Президент концерна «Бабаевский» Сергей Носенко назначен гендиректором компании «Объединенные кондитеры» (ОК), в которую входят также «Красный Октябрь» и «Рот Фронт». Суммарный оборот холдинга составит более $500 млн. Это звание Носенко заслужил в долгой борьбе, полной интриг и неожиданных поворотов. В эксклюзивном интервью «Ко» глава ОК раскрыл некоторые подробности одной из самых громких корпоративных войн.

 

В просторный зал, где за длинным столом обычно собирается совет директоров кондитерского концерна «Бабаевский», входит высокий худощавый человек. Сдержанно улыбается. Всем крепко жмет руку. Каждый раз представляется и каждый раз произносит только одно слово: «Носенко». Оно и понятно – за последние два года в деловых кругах этот «брэнд» по узнаваемости приблизился, пожалуй, к названию самого концерна.

Недавно Сергей Носенко, будучи президентом и совладельцем концерна «Бабаевский», был назначен гендиректором крупнейшего российского кондитерского холдинга «Объединенные кондитеры». Этому предшествовала долгая, изнурительная борьба с владельцем ОК – группой «Гута». В управленческом весе Носенко прибавил. В плане собственности – проиграл. И все же в итоге ему удалось стать самым влиятельным на сегодняшний день менеджером в кондитерской отрасли.

 

Разъединенные кондитеры

О жизни 51-летнего Сергея Носенко до «Бабаевского» известно немного. Он сделал стандартную карьеру производственника на различных пищевых предприятиях Москвы. Оборвалась она в 1988 году на должности главного механика и и. о. главного инженера кондитерской фабрики «Большевик». Оборвалась, потому что Носенко вдруг оказался в Швеции. Работал при советском посольстве и, по его словам, «курировал кондитерскую отрасль». Про обстоятельства этого странного перевода и специфику работы за рубежом Сергей Носенко не распространяется.

По возвращении на родину в 1990 году Сергей Носенко связался с коллегами по цеху – инженерами пищевых предприятий. Они учредили фирму «Сервис-технология» (СТ), которая занялась установкой оборудования на пищевых производствах. Затем СТ, по словам Сергея Носенко, победила в инвестиционном конкурсе на модернизацию «Бабаевского» и обратилась сначала в МЕНАТЕП, потом в Инкомбанк с предложением принять участие в проекте. Закончилось все тем, что Инкомбанк купил СТ, а Носенко стал членом совета директоров «Инкома».

В середине 1990-х, когда основатель Инкомбанка Владимир Виноградов решил инвестировать в кондитерскую отрасль, именно Носенко курировал приобретение контрольного пакета «Бабаевского», а позже и «Рот Фронта». В 1995 году команда Носенко возглавила «Бабаевский». Фабрика превратилась в концерн – скупила контрольные пакеты пяти крупных региональных кондитерских предприятий. Объем производства холдинга составил 120 000 т (против 49 000 т одного «Бабаевского»). Кроме того, «Бабаевский» организовал федеральную сеть торговых домов – оптовых компаний, через которую реализовывал до 50% продукции. Сейчас их около 40. Это крупнейшая в кондитерской отрасли сбытовая структура.

В 1998 году, когда у Инкомбанка начались проблемы с платежами, менеджеры компании начали вывод активов. «Рот Фронт», который по замыслу Носенко должен был войти в состав «Бабаевского», уплыл в «Госинкор-холдинг» – компанию, близкую Гута-банку.

 

Люди «Интерроса»

Самая ожесточенная борьба развернулась за кондитерский концерн «Бабаевский». В феврале 2000 года Инкомбанк наконец обанкротился и выставил активы на продажу. В том числе и контрольный пакет кондитерского холдинга.

Чтобы сохранить контроль над предприятием, Носенко решил провести дополнительную эмиссию акций. В конце февраля 2000 года совет директоров «Бабаевского» принял решение о выпуске акций, в результате чего контрольный пакет был размыт до 38%. От Инкомбанка за допэмиссию голосовал Владимир Грошев, бывший президент банка, ставший затем председателем совета директоров концерна. Юристы Инкомбанка пытались оспорить законность эмиссии: решение о ней, дескать, было принято уже после того, как Грошев покинул пост президента. На это юристы «Бабаевского» возражали, что Грошев за эмиссию якобы проголосовал досрочно – за два дня до увольнения.

Едва Носенко успел провести операцию, как власть в комитете кредиторов Инкомбанка сменилась. Его возглавил Михаил Прохоров из принадлежавшего «Интерросу» Росбанка. Прохоров начал борьбу за отмену выпуска акций. Но допэмиссия в объеме 33% от уставного капитала была-таки размещена и куплена за $4,3 млн фирмами, подконтрольными Носенко и концерну («Сепстрой», «Бимиш-Инвестмент», «Эндора»).

