математика

«Среди экономистов есть скептики, которые не верят в возможности нашего сельского хозяйства утроить производство мяса. Но как они подошли к этому делу? Как водится, взяли карандашик и подсчитали, какой может быть прирост скота и за сколько лет. Товарищи, надо же понимать, какие сейчас силы накопились у советского народа. Это же политическое явление, результат долголетней работы нашей партии…» Н.С. Хрущев, 1958 год

 

Невозможно предсказать, как среагируют экономические показатели на обещание политического лидера увеличить их во столько-то раз к такому-то числу. С начала 1960-х и до 2003 года среди отечественных руководителей действовало негласное табу на подобную математику. Обсуждаемая ныне идея удвоить ВВП говорит, что память о хрущевских экспериментах из кремлевских кабинетов уже выветрилась.

 

Выступая в Ленинграде на совещании работников сельского хозяйства Северо-Запада РСФСР 22 мая 1957 года, Никита Хрущев бросил с трибуны призыв: к 1960 году «догнать и превзойти» США по производству мяса и других сельхозпродуктов на душу населения. «Сейчас США действуют на психику людей всего западного мира своими экономическими показателями, – убеждал хозяйственников первый секретарь ЦК. – Отсталые страны просто трепещут и даже не помышляют о том, что они могут сравниться с Америкой. А вот у народов СССР сегодня есть такая возможность».

Что это за возможность и откуда она взялась, для аудитории осталось загадкой: в тот период СССР производил мясопродуктов почти в три раза меньше, чем США. При этом ежегодные темпы роста отрасли в Советском Союзе составляли около 10%. Хрущев заявил, что эти цифры ему конечно же известны, но они его не смущают. Он аргументировал свою позицию тем, что в последние годы весь рост происходил за счет передовых колхозов и совхозов нескольких областей, где благодаря интенсивным методам использования сельхозугодий объемы производства увеличиваются в разы. Если все будут равняться на эти «маяки», Америке не устоять.

Впрочем, секретарям обкомов и руководителям хозяйств, поддержавшим хрущевскую сельскохозяйственную программу, было абсолютно неинтересно, сколько тонн мяса сдают в закрома родины заокеанские фермеры и как это влияет на международное положение. Важно было то, что первое лицо партии берет на себя ответственность за решение проблем аграрного сектора, а тех, кто поймет правила его игры, ждут ордена, передовицы «Правды» и т.д.

 

Камень в огород частника

 

Никита Сергеевич вынашивал амбициозные планы увеличения сельскохозяйственных показателей «в разы» примерно с 1953 года, когда его аппарат начал целенаправленно собирать соответствующие статистические данные. На их основе в январе 1954 года секретарь ЦК Хрущев составил и подал в президиум ЦК аналитическую записку, в которой констатировались упадок сельского хозяйства СССР и продовольственный кризис в масштабах, грозящих голодными бунтами.

В записке также утверждалось, что грандиозные достижения, фигурировавшие в отчетах за предыдущие годы, являются вымыслом сталинских пропагандистов и что политика коллективизации до сих пор не принесла ожидаемых результатов: сельское хозяйство по большому счету остается мелкобуржуазным и плохо управляемым. Формально практически все сельское население страны объединено в коллективные хозяйства, но на деле лишь 20% дохода крестьяне получают от работы в колхозе, а остальная прибыль приходит из «серого» сектора – от торговли неучтенной продукцией, произведенной колхозниками в личных подсобных хозяйствах, и ее полулегальной продажи государственным заготовителям.

Последний пункт являл собой прямой вызов председателю Совета Министров СССР Георгию Маленкову, который пытался решить продовольственную проблему путем послаблений индивидуальным хозяйствам, что вело к поэтапной легализации «серого» сектора. Благодаря «мягкой» сельскохозяйственной политике Маленкова в 1952 – 1954 годах были сначала снижены, а затем и отменены налоги на содержание скота в подсобных хозяйствах. Частник теперь имел выбор: сбывать продукцию на рынке или сдавать государству по расценкам, близким к рыночным. Позиция эта во многом была вынужденной: уничтожить частные подсобные хозяйства сталинская репрессивная машина могла, но после этого народ – строитель коммунизма мог запросто вымереть от голода.

 

Битва за урожай

 

Аналитическая записка, в которой Хрущев обвинял председателя советского правительства в сочувствии мелкобуржуазным тенденциям в сельском хозяйстве, была подтверждением того, что между партийными и правительственными бонзами шла подковерная борьба за власть. После смерти Сталина существовало несколько политических группировок, пытавшихся перетянуть политическое одеяло на себя, и сельскохозяйственная тема была в этой конфронтации лишь одним из полей сражений.

