Протестовый режим

Демонстрации в регионах идут одна за другой. Кремль работает: пусть митингуют, но про свое, без критики в адрес Москвы и Путина
В конце января протестный митинг в Калининграде собрал 10 000 человек. Для одного из его главных организаторов оппозиционера Константина Дорошка это был крупный успех. Но уже на прошлой неделе Дорошок вышел из оппозиционного движения «Солидарность». Сам он темнит, объясняя мотивы своего жеста. Местный депутат Соломон Гинзбург намекнул, что на Дорошка давили спецслужбы. Но есть основания полагать, что порвать с оппозицией Дорошок решил после встречи с главой кремлевского управления внутренней политики Олегом Говоруном. «Ну что ж, не Лех Валенса», — пожимает плечами один из лидеров «Солидарности» Илья Яшин.
Повторить рекорд калининградцев — собрать на улицах 10 000 недовольных — пока не удавалось никому. Но митинги в регионах идут уже несколько недель подряд — за Калининградом потянулись Иркутск, Ханты-Мансийск, Самара. Даже дагестанские кумыки выступили на днях против кандидата в премьеры республики. Поводы везде разные, но результат один — люди выходят на улицу. Эксперты говорят про «процесс заражения»: один митинг провоцирует другие. Перед очередной волной региональных выборов в марте Кремль принимает меры: чиновники рисуют карту возможных горячих точек и в ручном режиме пытаются снять напряжение — там, где это возможно.
Калининград теперь — главный очаг протеста. Тем более что местная оппозиция запланировала новый митинг на 20 марта и пообещала привлечь к нему еще 30 регионов. Кремль не только ведет диалог с активистами. Близкий к Кремлю источник, например, рассказывает, что после Калининграда Кремль решил поторопиться с законом о сокращении числа часовых поясов: «Нечего Калининграду жить по польскому времени», — якобы сказал на совещании влиятельный кремлевский чиновник.
Главная задача, как ее видят в Кремле, — локализовать протесты в регионах: пусть митингуют, но про свое, без намеков на недовольство политикой Москвы.
В Иркутске, когда местные жители вышли на митинг против возобновления работы загрязняющего Байкал целлюлозно-бумажного комбината (ЦБК), который принадлежит Олегу Дерипаске, тоже звучали требования отставки правительства Путина. В отличие от Калининграда, где власти отказались от идеи выводить на улицу сторонников «Единой России» (силы были неравными), в Иркутской области партийцы вместе с работниками ЦБК провели контрмитинг. Лозунги были вполне социальными: закроете завод — повысите безработицу.
В области все сложнее, чем безработица против загрязнения окружающей среды, говорит политолог Дмитрий Бадовский. Проблема тактическая — протесты проходят на фоне кампании по выборам мэра Иркутска. На выборах мэра у Дерипаски свой кандидат — бывший мэр Братска Сергей Серебренников. А на днях Дерипаска объявил, что готов продать принадлежащие ему акции ЦБК: одну половину своему партнеру Николаю Макарову, другую — администрации Байкальска. Сделать это, по слухам, предпринимателю посоветовали в Кремле. Актив проблемный, для Дерипаски — одна головная боль. Но в Кремле хотят лишить местную оппозицию аргумента, что Москва во всем потворствует Дерипаске: ЦБК сам по себе, а Москва сама по себе.
Главной проблемой, утверждают сразу несколько информированных источников Newsweek, в Кремле считают Самарскую область. АвтоВАЗ получает щедрое финансирование из Москвы. Рабочие на месте, напоминает представитель завода Игорь Буренков, зарплата, пусть и сокращенная, выплачивается без задержек. В середине февраля все равно прошел митинг — к организаторам из общественной организации «Воля» примкнули представители заводских профсоюзов. В прошлые выходные в Самаре готовилась новая акция протеста. Ее организаторами стали коммунисты — вместе с болельщиками футбольной команды «Крылья Советов», и к ним планировали присоединиться фанаты хоккейной «Лады» из Тольятти.
Проблема была вновь решена в ручном режиме. Во вторник в прямом эфире центральных каналов Игорь Сечин представил Владимиру Путину целый пул новых спонсоров команды, стоявшей на грани банкротства. Желание помочь команде изъявили «Роснефть», «Транснефть», «Межрегионгаз», «Сибур» и «Новатэк». Проблему решили буквально в последнюю минуту — 19 февраля клубу предстояло пройти процедуру лицензирования, иначе команда не была бы допущена к участию в российской Премьер-лиге. В Самаре две трети населения — болельщики «Крыльев», и теперь вместо митинга протеста там ждут праздничного шествия футбольных болельщиков.
Но Кремль не расслабляется, говорит источник в аппарате «Единой России». «Самара — только в начале пути уличной активности», — подтверждает собеседник в администрации президента. В октябре в Самаре тоже выборы мэра. Четыре года назад там неожиданно выиграл Виктор Тархов, связавший себя со «Справедливой Россией», и эта победа стала ее первым крупным успехом. Теперь «Единая Россия» двигает своего кандидата — Виктора Сазонова, а Тархову уже предъявила претензии прокуратура.
Сергей Миронов, лидер «Справедливой России», недавно критиковал на ТВ бюджет, представленный Владимиром Путиным. По сведениям Newsweek, Путин был недоволен, а «Единая Россия» начала кампанию по отзыву Миронова с поста спикера Совета Федерации — за критику Путина. Появилась даже описывающая эту процедуру поправка в закон «О статусе члена Совета Федерации». «Но Миронов пошел на мировую, ситуацию решили не накалять, а проект закона положили под сукно», — объясняет источник Newsweek.
В том, что Миронов критикует бюджет, есть логика. Левым сейчас есть о чем говорить, признают в «Единой России», жизнь не сахар: растут тарифы, есть проблемы с занятостью. С декабря, после некоторого спада, действительно растет безработица. Только с 4 по 10 февраля работу потеряли 22 000 человек. Совсем недавно главе Минздрава Татьяне Голиковой пришлось успокаивать президента Дмитрия Медведева — рост безработицы временный, сезонный.
Но эксперты прогнозируют, что ситуация скорее ухудшится. «Безработица достигнет уровня в 10% экономически активного населения», — говорит директор департамента стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев. Прогноз правительства предполагает цифру 8,6%, что на миллион человек меньше. Но предприятиям все сложнее поддерживать неэффективные рабочие места. «В прошлом году еще были накопленные до кризиса финансовые ресурсы, в этом таких возможностей не будет», — уверен член правления Института современного развития Евгений Гонтмахер.
При этом уволенным все сложнее находить новое место. В ФБК обратили внимание на тревожный показатель — количество безработных на одну вакансию: с 16 человек в начале 2009 года к нынешнему февралю оно увеличилось до 24. Компании либо не планируют расширять производство, либо рассчитывают расти, не набирая новых сотрудников. Уже сейчас примерно треть безработных не могут устроиться с начала кризиса. «Два года без работы — это рубеж, после которого начинается социальная деградация», — предупреждает директор Независимого института социальной политики Татьяна Малева.
Пока ничего страшного не произошло, считают думские и кремлевские собеседники Newsweek. И митинги вызваны не самой безработицей. Но в том же Иркутске люди боятся остаться без работы и поэтому выходят на улицы. Есть опасность, что количество перейдет в качество.
В Кремле картину видят так: заинтересованные общественные лоббисты именно сейчас прощупывают, какие темы вызывают у людей отклик и когда они готовы выйти на улицы. На прошлой неделе «Единая Россия» с большим перевесом выиграла выборы мэра Орла. «Это родина [лидера КПРФ Геннадия] Зюганова, для него это буквально серпом по сами знаете чему, — злорадствует функционер “Единой России”. — Теперь мы ожидаем протестной активности во всех выборных регионах».
В последнее время Кремль все активнее меняет губернаторов. Кремлевский источник говорит, что из-за митингов ситуация с губернаторами-варягами обострилась. В Москве теперь думают, как бы не спровоцировать недовольство. Когда недавно губернатора Ханты-Мансийского автономного округа Александра Филипенко неожиданно поменяли на Наталью Комарову, в Ханты-Мансийске прошли митинги. На прошлой неделе губернатор Ямала Юрий Неелов уже публично предупредил всех, что просит президента не утверждать его на новый срок в марте, — чтобы общественность не волновалась, когда его снимут.