День Семена Короля, вот уже полгода отдающего долг Родине, начинается в 5.30 утра. Отдавай он этот долг в армии, вставал бы на полчаса позже. Но Семен выбрал не военную, а гражданскую службу. Поэтому просыпается он не в казарме, а в квартире, и не под гимн России, а под обычное пиликанье будильника. Но — в половине шестого утра: до московского подразделения «Почты России» ему добираться почти два часа. Семен терпелив: он 6 лет добивался своего права на альтернативную гражданскую службу.
1 апреля стартовал весенний призыв — самый массовый за последние 10 лет. Чтобы выполнить план, Генштабу придется быть очень настойчивым. Но альтернативная служба от этого популярнее не становится, несмотря на то что право на АГС имеют не только пацифисты или верующие. Вместо десятков тысяч агээсников, на которых рассчитывали авторы закона, альтернативную службу за все 5 лет ее существования прошли меньше 1500 человек. Это примерно десятая доля процента от общего числа призванных. В массовом сознании АГС — не достойная замена военной службы, а своеобразное наказание за убеждения.
ТЯЖЕЛЫЙ ПРИЗЫВ
Год назад срок службы по призыву сократился до 1 года. Меньше стали служить и альтернативщики — 1 год и 9 месяцев, в этот срок входит и 36 дней отпуска. Из-за нехватки общежитий — жилье им должен бесплатно предоставлять работодатель — многие уже служат рядом с домом. Да и доказать свое право на АГС стало проще: в военкоматах начинают привыкать к этой аббревиатуре.
Но число альтернативщиков не растет. Этой весной на АГС отправится, по данным Роструда, всего 171 человек. И это притом, что этой весной призовут 305 000 человек — почти в два с лишним раза больше, чем прошлой весной. Генштаб объясняет необходимость такого большого набора одновременной демобилизацией сразу двух призывов: промежуточного, когда призывали на 1,5 года, и первого годичного. В сумме это все равно меньше 305 000.
Минобороны отменило еще несколько отсрочек — из тех, что остались, — и собирается призывать даже судимых. У военных проблема: число призывников из-за демографического кризиса конца 80-х — начала 90-х невелико. Выполнить план по призыву военкоматам будет нелегко, поэтому шансы «откосить» резко снизились. «В такой ситуации интерес к АГС должен вырасти, — считает Сергей Кривенко. — Ведь право на нее имеют все, кто не хочет служить с оружием. Не надо приносить справки из церкви или приводить свидетелей. Но миф, что это четыре года и только для верующих, очень живучий».
Уже сейчас некоторые облвоенкоматы отчитались, что от их региона заявок на АГС не поступало или всего одна-две, — так обстоят дела, например, в Мурманске и Свердловской области. «Альтернативная служба воспринимается как кабала, — констатирует глава комитета по делам военнослужащих Общественной палаты Александр Каньшин. — Если бы это было не так, альтернативно служащих было бы куда больше».
АГС проходят в среднем около 350–450 человек в год, говорит замглавы Роструда Алексей Вовченко, и их количество «в основном стабильно». Но представители предприятий, где работают агээсники, хором говорят, что их год от года все меньше и меньше. А жаль: по данным Вовченко, число вакансий в 20 раз превышает число альтернативщиков.
РАБОТАЮТ И ПРОСТЫМИ СБОРЩИКАМИ
В Нижегородской области, например, за 5 лет через департамент соцзащиты прошли 32 альтернативщика. «Абсолютное большинство хорошие, порядочные парни, двое даже получили грамоты за добросовестную службу», — говорит сотрудник департамента Евгений Русаков. Заявок от предприятий на альтернативщиков ему в этом году пришло больше 400, а Роструд пришлет нынешней весной всего двоих. И дело не в жилье — заявки с предоставлением общежития у Русакова есть.
В областной больнице имени Семашко в Нижнем, откуда Русаков регулярно получает заявки на альтернативщиков, подтвердили, что с каждым годом к ним приходит все меньше и меньше агээсников. Сейчас в больнице служат пятеро: один электрик, остальные санитары. Получают примерно по 5000 рублей со всеми надбавками. В декабре 2009 года срок службы у них закончится, говорит кадровик больницы Инна Кожевникова: «Весной к нам не приедет никто, это мы точно знаем. И непонятно, приедут ли осенью». При этом санитарами старшая медсестра Татьяна Строкина вполне довольна: «Был у нас один санитар в реанимации, Валера, так просто эталон: никакой работы, даже самой тяжелой и противной, не чурался».
А в Свердловской области из-за кризиса даже сократилось число заявок, говорит Людмила Сенцова из областного министерства труда. Там ждут этой весной только двух призывников. Столько же в прошлом году приехало на Уральский завод транспортного машиностроения — сейчас там служат всего 24 человека. Завод работает в основном на оборонку, но труд альтернативщиков используется там, где собирают трамваи и нефтекачалки, уточняет кадровик Владимир Третьяков. «Работают и простыми сборщиками, и конструкторами, — рассказывает Третьяков, — но всегда выясняют, военное изделие в итоге получится или гражданское. Это для них принципиально, мы это знаем и не возражаем».
Уже второй год как число служащих пошло на спад, отмечает он. Пик был в 2006–2007 годах. Завод по-прежнему готов принять как минимум 60 человек, но здесь понимают, что не получат и десятой доли. Призывники заполняли вакансии, на которые всегда было непросто найти рабочих — фрезеровщиков, слесарей, токарей. Их не хватает всегда. «Многие, наверное, решат, что проще пойти на год в обычную армию, — рассуждает Третьяков. — Поэтому спад [интереса], наверное, продолжится».
ГОЛОВА НЕ НУЖНА
Большинство альтернативно служащих на Уральском заводе — верующие, как и Семен Король из московского отделения «Почты России». Он — член религиозной общины «Свидетелей Иеговы», которые вместе с протестантами, баптистами, адвентистами и пацифистами составляют в России основную массу агээсников. Религиозное течение, к которому относит себя Король, на Западе считается разновидностью протестантизма, в России же «Свидетелей» чаще считают сектантами.
Вера, которую Семен унаследовал от родителей, с одной стороны, не позволяет ему служить в армии, с другой — требует соблюдать земные законы. Поэтому, как объясняет сам Король, ему никогда не приходила в голову мысль «откосить».
В 16 лет он в первый раз пришел в майкопский военкомат и сразу же заявил, что служить готов, но не с автоматом в руках. Тогда, в 2001 году, право на АГС описывалось только короткой строкой в Конституции, которую Семен и процитировал военкому. К его словам отнеслись не слишком серьезно, хотя он был не первым пацифистом в своем военкомате. На его личном деле поставили отметку: «свидетель Иеговы», но военкомат по-прежнему планировал поставить Семена под ружье. Тогда Король в первый раз подал в райсуд иск с требованием признать его право на АГС и, сам защищая себя, выиграл дело.
На два года Семена оставили в покое. Он успел поучиться в колледже, бросить его, найти работу, когда закон об АГС наконец вступил в силу, но противостояние Семена с государством на этом не закончилось. Сначала его собирались отправить на завод Спецстроя — по-старому стройбат. Потом на пороховой завод. Король отказывался и требовал, чтобы место службы не было связано с армией. Военкомат подал на него в суд как на уклониста. Король дошел до Верховного суда, и тот встал на его сторону. Как только пришла заявка из «Почты России», Семен доказал, что от службы в самом деле не уклоняется: сел на поезд и уехал в Москву.
Теперь он оператор связи третьего класса — обыкновенный грузчик в отделе сортировки. Таких, как он, на почте еще 15 человек, в том числе Роман Однорал из Белгорода, тоже «свидетель». Накануне призыва он окончил техникум с красным дипломом и собирался поступать в институт, когда отменили отсрочку для имеющих профобразование. Бегать от армии он, как и Семен, не собирался. Ему сразу пришел вызов на почту. Роман даже сходил в местное почтовое отделение — узнать, кто такой оператор связи. «Я думал, это человек, который сидит в окошке и принимает платежи, — со смехом вспоминает теперь Роман. — Но в Москве оказалось, что голова в нашей работе не нужна — только мускулы!»
Зарплата у Ромы и Семена одинаковая — 9000 «чистыми», из них 2000 уходит на транспорт. Они и другие альтернативщики — всего 12 человек — живут на противоположном от места работы краю Москвы в трехкомнатной квартире, которую им снимает «Почта России». Раньше они жили в общежитии со строителями, поэтому на нынешнюю тесноту не в обиде — было хуже.
Не все истории альтернативщиков насыщены судами и бытовыми проблемами. Антон Батюкин из Башкирии, тоже «свидетель», сразу согласился на службу на пороховом заводе в Казани, но добился, чтобы его направили в цех по производству краски. На условия службы не жалуется, больших проблем с начальством тоже не припомнит. Он из числа альтернативщиков первого набора и уже отслужил все 42 месяца. Такой длинный срок отслужить было, конечно, сложно, говорит Антон, но уверяет, что пошел бы и на пять лет. Зато за время службы он окончил заочно институт и нашел себе невесту, на которой и женился немедленно после дембеля.
Семен Король тоже собирается жениться сразу после службы. И хотя он находит службу непростой, дни до ее окончания не считает и даже не помнит, когда дембель. Пока он боролся за свое право на АГС, до призывного возраста дорос его средний брат — у него проблем с этим было уже меньше. Через два года на АГС пойдет самый младший Король, который еще учится в школе. Ему, надеется Семен, судиться с военкоматом не придется вообще — к альтернативщикам наконец должны привыкнуть. Возможно, и за уклонистов считать перестанут.