В ходе тайной борьбы за власть образовался антихрущевский союз в составе Георгия Маленкова, Вячеслава Молотова, Лазаря Кагановича и других (впоследствии, когда Хрущеву удалось нейтрализовать этот союз, хрущевские историки прозвали его участников «антипартийной группой»).

До 1957 года противники обменивались ударами на закрытых пленумах. Аппарат первого секретаря разработал программу, которая предусматривала полный запрет на содержание сельскохозяйственных животных в личных подсобных хозяйствах, превращение колхозов (формально автономных объединений крестьянских хозяйств) в совхозы (государственные предприятия), а также строительство агропромышленных фабрик и городов. В 1954 году при участии академика Трофима Лысенко был создан проект освоения залежных и целинных земель Казахстана и Западной Сибири. Проекты эти сразу после своего появления подвергались критике со стороны участников группы Маленкова. В ответ Хрущев отстранял от должности то одного, то другого «маленковца» – например, в 1954 году жертвой московских интриг стал первый секретарь ЦК КП Казахстана Жумабай Шаяхметов.

В 1955 году в Москве на январском пленуме ЦК партии произошла новая схватка: группа Маленкова провела решение, позволявшее колхозникам получать паспорта и переселяться в другие регионы. Хрущев обвинил Георгия Маленкова в стремлении завоевать дешевую популярность среди колхозников. «Антипартийная группа» отреагировала, представив пленуму статистику, доказывавшую, что рост животноводства за последние три года, который Никита Сергеевич ставил в заслугу передовым совхозам и агрофабрикам, на 97% происходил за счет успешного развития крестьянских подсобных хозяйств.

 

Жертвы легитимности

 

К весне 1957 года отношения между Хрущевым и Маленковым предельно накалились. После выступления Хрущева 22 мая в Ленинграде с призывом перегнать США по производству мяса Маленков сотоварищи решили воспользоваться моментом, сделав ставку на то, что призыв этот невыполним и антинаучен. В июне 1957 года, во время визита Хрущева в Финляндию, 7 из 11 членов президиума ЦК потребовали его отставки с поста первого секретаря «за волюнтаризм и авантюрные методы в управлении советским хозяйством». Чтобы свержение не слишком напоминало закулисный переворот, «антипартийной группе» пришлось созвать открытый пленум и вынести вопрос об отставке Никиты Сергеевича на обсуждение членов ЦК. Однако, как выяснилось, секретари обкомов и другие члены ЦК были вполне довольны хозяйственной политикой Хрущева.

Пленум, состоявшийся 22 июня, вместо того чтобы одобрить решение президиума, осудил «фракционную деятельность антипартийной группы, в составе Молотова, Кагановича, Маленкова, примкнувшего к ним Шепилова и других участников». Четверо из семи заговорщиков были исключены из ЦК КПСС, остальные понижены в должности. После сталинских «чисток» санкции против заговорщиков казались торжеством либерализма. Последний раунд битвы с «антипартийной группой» Хрущев выиграл вчистую, оставалось решить только одну задачу: увеличить в кратчайшие сроки производство сельхозпродукции на 300%.

 

Глубинный зернопункт

 

Были ли в стране ресурсы, позволявшие утроить производство мяса на самом деле, а не только в отчетности, – вопрос, относящийся к категории философских. Партийных деятелей, возвращавшихся на места после июньского пленума, он, очевидно, интересовал меньше всего. Секретари изобретали для подведомственных хозяйств простейшие схемы завышения отчетности. Никто не сомневался, в том, что ЦК прикроет любые приписки, раз уж первый секретарь лично заинтересован в том, чтобы программа была реализована хотя бы на бумаге.

Секретарь Ставропольского крайкома Иван Лебедев разработал модель под названием «глубинный зернопункт». При сдаче продукции государственным заготовителям руководители совхозов и колхозов должны были заявлять о невиданном урожае, который из-за нехватки техники даже не удалось полностью вывезти и частично пришлось складировать во временно оборудованных «глубинных зернопунктах». Заготовитель без лишних вопросов записывал «виртуальный» урожай как уже сданный и даже выплачивал за него деньги. В августе 1957 года Иван Лебедев стал «маяком» – так в газетах называли выдающихся местных руководителей, которые, перевыполнив план на 250% и более, отправлялись в турне по стране делиться опытом с другими хозяйственниками. Неудивительно, что следующим летом «глубинные зернопункты» стали открываться во всех регионах СССР.

