Многотысячная толпа металась из стороны в сторону, ожидая, что солдаты, выпрыгивающие из БТР, опять начнут стрелять. Но те просто окружили площадь по периметру. Толпа прижала меня сначала к обгоревшей стене кинотеатра «Чулпон» метрах в ста от площади. Потом выбросила прямо на оцепление. «Не бойтесь, мы в безоружных не стреляем», — негромко сказал один из бойцов. На этого шутника смотрели с ужасом. Пахло гарью от дымящегося здания хакимиата и разлагающимися на 30-градусной жаре трупами, сложенными у ограды областной администрации.
Две революции за два месяца — новый рекорд, установленный в Ферганской долине. Началось все в киргизском Джелалабаде безнаказанными бунтами и мародерством. Тогда повстанцы, не встретив почти никакого сопротивления, взяли Бишкек. Закончилась революционная весна в нескольких десятках километров от Джелалабада в узбекском городке Карасу. Здесь никто не думал сопротивляться вошедшим в город военным — после побоища в Андижане это было бы чистым самоубийством. Казалось, что хуже, чем в Киргизии, быть не может. Доказано — может. Узбекский бунт, бессмысленный и беспощадный, унес сотни жизней и не решил ни одной проблемы.
Когда корреспондент Newsweekприехал в Андижан — на следующий день после
Пока одни митинговали, другие копали яму во дворе хакимиата. «Это будет могила», — объясняет Хабиба, показывая на длинную цепочку из трупов, у нее ночью погиб сын. Всего около 50 тел, в том числе женские и детские. «Сын ко мне пару дней назад пришел и говорит: «Мама, я скоро стану богатым и себе «Дэу-Тико» куплю. Мне обещают $3000, если мы хакимиат возьмем». Но мне повезло, его тело хоть в морге есть, а сотни людей числятся как пропавшие без вести», — наконец заплакала Хабиба. Тут лежат только те, кого родственники не опознали, объясняет она, до заката солнца их в яме похоронят, по мусульманским обрядам, и они обретут покой, а нам, говорит Хабиба, вот еще предстоит мучиться, жить в стране с этим тираном, который отнял сына.
Сам «тиран» — президент Каримов — тем временем выступал по национальному телевидению. Собравшиеся в холле гостиницы «Золотая долина» постояльцы внимательно слушали, как он объяснял своему народу, что на самом деле произошло в Андижане. «Мятежники, вооружившиеся оружием из Киргизии, попытались свергнуть конституционный строй», — говорил президент. Постояльцы гостиницы шепотом, вероятно, опасаясь, что среди них есть агенты Министерства национальной безопасности, обсуждали речь президента. Большинство иногородних узбеков сходились на том, что президент правильно подавил мятеж. Так же, наверное, думали и президенты стран СНГ, которым грозит «цветная революция» — теперь их доморощенные мятежники сто раз подумают, прежде чем затевать бучу.
За пределами Андижана мало кто сочувствует «революционерам». Потому что никакие они не революционеры, и даже не религиозные фанатики. Обычная для Средней Азии история — один клан восстал против другого. А то, что все мятежники были членами религиозной секты «акромистов», — так это лишь повод, чтобы их преследовать, говорят их сторонники.
Власть сделала из «акромистов» мучеников, раздув из ничего политическое дело, уверяет Зайнабиддинов. Их обвиняли в свержении конституционного строя, организации преступного сообщества — «все бредовые какие-то обвинения». По этим статьям УК предусмотрена конфискация имущества и смертная казнь. 12 мая они должны были выступить с последним словом, но прошел слух, что им зачитали приговор в тюрьме, а не в открытом заседании. Вот их родственники и пошли на штурм. «Они никого не хотели подставить, а главное, не думали, что их жест отчаяния приведет к таким жутким последствиям», — уверяет Зайнабиддинов.
Власть, конечно, имеет иное мнение. По официальной версии, «акромисты» — религиозные фанатики и террористы местного розлива, которых поддерживают зарубежные экстремистские фонды, киргизские революционеры и Запад.
Почему мятежники, освободив своих соратников, не ушли сразу в Киргизию, а остались в Андижане? Чего они вообще хотели от властей? Адвокат Зайнабиддинов говорит, что они после первого успеха звонили ему в полной эйфории. Сказали, что решили сделать настоящую революцию — надеялись, что население 300-тысячного Андижана поддержит их, и они, как жители юга Киргизии двумя месяцами раньше, пойдут на столицу и заставят Каримова уйти в отставку. Но у жителей Андижана не хватило смелости отправиться в Ташкент, сожалеет Саид-Жахон Зайнабиддинов. Теперь об истинных намерениях «акромистов» спросить некого — иных уж нет, а те далече.
В одном власть права: методы у «акромистов» были террористические. «Их было
Из СИЗО на площадь пришла уже почти тысяча вооруженных людей — мятежники освободили 700 зэков. Судью Алтынкунского района Абдул Каххахора Миннова, который вел дело «акромистов», повесили. Тут же стал собираться народ — сначала родственники «акромистов», потом другие горожане, замученные нищетой.
