В прошлый вторник, через день после окончания Мюнхенской конференции представитель России в НАТО Дмитрий Рогозин высказал журналистам свой взгляд на «перезагрузку» российско-американских отношений, о которой в Мюнхене возвестил вице-президент США Джо Байден. Особенно порадовало российского полпреда, что на форуме не дали слова президенту Грузии Михаилу Саакашвили. В этом Рогозин увидел «просьбу о прощении за все то непозволительное, что было сказано [в адрес России] после отражения агрессии против Южной Осетии». Лед в отношениях тает, отметил Рогозин. И добавил: «Мы не можем сделать вид, что все прошло, все забылось».
Мюнхенская конференция по безопасности второй раз за последние три года становится трибуной, с которой объявляют о начале новой эры в отношениях между Россией и Западом. В 2007 году жесткая мюнхенская речь Владимира Путина была воспринята как официальное объявление «прохладной» войны. В этом году глашатаем выступил Байден. Ответная речь вице-премьера Сергея Иванова, который представлял Россию, была подчеркнуто дружелюбной.
Жизнь тут же забурлила. В Москве на прошлой неделе высадился целый десант американских чиновников во главе с замгоссекретаря Уильямом Бернсом. Но чем наполнить понятие «перезагрузка», неясно. Пока есть лишь одна тема, по которой стороны готовы идти друг другу навстречу, — то самое сокращение стратегических вооружений.
Этот вопрос уводит российско-американские отношения в виртуальную реальность ядерных арсеналов, которые никто никогда не собирается применять. Но все равно может сдвинуть отношения России со Штатами с мертвой точки, говорят эксперты: от бесконечной перебранки стороны перейдут к диалогу. И тогда можно будет заняться действительно горячими темами — расширением НАТО и размещением систем противоракетной обороны (ПРО) вблизи российских границ.
В российском МИДе настроение приподнятое. «Буш надоел всем. Работать было невозможно — слишком негибкая позиция», — делится источник в министерстве. Но несмотря оптимистичные ожидания, ситуация в МИДе неопределенная: Байден о «перезагрузке», конечно, объявил, но инструкций из Кремля пока не спускали. В МИДе ждут встречи Обамы с Медведевым — мол, тогда все и прояснится. Уильям Бернс уже подтвердил, что саммит состоится в апреле.
Москве с Вашингтоном действительно приходится начинать с нуля: определить, кто конкретно с кем будет вести переговоры, и подобрать фигуру в американской администрации, с которой согласился бы иметь дело Владимир Путин. Поэтому в последнее время роль посредника играет архитектор разрядки 70-х годов Генри Киссинджер. На нового госсекретаря Хиллари Клинтон в Кремле и в Белом доме смотрят с опаской. Приемлемой фигурой для контактов Путин считает вице-президента Байдена, предполагают источники в Москве. Тем более что, по данным американской прессы, Байден активно хочет заниматься Россией.
В Вашингтоне понимают, что последнее слово за Путиным, а не за Медведевым, говорят эксперты. Но Обама не может общаться с премьером напрямую. Кроме того, Обама вообще против персонификации отношений, говорит президент аналитического центра LEFF Group Владимир Фролов: «Считается, что такой подход — Клинтон дружил с Ельциным, Буш с Путиным — себя не оправдал».
Помогать Обаме выстраивать отношения без перехода на личности будут люди, в прошлом имевшие московскую прописку. Майкл Макфол два года проработал в Московском центре Карнеги, а теперь руководит российским направлением в Совете национальной безопасности. Макфол тоже был на прошлой неделе в Москве. Бывший посол США в Москве Уильям Бернс стал заместителем госсекретаря еще при Буше и при Обаме сохранил этот пост. У Бернса хорошие отношения с российским истеблишментом, а Макфол, пока не был на госслужбе, сильно критиковал Путина, и в Москве ему это припомнят, полагают эксперты.
Уже нет сомнений, что замгоссекретаря по разоружению станет еще одна «москвичка» — Роуз Гетемюллер, которая до избрания Обамы возглавляла все тот же Центр Карнеги в Москве. Для Москвы это ясный знак, что американцы всерьез хотят добиться прорыва хотя бы в вопросе сокращения ядерного оружия.
РАЗОРУЖЕНИЕ В ОБМЕН НА ПРО
Ядерное разоружение, говорит эксперт Фролов, это бесконфликтная тема, и тут проще всего добиться прогресса, а это, в свою очередь, поможет решать остальные проблемы. «Сразу возникнет атмосфера разрядки и потепления», — объясняет он. Ядерные переговоры помогут создать больше неформальных каналов общения и увести в тень более острые вопросы, добавляет Мария Липман из Центра Карнеги: «Можно выкатить непомерные требования и потом разговаривать годами о количестве боеголовок, рассчитывая, что американцам это так важно, что они ради продолжения этих переговоров прищурятся на всякие другие вещи вроде убитых журналистов».
Действовать надо быстро. В декабре истекает срок действия договора о стратегических наступательных вооружениях — СНВ-1. Говорить о новом договоре начали еще в 2007 году, после рыбалки Путина и Буша в Кеннебанкпорте, но никаких реальных подвижек не было. Перед Новым годом, когда в Москве проходили последние консультации на эту тему, по словам источника Newsweek в МИДе, с американцами общались уже разве что из приличия: с нетерпением ждали инаугурации Обамы. Источники в МИДе подтверждают, что процесс растянется надолго: «Видимо, подпишем временное соглашение, а потом будем работать над новым договором». По мнению военного эксперта ИМЭМО РАН Владимира Евсеева, работа продлится года четыре.
Первым из двух камней преткновения на таких переговорах всегда была система проверок. «В СНВ-1 были заложены очень жесткие и частые двусторонние проверки», — говорит Владимир Евсеев. Все понимали, что эта система проверок, разработанная во время холодной войны, устарела, и американцы хотели ее упростить. Но после того как США вышли из договора по ПРО в 2001 году, Россия стала сопротивляться, хотя сама устраивала гораздо меньше инспекций, чем американцы.
Вторая проблема — что именно сокращать. Россия за то, чтобы сокращать стратегические носители, а американцам такая постановка вопроса не нравится. Дело в том, поясняет эксперт Евсеев, что в России боеголовки уничтожают, а в Америке — складируют. А значит, могут установить снова, и с этим Россия согласиться не может.
Это частности, и Москва вроде бы готова договариваться. Сложность в том, говорят собеседники Newsweek, что замглавы аппарата правительства, бывший посол в США Юрий Ушаков и нынешний посол Сергей Кисляк будут увязывать переговоры по СНВ с куда более спорным вопросом о ПРО. А Кисляк и Ушаков сегодня играют ключевую роль на американском направлении. «Позиция Кисляка — стоять до последнего, — говорит источник, близкий к правительству, — можно снова утонуть в торге. Это большой риск». «Требовать отказа от ПРО в Европе — заведомо проигрышная переговорная позиция», — вторит ему Владимир Евсеев.
Выход США из договора по ПРО в декабре 2001 года стал первой обидой, нанесенной Бушем Путину, который поддержал Америку после терактов 11 сентября. А решение разместить элементы ПРО в Чехии и Польше стало последней каплей: Москва убедилась во враждебных намерениях Вашингтона.
Основания надеяться на смягчение позиции США по ПРО у Кремля есть. Общий подход Обамы известен: подвергать сомнению все, что делала прежняя администрация. Байден в Мюнхене заявил, что США продолжат развертывать ракетные системы, но консультируясь с Россией. Дмитрий Рогозин увидел в этом намек, что ПРО в его нынешнем виде для новой администрации не аксиома. Однако накануне мюнхенской конференции Вашингтон слал сигналы Польше и Чехии о том, что прежние договоренности остаются в силе. Такое же впечатление вынес и польский премьер Дональд Туск из встречи с Байденом в Мюнхене.
Аналитик из американского Совета по международным отношениям Майкл Леви говорит, что американцы вряд ли закроют объекты ПРО в Польше и Чехии, чтобы не портить с ними отношения. «Но, скорее всего, процесс замедлят и прислушаются к России, чего Буш не делал вовсе», — продолжает Леви.
На самом деле американцы еще сами не решили, что делать с ПРО. И уже прямо увязывают эту проблему с позицией России по Ирану. «Если с Россией… мы сможем… ликвидировать эту угрозу, то, разумеется, мы могли бы взглянуть на ПРО другими глазами», — сказал «Интерфаксу» в четверг Уильям Бернс. Формальная логика тут есть: американцы всегда говорили, что ПРО будет направлена против иранских ракет. Россия, как известно, считает, что ПРО угрожает ей.
Позиция России по иранской угрозе всегда была довольно двусмысленной. Ведь иранским ракетам пока не под силу достичь Вашингтона, зато они спокойно долетят до российской границы. Единственный в России дивизион ракет «Искандер», которые Кремль недавно грозил разместить в Калининградской области, базируется под Астраханью — вблизи от Ирана. Давить на Тегеран Москва практически не в силах, зато может поддержать американские инициативы в Совете Безопасности ООН.
ПОКАЖИ ЛОКОТЬ – ОТКУСЯТ РУКУ
Наконец, самая конфликтная тема — это СНГ. «Тут вообще нет диалога, потому что Москва любой разговор на эту тему воспринимает как сдачу позиций», — говорит эксперт Фролов. Даже если Москва и Вашингтон начнут разматывать клубок противоречий — от разоружения до проблем ПРО и Ирана, — любая неожиданность на постсоветском пространстве легко может свести эти усилия на нет.
После войны в Грузии президент Медведев безо всяких экивоков заявил: у России есть зона национальных интересов. Речь шла об СНГ. В Мюнхене Байден, а за ним координатор внешней политики Евросоюза Хавьер Солана сказали, что никаких сфер интересов не признают. Но на деле после ухода Буша Запад смягчает позицию. Уильям Бернс подтвердил в Москве, что США уже не настаивают на скорейшем принятии Украины и Грузии в НАТО.
В Европе и при Буше признавали, что у России есть зона интересов вдоль ее границы. «Политики понимают, что если, к примеру, хочешь иметь дело со центральноазиатскими государствами, то нужно иметь дело с Россией», — говорит эксперт Немецкого совета по внешней политике Штефан Майстер.
По словам источника Newsweek в МИДе, именно такой вывод должны были сделать американцы из решения Киргизии закрыть американскую базу Манас. Вашингтон все еще пытается уговорить Бишкек пересмотреть свое решение, но Кремль настроен стоять до последнего. Есть основания полагать, что любая попытка президента Курманбека Бакиева пойти на попятную будет расценена как предательство.
В противостоянии между Москвой и Вашингтоном на пространстве СНГ очень сильно проявляется то, что Мария Липман из Центра Карнеги называет «глубоким недоверием к американцам, которым покажи локоть, так они откусят всю руку». Теперь в отношениях двух стран снова оттепель, но оттепель не всегда бывает предвестником весны. Минувшим летом Россия и Америка уже устраивали разрядку, и она закончилась войной в Грузии.
Читайте также
Годы и оружие