская области и Башкирия—уже ее получили.
А вот с выполнением главной задачи—взять под контроль цены—ясности меньше. В качестве первого шага российские власти от греха подальше закрыли границы для экспорта зерна с 15 августа и до конца года. Это дало кое-какой эффект: цены снизились на 10%.
Теперь очередь за интервенциями, но их решили отложить до октября: к тому времени урожай соберут, и станет точно известно, сколько зерна не хватает. Но это не главная причина: в правительстве не могут понять, как проводить интервенции. Стандартный механизм предполагает аукционы, но вице-премьер Зубков относится к ним с подозрением: на аукционах все скупят крупные потребители зерна и посредники, а мелким компаниям ничего не достанется. Поэтому в правительстве думают над распределительным механизмом: регионы пришлют списки особо нуждающихся, которым государство продаст зерно по умеренным ценам. Пока же, в отсутствие зерновых интервенций, даже при реализации интервенционного фонда, вероятно, зерно будет дорожать, считает исполнительный директор центра «СовЭкон» Андрей Сизов.
ПОСЛЕ ХЛЕБА – МЯСО
Отдельная проблема—то самое фуражное зерно. По разным оценкам, его соберут на 6–10 млн тонн меньше, чем нужно, а в интервенционном фонде есть только 3,5 млн тонн. Крупные хозяйства могут перейти с зерна на дорогие комбикорма. Мелким это не по карману. Проблема усугубляется тем, что альтернативного зерну дешевого корма—сена—во многих областях тоже нет. Трава выгорела и высохла. Сена—опять-таки из-за необычайно жаркого лета—много на севере. Теоретически его можно было бы перебросить на юг, конечно небесплатно. Но как организовать такой бизнес, пока никто не знает. Траву косили для своих нужд, а необходимости в межрегиональной торговле сеном никогда не было.
Животноводы не знают, получат ли они госпомощь, или придется резать скот, указывает Школкина. Последний вариант крайне нежелателен. Этой осенью цена на мясо может и не вырасти. Зато в следующем году отечественные говядина и свинина окончательно превратятся в раритет: поставщики не смогут обеспечить сырьем переработчиков.
Другая проблема—посев озимых, который, кстати, должен начаться уже в августе. У сельхозпроизводителей, пострадавших от засухи, сегодня нет ни семян, ни денег на их приобретение. Кроме того, не готовы и почвы. Если до сентября не пойдут дожди, можно ничего даже не высаживать, говорят крестьяне. Между тем озимые в зависимости от региона составляют от 20% и более в объеме урожая.
Если Россия полностью или частично потеряет озимые, то о хорошем урожае в 2011 году мечтать не стоит. А в самом худшем случае в начале следующего лета может возникнуть дефицит зерна: когда урожай прошлого года уже съедят, а новый еще не соберут.
ВСЛЕД ЗА ЗЕРНОМ
Все переработчики сельхозпродукции: макаронные фабрики, мясокомбинаты—заявляют о низкой рентабельности своего бизнеса. Работая за 1–5% прибыли, они не могут принять на себя рост цен. Владелец Первой макаронной компании Андрей Ковалев говорит, что за последний месяц цена на муку выросла вдвое, и ему ничего не остается делать, кроме как в свою очередь поднять отпускные цены. «С мелкими сетями мы уже договорились по этому вопросу. Чтобы поднять цены в крупных, нужно около трех месяцев»,—объясняет Ковалев.
Зерно—катализатор роста стоимости всех продуктов питания. В затратах на производство мяса курицы 48% составляет корм. А 85% корма—это продукция растениеводства, объясняет аналитик «Ренессанс Капитала» Ульяна Ленвальская. И в розничной цене курицы на полке магазина доля зерна—30%. «Мы пока не получали от поставщиков новых цен, но разговоры такие идут. Как только повысятся цены на сырье, мы тоже поднимем цены. Мы работаем с рентабельностью по чистой прибыли в 1% и не в силах сдержать рост цен»,—рассказывает руководитель финансово-экономического департамента компании «Дымов» Елена Шелкопляс. Произойдет это не так быстро, как с мучными изделиями (цикл производства в мясной промышленности длиннее), но все равно скоро.
Молочники, у которых, по подсчетам «Ренессанс Капитала», половина затрат—это платежи за зерно, тоже готовятся переписывать ценники. Рост спроса на молоко, сокращение надоев и уменьшение кормовой базы—все это приведет к повышению цен на молочную продукцию в ближайшие две недели примерно на 10%, считает директор по корпоративным коммуникациям «Юнимилк» Павел Исаев. Цена на сухое обезжиренное молоко и масло—основные ингредиенты в молочной промышленности—выросла у поставщиков на 24%, продолжает Исаев.
НАЙДУТ ВИНОВАТЫХ
Розничные торговцы понимают, что все шишки посыплются на них. Люди, пришедшие в магазин и увидевшие новые цены, станут обвинять торговцев. А то, что рост цен неизбежен, представители сетей не скрывают. Первыми начали пересматривать закупочные цены производители муки, круп и молока, говорит представитель «Седьмого континента» Влада Баранова: «Цена предложения по муке в закупке растут на 20–50%, по молоку—до 30%. Следом, с разницей в неделю, начали поднимать цены и пекари—в среднем на 15%».
Примерно с конца июля приходят письма от поставщиков, так или иначе связанных с зерном и продуктами его переработки (хлеб, хлебобулочные изделия, крупы, растительное масло, молочная продукция), рассказали в X5 Retail Group, владеющей супермаркетами «Перекресток», «Карусель», «Пятерочка». «Повышение цен они объясняли аномальной жарой, засухой, дефицитом сырья и неблагоприятной конъюнктурой на рынке»,—говорит представитель компании Максим Трапезников. Дефицит же объяснялся тем, что продавцы зерна либо взвинтили цены, либо придерживают товар в ожидании дальнейшего подорожания на почве того же дефицита. Мука подорожала с 14 до 31 рубля, рис—с 19 до 25, перловка—с 7 до 16 рублей, сообщает представитель другой крупной сети. «Мы получили уведомление от поставщиков о повышении цен на 15–60%»,—подтверждает представитель крупнейшей региональной сети «Магнит» Олег Гончаров. Серьезнее всего выросла в цене гречка—уже на 100%. Погибли посевы, а импортировать эту крупу особо неоткуда, рассказывают эксперты.
Ситуация еще далека от критической, однако на рынках уже обсуждают чрезвычайные меры. Торговцы говорят о том, что может быть введен механизм государственного контроля за ценами на социально значимые товары. По закону о торговле, вступившему в силу в этом году, механизм должен запускаться при росте цен на 30% в месяц, но участники рынка полагают, что власти могут и не дожидаться формального повода для введения госконтроля.
А сельхозпроизводители рассказывают друг другу о том, что региональные штабы по борьбе с засухой рассматривают вопрос о принудительной закупке зерна по фиксированным ценам. Тех, кто откажется продавать зерно губернатору, якобы просто не пустят на элеваторы—сдавать зерно будет некуда. По сути, речь о продразверстке.