В начале 2001 года, когда суды по поводу отмены допэмиссии были еще в самом разгаре, в игру вступил московский мэр Юрий Лужков. Рано или поздно это должно было случиться: мэрия владеет 24% и 23% двух других кондитерских гигантов – «Красного Октября» и «Рот Фронта». «Бабаевский» был единственным крупным московским кондитером, где у Лужкова не было акций. (Несмотря на это, в концерне ощущалось присутствие мэрии: совет директоров «Бабаевского» после Грошева возглавил министр промышленности Москвы Евгений Пантелеев). Теперь, когда судьба контрольного пакета оказалась под вопросом, у московской мэрии появился шанс поучаствовать в борьбе и за эту кондитерскую компанию.

Союз мэра и Носенко должен был оформиться в виде продовольственного холдинга, в котором предполагалось участие «Бабаевского» и подконтрольных московскому правительству компаний. Такой холдинг – давняя мечта Лужкова. Еще пару лет назад, когда московское правительство управляло контрольным пакетом водочного завода «Кристалл», предпринимались попытки продавать водку в магазинах «Красного Октября». Но проект провалился.

На сей раз очертания и перспективы будущего союза казались еще более туманными. Известно лишь, что холдинг должен был заниматься продвижением продукции московских продовольственных предприятий через сеть торговых филиалов «Бабаевского». Ни состав собственников, ни механизм работы так и не были оглашены. Поэтому не исключено, что заявление Носенко о создании совместного холдинга имело в том числе и политический характер. Он демонстрировал претендентам на контрольный пакет фигуру, с которой, если что, придется иметь дело.

Однако уже в феврале 2001 года оказалось, что поддержка мэра – это не панацея от всех бед. Подходы к столичному правительству нашел сменивший Прохорова на посту председателя комитета кредиторов Максим Финский (также из команды «Интерроса»). Чиновники перешли на сторону Инкомбанка, а лишившемуся какой бы то ни было поддержки Сергею Носенко ничего не оставалось, как пообещать отменить допэмиссию. Но не прошло и месяца, как переговоры об отмене скандального выпуска акций были сорваны. Тогда же в истории конфликта впервые прозвучало слово «Госинкор-холдинг». По версии Инкомбанка, именно вмешательство «Госинкора» осложнило планы по созданию продовольственной корпорации. Похоже, Сергей Носенко нашел замену московскому правительству.

 

«Бабаевская формула»

Интерес «Госинкора» к «Бабаевскому» также вполне объясним. К тому времени, как разгорелась борьба за концерн, «Госинкор» уже получил контроль над двумя другими компаниями – «Красным Октябрем» и «Рот Фронтом».

По словам Сергея Носенко, «Госинкор» заинтересовался «Бабаевским» еще в 2000 году: «Мы начали мягкие переговоры. Но с учетом того, что ни нам, ни им контрольный пакет не принадлежал, конкретных решений мы так и не приняли. В 2000 и 2001 годах «Госинкор» вообще до конца не понимал, для чего ему нужен «Бабаевский»: для перепродажи, как недвижимость или для развития. Я объяснял представителям «Госинкора», что кондитерский бизнес – это не финансы, что здесь надо серьезно заниматься производством, маркетингом, что здесь сильные конкуренты. Это только со стороны все вкусно и красиво, а пойди-ка продай! В любом магазине изобилие конфет и шоколадок».

В тот момент у «Госинкора» было четыре способа повлиять на ситуацию: скупить долги Инкомбанка, получив таким образом контроль над комитетом кредиторов, приобрести долги самого «Бабаевского», создав угрозу банкротства, посулить президенту концерна Сергею Носенко куш в будущем кондитерском холдинге, заполучив союзника в стане врага, и, наконец, заняться скупкой акций – аккумулировать те, что обращаются на рынке (у «Бабаевского» было около тысячи акционеров), и захватить контроль над предприятиями, выкупившими допэмиссию. А в случае если Инкомбанк все же отменит эмиссию, попытать счастья на открытом аукционе. Видимо, «Госинкору» очень хотелось включить «Бабаевский» в свою коллекцию. Он начал тайное наступление по всем четырем направлениям, несмотря на их противоречивость. И именно это, как ни странно, обеспечило ему успех.

