Принуждение к вере

Неделю назад президент Медведев стал автором международной сенсации. Он предложил свой проект договора о европейской безопасности. Более амбициозной затеи российская внешняя политика не знала никогда. При Путине Россия, бывало, выходила из международных договоров. Но не предлагала своих, да еще столь радикальных реформ мирового устройства. А при Медведеве это уже второй опыт: весной был презентован обновленный вариант Энергетической хартии. И вот теперь план переустройства Европы.
Этим договором Кремль не только хочет реформировать весь мир. Важнее то, что Медведев практически предлагает принять в НАТО Россию и страны СНГ. Если точнее — в проекте договора говорится о распространении принципов Североатлантического альянса на страны «от Ванкувера до Владивостока». В случае нападения на любую страну, подписавшую договор, остальные должны предпринять «коллективные меры». При этом участниками договора должны стать не только национальные государства, но и НАТО, ЕС, ОБСЕ, ОДКБ и СНГ.
Перестанем щеки надувать, но и в НАТО вступать не будем, говорил Медведев в своем послании Федеральному собранию. Документ вносит ясность, как этого добиться. НАТО фактически перестает существовать, так как становится участником более глобальной структуры — конференции участников договора о европейской безопасности.
К документу, который в Москве вынашивали полтора года, никто в мире пока не отнесся серьезно. Хиллари Клинтон и Дэвид Милибэнд даже не приехали на конференцию ОБСЕ в Афины, чтобы обсудить предложение российского президента. Те европейские министры, что приехали, воздержались от комментариев. И этот факт скорее всего будет воспринят как оскорбление. В Кремле и МИДе, наверное, опять будут говорить, что Россию не понимают и игнорируют. На самом же деле причина такой реакции в том, что европейцы, наоборот, слишком хорошо понимают Россию.
Западные дипломаты не обращают внимания на предложения Москвы и не верят им хотя бы потому, что российские дипломаты сами в них часто не верят. Лучшие профессионалы в МИДе обычно не имеют ни малейшего представления о том, кто, как и для чего принимает важнейшие внешнеполитические решения. Зато их постоянная работа — оправдываться и объяснять новаторские затеи Кремля. Один из самых изворотливых российских послов недавно хвастался, как он выкрутился с ответом на вопрос о неподтвержденных данных о геноциде осетин в Южной Осетии. «Да, мы ошиблись. Поздравьте нас! Мы искренне считали, что погибли тысячи людей — потому что эти люди пропали, уехали к своим родственникам, спрятались. А теперь они нашлись, и мы счастливы», — говорил он своим европейским коллегам.
Бывает и хуже. Дипломатам приходится объяснять решения, о которых они слышат впервые и которых не понимают вообще. Когда Владимир Путин в мае объявил, что Россия будет вступать в ВТО только в составе Таможенного союза с Белоруссией и Казахстаном, у мидовцев были все основания почувствовать себя идиотами. Поначалу они по инерции цитировали президента Медведева, который говорил на весеннем саммите Россия–ЕС, что присоединение к ВТО — важнейший приоритет. Их никто не предупредил, что концепция изменилась.
Но есть еще одна причина не относиться всерьез к предложенному Москвой договору о европейской безопасности: европейцы не верят в реальность угроз, о которых им говорит Медведев. Проект договора объясняет, что нужно делать, если кто-то нападет на европейскую страну — по-настоящему, с танками и самолетами. А европейцы не верят, что это может произойти. Они вполне допускают возможность энергетической или кибервойны, но не войны с применением обычного оружия. По крайней мере, на своей территории. А то, что произошло в Грузии в прошлом году, считают дикостью и средневековьем. Они хотят обсуждать с Россией энергетику, экономику, права человека. На что президент Медведев говорит: давайте сначала пообещаем, что не будем нападать друг на друга.
Наконец, еще одна проблема: европейцы не в курсе, что Россия встала с колен. Этот пропагандистский аутотренинг прошел мимо них, и они до сих пор думают, что Россия — это страна с сырьевой экономикой, жуткой демографией, страшной коррупцией, чудовищными дорогами и ядерным оружием. Но этого недостаточно, чтобы стать супердержавой. Они думают: не приходит же Пакистану в голову предлагать новый договор о евразийской безопасности только потому, что у него есть ядерное оружие.
Сомнения такого рода до глубины души оскорбляют российских внешнеполитических стратегов. Кремль привык, что внутри России всякая его инициатива принимается населением без тени скепсиса. А европейцы почему-то не верят.