На первый взгляд, в этом городе не должно быть социальных волнений. Андижан — это витрина узбекской независимой экономики. Здесь в 90-е был построен завод «УзДэу», продукция которого заполонила автомобильные рынки СНГ. И это не просто чужой сборочный цех: завод уже давно принадлежит не корейцам, а государству — осенью оно станет владельцем всех 100% акций.
Но большинству жителей Андижана гордость узбекской экономики ничего не дала — на заводе трудятся главным образом русские и представители других нацменьшинств и лишь немного узбеков. А управляли всем до мятежа «акромистов» корейцы — теперь они срочно уехали на родину. Большинство же жителей по-прежнему занимаются сельским хозяйством и жалуются на произвол обирающих их чиновников. Примером для многих теперь служит не менее нищая Киргизия — там народ показал, кто в стране хозяин.
Конечно, все понимают, что в Узбекистане киргизский вариант невозможен. 13 мая это было доказано на практике. При этом власть явно перестаралась. Точное число жертв неизвестно: прокурор Узбекистана Рашид Кадыровсказал, что погибло 169 человек, причем мирные жители, — исключительно от рук террористов. Жители Андижана — то ли со слов правозащитников, то ли не сговариваясь с ними — называют цифру 500 человек. Лидер партии «Озод дехконлар» («Свободные земледельцы») Нигора Хидоятова объяснила Newsweek, откуда взялась эта цифра: партийные активисты обошли дома и посчитали семьи, где есть погибшие и пропавшие без вести.
Спустя минут десять ответный огонь открыли мятежники, засевшие в хакимиате. Они даже пытались поджечь бронемашины бутылками с зажигательной смесью. Потом вдруг все стихло, говорит Шалмат: «Я лежал в арыке у здания хакимиата. Мятежники, прикрывшись безоружными людьми, среди которых были женщины, наверное, их родственники, пошли в сторону улицы Чулпон и скрылись в дыму горящих машин».
Власти через неделю сформулировали свою версию — восставшие получили свободный коридор и благополучно вышли из города в сторону Карасу на киргизской границе. «Это все байки, — говорит адвокат Саид-Жахон Зайнабиддинов. — Властям просто нужно было выманить их из здания. Президент действительно обещал им свободный коридор — они мне сказали это, когда звонили из хакимиата в последний раз. Но когда они оказались на улице Чулпон возле строительного техникума, по ним был открыт огонь из пулеметов. Положили почти всех».
Всю ночь после бойни военные убирали трупы с площади Независимости и улицы Чулпон, утверждает житель города Андижан. По его словам, тела на четырех крытых грузовиках и автобусе «ЛАЗ» были вывезены на восточную окраину города. Корреспондент Newsweek пытался выяснить, действительно ли существуют эти захоронения, но был остановлен солдатами. К тому времени вольница в городе была пресечена окончательно — через каждые 100 метров стояли военные, которые без лишних слов сразу наставляли на любого автомат. И никаких митингов.
Часть мятежников все же прорвалась в Карасу, а оттуда в Киргизию. Вместе с ними границу перешли сотни беженцев. «Акромисты» ушли, а революция осталась. Один из духовных лидеров города Бахтияр Рахимов утром 14 мая организовал многотысячный митинг, на котором провозгласил Карасу столицей исламского государства. Митингующие избрали его хакимом и захватили здание городской администрации, рассказывает лидер оппозиционной партии «Эр» Абдушалам Эргашев. Но 19 мая около тысячи военных вошли в мятежный город без единого выстрела. Бахтияра Рахимова арестовали. Так закончилась короткая история «исламского государства» в Ферганской долине.
Президент Каримов может быть доволен. У него бывали времена и похуже — в прошлом году военные гоняли мятежников по центру Ташкента.
Сейчас источник заразы надежно локализован — вся Ферганская долина отрезана от остальной страны заставами на единственном доступном Камчукском перевале. «Люди в штатском» на блокпостах взяток не берут. Мне удалось попасть в Андижан по чистой случайности — мой таксист, нанятый в ташкентском аэропорту, оказался бывшим сотрудником госбезопасности.
Теперь в столице люди, считающие себя оппозицией, собирают митинги
За неделю разобрались и со слишком широким потоком информации из мятежной долины. Журналистам работа в Андижане и окрестностях фактически запрещена — если, конечно, не считать официальных «экскурсий».
За корреспондентом Newsweek пришли ранним утром. Постучали в гостиничный номер:
— Откройте, администрация.
На пороге — люди в черном, в касках и с автоматами. Двое прошли в номер, а их коллега остался за дверью.
— Ваши документы.
Протягиваю паспорт и редакционное удостоверение.
— Журналист, это хорошо. Как спалось?
— Да стрельба замучила.
— Да это мы этих п***расов добиваем. Которых из СИЗО выпустили. Среди них же убийцы, насильники есть. Вы бы уезжали пока отсюда в Фергану или Наманган, там спокойно. А дней через пять возвращайтесь, когда мы все закончим. Сейчас мы не можем гарантировать вашу безопасность.
— А вы из какой службы то?
— Мы из управления национальной безопасности. Уезжайте, работать мы вам все равно не дадим.
Свое слово сотрудники Министерства национальной безопасности сдержали. Тем коллегам, кто решил остаться в Андижане, редко удается отойти от гостиницы дальше чем на 100 метров.