Предприятия России смогут пережить существенный технологический прорыв за счет стимулирования применения наилучших доступных технологий (НДТ). Речь идет о внедрении инновационных экологически чистых способов производства, за счет которых предприятия смогут снизить издержки и объем вредных выбросов и отходов, повысить экологичность продукции. В том числе это будет делаться за счет льгот в отношении платы за негативное воздействие на окружающую среду (НВОС).
Экологическая политика России долгое время носила в себе черты советского наследия. Предприятия платили штрафы за отсутствие природоохранных мероприятий – это было проще, чем вкладываться в достаточно трудоемкий процесс снижения экологического вреда. В свою очередь, ведомства, получающие эти средства, также рассматривали их как разновидность ренты, и не инвестировали в защиту окружающей среды. В конечном счете, всегда страдали люди, проживающие на богатых промышленностью территориях. Не секрет, что уровень аллергических, астматических, онкологических заболеваний в муниципалитетах с крупными промышленными предприятиями значительно выше, чем в городах с меньшим индустриальным потенциалом.
В первой половине 90-ых годов прошлого века непродолжительное время применялась практика, когда расходы на природоохранную деятельность компенсировались в счет платежей за экологический ущерб, однако в 1998 году по неизвестным причинам она была отменена, так и не успев заработать в полную силу. Приходится признать, что сегодня российское законодательство не содержит каких-либо значимых стимулов для предприятий по реализации природоохранных мероприятий и внедрению ими экологически чистых технологий.
Ситуация стала потихоньку меняться лишь последние годы, когда стало понятно, что сами по себе штрафы, не сопровождаемые экономическими стимулами, не ведут к снижению экологического вреда. Так, где-то во второй половине «нулевых» ряд предприятий попытался получить своеобразный «взаимозачет»: вложения в экологические мероприятия взамен на льготы по платежам за НВОС. Ряд чиновников Ростехнадзора – тогда экологические штрафы находились в ведении этого ведомства – отнесся к этой идее настороженно. Оспаривала такие решения там, где они принимались, и прокуратура. Так, когда в 2007 году кабинет министров Татарстана принял постановление об освобождении ряда природопользователей от платы за НВОС, прокурор республики обратился в Верховный суд. Тот, в свою очередь, потребовал разъяснений от Конституционного суда РФ. КС РФ в постановлении от 14.05.2009 № 8-П прямо указал на возможность корректировки этой платы за НВОС. Оно предусмотрено федеральными законами РФ «Об охране окружающей среды» и «Об отходах производства и потребления», и не противоречит конституции страны, решил суд.
С тех пор правомерность корректировки платы за негативное воздействие на окружающую среду была многократно подтверждена судебной практикой – этого от Росприроднадзора (в 2012 году именно в ведение этой службы перешла плата за НВОС) последовательно смогли добиться Мосводоканал, «Красноярский жилищно-коммунальный комплекс», «Норильский никель» и другие компании. Суды обосновывают принятые ими решения просто: администратор доходов бюджетной системы (в данном случае — Росприроднадзор) обязан осуществлять корректировку платы природопользователей за НВОС при наличии оснований для ее осуществления.
Однако до сих пор применение подобных льгот – это единичная практика, несмотря на видимый положительный эффект. В частности, одним из первых предприятий, получивших такую льготу, стало ОАО "Новотроицкий завод хромовых соединений". За период с 2009 года по 2012 год заводу насчитали 3 млрд рублей за НВОС, но через суд ему удалось снизить плату в десятки раз. Например, за 2009 год предприятие заплатило всего 70 млн рублей вместо 1 млрд рублей. Это позволило предприятию, некоторое время балансировавшему на грани банкротства, не только продолжить работу, но и вложить дополнительные средства в природоохранную деятельность – например, установку пылеуловителей на шламохранилищах. Однако оренбуржцам вряд ли бы удалось этого добиться, если бы не влиятельные правительственные лоббисты, сочувствующие идее экольгот.
Другой пример, совсем недавний, касается Московского НПЗ. В марте 2015 года Департамент природопользования и охраны окружающей среды Москвы вернул заводу 1,391 млрд руб, уплаченных им ранее за НВОС. Чиновники решили засчитать МНПЗ вместо платы за негативное воздействие на окружающую среду комплекс природоохранных мероприятий, уже осуществленных предприятием. По факту платеж первоначально был начислен за так называемый накопленный ущерб – отходы, расположенные в прудах-отстойниках. Поскольку на сегодняшний день МНПЗ эти пруды ликвидировал, удалив потенциальный источник загрязнения подземных вод, вполне логично было исключить их из НВОС. Отметим, реальную стоимость работ по ликвидации возмещение не покрыло – на засыпку и рекультивацию прудов завод потратил около 12 млрд рублей.
К слову, в ближайшие годы предприятие планирует потратить на экологические проекты еще 12 млрд рублей. На заводе строят блок биологических очистных сооружений — его реализация существенно повысит качество очистки сточных вод предприятия, очистка достигнет 96-97%. Наконец, этой весной на МНПЗ запустили в эксплуатацию автоматизированную систему мониторинга воздуха. Очевидно, что практика возмещения платежей за НВОС оказалась обоснованной и вполне работоспособной.
Новые правила предусматривают достаточно серьезные компенсации предприятиям, вкладывающимся в экологическую безопасность. В июле 2014 года в закон «Об охране окружающей среды» были внесены изменения, которые предполагают государственную поддержку деятельности по внедрению наилучших доступных технологий (НДТ). Поправки вступят в силу с начала 2016 года.
Многие считают, что в экологических вопросах Россия переживает технологическое отставание. Однако примеры применения высокотехнологичных производств, позволяющих практически полностью избавиться от ущерба природе, в стране есть. Например, в 2004–2005 годах в РАО «Бумпром» разработали отраслевую систему технологического нормирования выбросов и размещения отходов. Она была основана на внедрении наилучших существующих на тот момент технических средств – и при этом с максимальным учетом российских реалий. В 2006 году «РУСАЛ» утвердил экологическую стратегию компании и заключил договоры с научно-исследовательскими институтами для разработки материалов, методик, инструкций, создание баз данных по расходным коэффициентам, качеству сырья, удельным выбросам производства с целью разработки и утверждения технологических нормативов. Большой опыт в этом есть у ОАО «РАО ЕЭС России», концепция реализации экологической политики которойпозволила внедрить на корпоративном уровне экономические механизмы, нацеленные на внедрение наилучших доступных технологий.
«Одним из наиболее важных следствий применения механизма НДТ, помимо общего снижения уровня загрязнения, будет являться ускоренное технологическое развитие, — говорил в интервью журналу «Эксперт» президент научно-технического фонда «КонСтад», председатель комитета по совершенствованию системы технического регулирования «Деловой России» Алексей Шалин. — Предприятия, вынужденные принимать дополнительные меры по снижению негативного воздействия на окружающую среду при условии сохранения себестоимости на конкурентном уровне, будут вынуждены уделять особое внимание развитию технологий, повышению их эффективности, снижению всех возможных затрат. Внедрение механизма НДТ позволит также уйти от установления единых для всех предприятий жестких норм, что невозможно, с учетом разнообразия природных условий предприятий, применяемого сырья, процессов производства и прочее».
«Льготы по плате за НВОС для предприятий, вкладывающихся в природоохранные мероприятия, наша организация не просто поддерживает: мы были одними из первых, кто лоббировал именно такой подход. В связи с этим ситуация вокруг МНПЗ, когда депутат Госдумы видит в этом коррупционную схему, а следственный комитет заявляет о доследственной проверке, внушает серьезные опасения. Механизмом возмещения льгот пользуются десятки предприятий, и, если они не смогут претендовать на возврат платы за НВОС, скорее всего, очень многие пересмотрят свои экологические программы, сократят их, что не лучшим образом скажется на экологии, — прокомментировал Ко ситуацию первый заместитель председателя центрального совета Всероссийского общества охраны природы Элмурод Расулмухамедов. -Конечно, механизм действительно не идеальный – он забюрократизирован, не вполне прозрачен. Если бы общественность могла принимать участие в обсуждении этих проектов, многие вопросы бы снялись. Но с МНПЗ улучшения, что называется, налицо: достаточно сравнить ситуацию на предприятии три года назад и сейчас, и все станет понятно. А самое главное: другого механизма нет. Закон о НДТ должен заработать в полную силу с 2016 года, но для этого нужно, чтобы предприятия внесли соответствующие мероприятия в летнюю бюджетную кампанию. А я вижу сейчас, что многие промышленники очень настороженно относятся к этому закону".
Недоразумение с заводом очень опасно именно сейчас еще и потому, что никто до конца не понимает, по каким секторам ударили санкции. Госпрограммы по экологии сейчас, скорее всего будут недофинансироваться, и любая частная инициатива в этом вопросе на вес золота. Надеюсь, что все претензии будут достаточно оперативно урегулированы».
Совместить санкции за сверхнормативное загрязнение с применением целевых параметров допустимого экологического воздействия удалось, к примеру, в нефтяной отрасли, бичом которой на протяжении десятилетий оставалось нецелевое использование попутного нефтяного газа (ПНГ). После того, как в 2009 году правительство РФ приняло постановление, обязывающее нефтяные компании перерабатывать не менее 95% этого топлива, уровень полезной утилизации вырос незначительно. Зато когда в 2011 году Минприроды России при экспертной поддержке энергетического центра «Сколково» и активном участии Минэнерго и Минэкономразвития предусмотрело в новой редакции постановления некоторые механизмы стимулирования утилизации ПНГ и льготы для ряда проблемных групп месторождений, инфраструктурные проекты стали запускаться один задругим. В итоге уже в 2012 году ряд нефтяных компаний – к примеру «Сургутнефтегаз» и «Татнефть» — смогли обеспечить нужный уровень полезной утилизации.
Когда перечень наилучших доступных технологий будет сформирован, воспользоваться ими, получив взамен гарантированные льготы по НВОС, наверняка захотят многие предприятия. Пока же основным инструментом доказывания своей правоты для пионеров, желающих вкладываться в природоохранную инфраструктуру, остаются суды.