Но летом 2001 года «Госинкор» еще тщательно скрывал свой интерес к «Бабаевскому». Главными действующими лицами оставались по-прежнему комитет кредиторов Инкомбанка, мэрия и Носенко. В июне президент «Бабаевского» совершил очередной маневр: снова отказался от борьбы за допэмиссию. Стороны заключили мир и избрали компромиссный совет директоров из четырех представителей Инкомбанка и четырех – «Бабаевского». Девятым членом стал Евгений Пантелеев, традиционно занявший кресло председателя. Эта формула «бабаевского» компромисса – 4+4+1 – впоследствии будет применяться еще неоднократно.

В июле 2001 года для «Госинкора» начался новый этап борьбы за «Бабаевский». Комитет кредиторов Инкомбанка, предотвратив размывание контрольного пакета концерна, выставил его на продажу. Как выяснилось, условием, которое смог выторговать Сергей Носенко, заключив мир с Лужковым и комитетом кредиторов, стал кредит Росбанка на покупку контрольного пакета концерна. Фактически комитет кредиторов выдал деньги под покупку собственных активов. Кроме Носенко пакетом открыто заинтересовались «Госинкор» и украинский кондитерский холдинг «Укрпроминвест». Осенью стала известна и цена – $23,8 млн.

А в декабре 2001 года, когда пришло время подавать заявки (аукцион должен был состояться в январе 2002 года), «Госинкор» вдруг отказался от участия. Его президент Артем Кузнецов заявил, что «покупать «Бабаевский» еще не время». Объяснение столь неожиданному маневру может быть только одно: Носенко снова сменил партнеров, видимо, получив более выгодное предложение от «Госинкора». Однако, судя по тому, что структуре «Бабаевского» – компании «Амидис» – все же удалось приобрести контрольный пакет, причем при прямой поддержке комитета кредиторов, договоренности носили тогда еще тайный характер.

Так Сергей Носенко, лавируя между банкирами из «Интерроса», московской мэрией и Кузнецовым, оказался еще на один шаг ближе к заветному пакету. Но победа досталась ему слишком дорого. По некоторым данным, сумма долгов «Бабаевского» и лично президента концерна на тот момент приближалась к $40 млн. Почуяв опасность с этой стороны, Носенко задумал выпустить облигации на $16 млн.

 

Разрыв

Первыми против президента «Бабаевского» ополчились немецкие кредиторы Инкомбанка, которым показалось, что за пакет можно было выручить больше денег. В марте 2001 года они инициировали череду судебных разбирательств. Затем неожиданно активизировался «Госинкор». Видимо, договоренности с Носенко опять были нарушены. Причем на этот раз основательно. Гута-банк, близкий к «Госинкору», приступил к скупке долгов концерна. Одновременно он смог помириться с Росбанком и его партнерским банком МФК. «Госинкор» выкупил долг Инкомбанка перед МФК (сумма и условия сделки не раскрываются), получив контроль над комитетом кредиторов, а заодно приобрел долг Носенко перед Росбанком в размере $14 млн, который президент «Бабаевского», как выяснилось позже, взял под залог собственных акций концерна (более 30%). Общая сумма скупленных обязательств составила более $40 млн. В залоге под кредиты также оказались акции региональных фабрик «Бабаевского» и оборудование московской фабрики.

Обозначился новый расклад сил. Если раньше «Госинкор» и Носенко действовали заодно против Инкомбанка, то теперь Носенко вынужден был противостоять «Госинкору». Учитывая слабые финансовые позиции «Бабаевского», президент концерна был фактически обречен. Спасти его мог только сильный союзник.

Очень скоро у главы «Бабаевского» начались крупные неприятности. «Госинкор» смог добиться признания продажи контрольного пакета «Бабаевского» недействительной и вернул пакет на баланс Инкомбанка. Примечательно, что деньги, которые «Бабаевский» заплатил за пакет, «Амидису» возвращены не были. Тогда же выяснилось, что две другие компании, близкие «Госинкору» («Объединенные ресурсы-сервис» и Nauoape Holding), скупили 14% акций концерна. Так, «Госинкор» отвоевал плацдарм для дальнейших операций. Новоиспеченные миноритарии тут же потребовали созыва внеочередного собрания. Началась стандартная процедура захвата предприятия с созданием параллельных структур управления. По словам источника «Ко», знакомого с ситуацией, Валерий Пышняк, назначенный «Гутой» президентом «Бабаевского», получил новую печать предприятия, поменял директоров «Амидиса» и других дочерних структур «Бабаевского». Чуть позже «дочки» «Госинкора» отказались от дальнейших споров по поводу продажи «Амидису» контрольного пакета «Бабаевского». Это были ходы длинной комбинации, которая впоследствии привела к победе «Госинкора», однако осенью 2002 года об этом никто не догадывался.

 

Шок и трепет

В начале 2003 года на «Бабаевском» сложилась по-настоящему кризисная ситуация. В феврале истекал срок возврата кредита, взятого Сергеем Носенко под залог своих акций для выкупа контрольного пакета в 2001 году. Денег на оплату кредита не было. Юрий Лужков начал поиск партнеров. Изначально, по словам Носенко, речь шла об участии Банка Москвы, однако тот в конце концов так и не решился ввязаться в бой. Тогда Лужков обратился к группе «Альянс», известной участием в ряде антикризисных проектов на нефтяном рынке.

Новоиспеченные партнеры обнародовали дежурный план по созданию продовольственной корпорации. Ее структура, впрочем, по-прежнему оставалась туманной: была определена лишь доля Москвы в виде пресловутого блокирующего пакета. Как должны были распределиться остальные акции, стороны не объявили. Это и погубило проект. «Альянс» должен был внести в уставный капитал наличность, а Носенко – акции «Бабаевского» (которые были в залоге) и, по всей видимости, корпоративный контрольный пакет (законность владения которым еще надо было доказать). «Альянс» тут же объявил, что первый транш уже перечислен «Бабаевскому» для погашения бывшего кредита Росбанка.

Одновременно группа «Гута» (выделившаяся недавно в самостоятельную структуру со всеми активами «Госинкора») объявила о том, что консолидировала… 74% акций «Бабаевского». Это заявление прозвучало как гром среди ясного неба. А чуть позже начала прорисовываться та самая многоходовая комбинация «Гуты». Выяснилось, что, пока Носенко и Лужков искали выход из финансовой ловушки, в которую их загнал Кузнецов, «Гута» (не без помощи первого заместителя генпрокурора РФ Юрия Бирюкова) восстановила ею же опротестованную допэмиссию в размере 33%. Одновременно стало понятно, зачем Пышняк добивался контроля над «дочками» «Бабаевского» – они же выкупили дополнительные акции. Также логичным выглядел и отказ от дальнейших судов по поводу приобретения «Амидисом» контрольного пакета – ведь Пышняк уже добился поставленной цели. Даже размытый пакет «весил» 38%, что с учетом 33% допэмиссии и доли «госинкоровских» компаний, купленной на рынке, как раз и составили 74%.

Понятно, что в этой ситуации могло возникнуть много вопросов и поводов продолжить судебную войну. Но сделать это можно было при наличии мощного финансового и административного ресурса. А союз Носенко Лужкова и «Альянса» к тому времени дал трещину. Еще одна продовольственная корпорация не состоялась.

Вчерашние союзники предлагают разные версии по поводу причин распада. Носенко утверждает, что «Альянс» в итоге кредит так и не предоставил. «Руководство «Альянса» слишком долго взвешивало риски, – говорит Носенко. – В конечном итоге они перевели деньги на счет нотариуса в своем собственном банке. Деньги так там и зависли. Фактически кредит оплачен не был». По утверждению «Альянса», компания деньги дала, но «Гута» их не взяла, сделав вид, что не знает, о каком кредите вообще идет речь. В итоге деньги легли на счет нотариуса. «Гута» могла забрать их в любой момент, о чем дважды получала уведомления. Закон предусматривает такой способ оплаты, если кредитор по каким-то соображениям не желает принимать деньги. А соображения «Гуты» были очевидны. Ведь по ее версии конфликта, президентом «Бабаевского» на тот момент был Валерий Пышняк, и, принимая платеж от концерна по распоряжению Носенко, «Гута» тем самым признавала его легитимным. Это автоматически ставило вне закона действия Пышняка с октября 2002 года.

В этот момент «Гута», обложившая «Бабаевский» со всех сторон, вышла на Носенко и Лужкова с предложением о мире. Предложение, от которого трудно отказаться. Все же «Госинкор» предлагал синицу в руках, а в случае с «Альянсом» Сергей Носенко получал ту же синицу, но только в небе. «Альянс» остался не у дел.

Похоже, что новоиспеченный кондитерский холдинг проживет дольше своих предшественников. По крайней мере у Сергея Носенко выбора нет. Его доля в концерне «Бабаевский» размыта. Несмотря на то что структура собственности ОК пока не изменена («Гуте» по-прежнему принадлежит 100%), «Гуте», похоже, достанется 51%, московскому правительству – 25% + 1 акция. Остальное поделят менеджеры и собственники трех компаний, входящих в холдинг.

Но Сергей Носенко все же застолбил себе место. Он сумел заставить «Гуту» считаться с собой и в итоге стал гендиректором крупнейшего в России холдинга с совокупной долей рынка в 30%. Ему помогли связи и высокая маневренность. А может быть, сыграл свою роль шведский период биографии Носенко. Все же при нынешнем президенте РФ зарубежный трудовой опыт котируется высоко.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *