Придворный этикет

Фронт национального освобождения имени Фарабундо Марти — это что-то из детства: политинформации в школе, фильм Оливера Стоуна «Сальвадор», на который нас водили всем классом, ну еще и анекдот про «назовем колхоз в честь Фарабундо Марти — уж очень на ядреню феню похоже». Тем приятнее было услышать подзабытое словосочетание в новостях на прошлой неделе: лидер фронта Маурисио Фунес стал президентом Сальвадора. Через 20 лет после окончания холодной войны борьба, которую коммунистические партизаны вели при поддержке Кубы и СССР, увенчалась успехом.
В «Сальвадоре», фильме жутком и реалистичном, американский журналист расследует преступления «эскадронов смерти», с помощью которых проамериканский режим избавлялся от марксистов и им сочувствующих. Каратели, выясняет он, тесно связаны с ЦРУ, которое рассматривало Сальвадор как одно из полей сражения с советской угрозой.
Сальвадор — всего лишь иллюстрация той неприглядной роли, которую США зачастую играли на своем «заднем дворе», в Латинской Америке. Было много других примеров — тот же кровавый путч против президента Альенде в Чили. Насколько эффективна была та политика в смысле сдерживания коммунистической угрозы, сказать трудно. Но последствия налицо: если ты хочешь победить на выборах в почти любой латиноамериканской стране, ты должен быть хоть чуточку левым и врагом Вашингтона. На местном политическом рынке марксизм и антиамериканизм остаются самым ходовым товаром.
Беспокоит ли это администрацию Обамы? Да не очень. Реакция на то, что в Сальвадоре к власти пришел друг Уго Чавеса и Фиделя Кастро, была абсолютно спокойной. Политика Вашингтона в отношении «заднего двора» меняется. Джордж Буш, возможно, был последним президентом, который пытался решать латиноамериканские проблемы старыми методами. США поддержали путч против Чавеса в 2002 году, ужесточили эмбарго против Кубы, поддерживали сепаратистов в боливийском регионе Медиа-Луна.
Все это укрепило антиамериканские режимы и сыграло против самих Штатов. Самым вопиющим провалом стала экономическая блокада Кубы: она длится почти полвека, а братья Кастро — по-прежнему у власти. Кажется, чем жестче санкции — тем крепче их власть. Что эмбарго бессмысленно, говорил на раннем этапе своей кампании Барак Обама — позже он смягчил риторику ради голосов кубинской диаспоры. Но свой первый срок он начал со смягчения санкций, введенных Бушем. Обама также заявлял, что готов вести диалог с Чавесом и братьями Кастро. Те тут же дружелюбно ему ответили, будто только этого и ждали.
Американский опыт мог бы пригодиться России на ее собственном «заднем дворе». Все уже поняли, что Москва способна провести небольшую победоносную войну в Грузии, перекрыть трубу Украине или подорвать экспортными запретами экономику Молдавии. Но удастся ли будущим российским лидерам восстановить доверие к Москве в этих странах? Ведь на примере Восточной Европы мы знаем, как долго прошлое противостояние с Россией может отзываться эхом в двусторонних отношениях.
Какими бы благими ни были намерения Обамы в Латинской Америке, вернуть доверие к США ему будет чрезвычайно трудно. Скорее всего, удастся лишь несколько изменить тенденцию. Но ему все равно будет легче, чем будущим лидерам России, — по двум причинам. Во-первых, сколько бы ни фрондировала Латинская Америка, перед ее глазами нет более успешной ролевой модели, чем США. Все знают — там жизнь лучше, больше свободы и безопасности. Из России модель пока не очень выходит: редкий грузин или украинец мечтает о том, «чтобы у нас было все как в России». Реальная модель на постсоветском пространстве — это Евросоюз.
Второе преимущество США — способность делать работу над ошибками. Пример: тот же «Сальвадор» Оливера Стоуна. Как скоро на российские экраны выйдет фильм о том, как южноосетинские отряды сжигали грузинские деревни? Или о фильтрационном лагере в Чернокозово? В США об этом не только фильмы снимают — развертывают мощные кампании, проводят слушания в Конгрессе и в итоге меняют политику, которая вредит самим Соединенным Штатам. Так было с иракской тюрьмой Абу-Грейб и будет в этом году с Гуантанамо.
В Америке, конечно, много разных нездоровых явлений, но до сих пор «пациент» справлялся с ними сам, не обращаясь за помощью. Если бы российские методы самолечения были столь же успешными, глядишь, соседи потянулись бы к Москве.