Схема недолго проработала без сбоев: в декабре 1960-го только что назначенный на должность секретарь Большереченского райкома Омской области Авдеев пожаловался в сельхозотдел ЦК КПСС на Омский обком партии, который заставил Авдеева сдать зерновой фонд, зарезервированный для посева в следующем году, в счет каких-то «поставок с глубинных зернопунктов». В Омскую область выехала группа контролеров сельхозотдела ЦК, которая обнаружила дутые отчеты на сотни тысяч тонн хлеба: Омская область, отчитавшись о перевыполнении плана, получала зерновые кредиты якобы на расширение посевных площадей, сдавала их в качестве урожая, а затем получала новые кредиты.

Московские аудиторы, как ни странно, виновным в злоупотреблениях признали самого Авдеева. Протокол заседания партийной комиссии свидетельствует, что «вместо объяснения причин оставления колхозов и совхозов без семян Авдеев учинил дебош в зале заседания бюро обкома, загнал первого секретаря обкома партии т. Колущинского под стол, а членов бюро обкома разогнал по приемным, после чего сбежал с заседания».

 

Священные коровы

 

В хрущевском животноводстве светил другой «маяк» – первый секретарь Рязанского обкома Алексей Ларионов, который одним из первых откликнулся на хрущевский призыв. На XXI съезде КПСС Никита Хрущев особо отметил передовой опыт Рязанской области, которая уже показала выдающиеся успехи в перевыполнении плана по заготовкам мяса и молока, а в следующем году обещает увеличить производство в 3,8 раза.

Чтобы помочь Ларионову и другим «маякам», в августе 1958 года бюро ЦК КПСС по РСФСР запретило содержать скот в личной собственности. Благодаря отмене налогов почти все животные, плодившиеся в подсобных хозяйствах колхозников, были поставлены на учет, и теперь весь «серый» сектор животноводства отправлялся на бойню.

Благодаря изъятию скота Ларионов смог выполнить обязательства в 1959 году, за что получил звание героя социалистического труда, а Рязанская область была награждена орденом Ленина. Примеру рязанцев последовали еще 8 областей России. Однако в следующем году «маякам» пришлось взять на себя еще более высокие обязательства. Ларионов, получив крупный кредит Госбанка, бросился скупать животных в соседних областях, однако там его посланцы встречали таких же партаппаратчиков, которые судорожно искали тех, у кого можно закупить скот.

В результате Ларионову и многим его коллегам также пришлось прибегнуть к откровенным припискам и мошенническим схемам. В 1959 году сельхозотдел ЦК, обнаружив, что в поставках колхозов и совхозов более 80% составляет молодняк, распорядился отправлять телят на докармливание. Позже было установлено, что в ряде областей хозяйственники сумели сдать государству одних и тех же животных дважды: сначала в качестве телят, а позже уже как докормленных коров.

 

Эхо выстрела

 

В сентябре 1960 года сельхозотдел ЦК больше не мог игнорировать сигналы о приписках и начал несколько расследований в отношении «неприкасаемых» секретарей обкомов. Под проверку попала и область Алексея Ларионова, но тот, едва в Рязань прибыла инспекция, застрелился (по другим версиям, был убит), и расследование прекратилось. Остальные приписчики отделались выговорами.

В масштабах страны стал очевиден провал хрущевской программы: по отчетам СССР обогнал Америку по производству мяса, молока, масла и хлеба, в реальности же в одних регионах была восстановлена система распределения продуктов по карточкам, а в других выстроились бесконечные очереди. КГБ ежедневно докладывал партийному руководству о росте недовольства среди населения.

В 1962 году было принято решение о закупке продовольствия в США и Канаде, а с 1 июня в СССР были повышены розничные цены на продукты питания. Тогда и вспыхнул первый голодный бунт – несколько десятков рабочих Новочеркасского электровозостроительного завода стащили с трибуны представителя администрации, объяснявшего причины повышения цен, а затем двинулись к зданию горкома КПСС с красными флагами. Против них были брошены войска, которые открыли огонь на поражение.

Самому Никите Сергеевичу математические эксперименты с показателями аграрного сектора обошлись дорого: в 1964 году против него сложился новый заговор, организованный председателем комитета партийно-государственного контроля Александром Шелепиным и председателем КГБ Владимиром Семичастным. Хрущев в тот год готовил очередную сельскохозяйственную реформу, а заодно перетряхивал спецслужбы и аппарат советского правительства. На неожиданно созванном пленуме первому секретарю предъявили подготовленные еще «антипартийной группой» старые обвинения, к которым прибавилось несколько новых. На этот раз за первого секретаря никто не вступился.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *