Хотя в песнях ABBA почти нет мужского вокала, Пирсу Броснану, как и некоторым другим исполнителям мужских ролей, позволили спеть в экранизации «Мамма миа!». У него даже есть два соло: он, через куплет с Мерил Стрип, поет легендарную песню SOS, а потом и не менее известную I Do, I Do, I Do, I Do, I Do. О том, каково это запеть актеру с лицом Джеймса Бонда, Пирса Броснана расспрашивала Нелли Холмс.
Мистер Броснан, легко ли вы согласились на роль с вокалом?
Если честно, петь было трудно, но я получил от роли гигантское удовольствие! Недавно летел в самолете с одним из моих партнеров по фильму — Колином Фёртом, и он сказал: «Это было лучшее лето в моей жизни!» Полностью с ним согласен. Предложение же сниматься я получил в ситуации трагической: за несколько дней до этого скончался мой отец. Я сидел в доме матери — с нею и священником. Мой отец был истинным шотландцем, и мы только что пришли к решению, что на похоронах обязательно должны звучать волынки. Я вышел подышать в саду. И как раз в это время мне позвонили ребята из моего артистического агентства и сказали, что есть новая работа: «Мерил Стрип, “Мамма миа!”, Греция». Я почему-то мгновенно согласился. Вернулся в дом и рассказал всем о звонке. И сразу наступило какое-то облегчение. На следующий день мы проводили моего отца, всё прошло хорошо. Киностудия попросила меня задержаться в Лондоне, чтобы встретиться с продюсером. Я остался — и в тот же вечер пошел с семьей на «Мамма миа!» в Театр принца Эдварда. Когда поднялся занавес и началось пение, я ужаснулся: «Боже, на что я согласился! Это же не мой жанр!» И для успокоения повторял как заклинание: «Мерил Стрип, я буду работать с Мерил Стрип!» А тут еще по окончании спектакля моя дочь Шарлотта спросила, какую именно роль я буду играть? И я смущенно ответил, что понятия не имею. (Смеется.)
Что же примирило с ролью?
Я, конечно, лукавлю — я знал, что приглашен на роль одного из трех предполагаемых отцов Аманды, дочери Донны, которую и сыграла Мерил Стрип. Но по-настоящему обрадовался, когда выяснил, что у моего героя будет фамилия Кармайкл. Это было мистикой! Ведь некогда, став актером, я хотел поменять свою фамилию Броснан на псевдоним Кармайкл. Когда моя мама услышала имя моего персонажа, мы с ней многозначительно переглянулись.
А группа ABBA, ее музыка сыграли в вашей жизни какую-то роль?
Помню, как в 1974-м они выиграли конкурс Евровидение. Я тогда учился в драматической школе. И вот возникает из ниоткуда этот сумасшедший квартет с прекрасной блондинкой и песней Waterloo… Я, кстати, с облегчением узнал, что Бенни Андерсон из ABBA сам не знает, о чем эта песня: «Waterloo la le la. Watertloo, now that I’ve found you!..» Да! Боно сказал, что ABBA — самая лучшая поп-группа в мире. ABBA — это талант, оригинальность, сексуальность. И появились они в правильный момент. Между двумя женщинами и двумя мужчинами была некая недоговоренность. Все терялись в догадках: кто с кем?
Некоторые сцены фильма снимались в Англии на киностудии Pinewood, в которой традиционно делают фильмы о Джеймсе Бонде. Это тоже знаковое для вас совпадение?
Безусловно! Уже согласившись на роль, я спросил между прочим, а где будет сниматься фильм? Ответ был — в Pinewood. Я подумал тогда: сколько в этом иронии. Когда я пришел в первый день на съемочную площадку, то почувствовал присутствие привидений — самого Бонда, злодеев из бондианы. И помолился Богу: «Только не в той же самой костюмерной!» Слава Богу, мы снимали в павильоне Стенли Кубрика. У меня была свеженькая гримерная. Но когда я отдернул занавеску, оказалось, что на ней написано: «007».
Парадокс ведь, насколько помню, еще и в том, что со времени вашей последней роли в бондиане прошло именно семь лет.
Я предлагаю не зацикливаться на этой мистике. Вообще предпочитаю думать, что Бонд — всего лишь одна из многих сыгранных мною ролей. Я многое сыграл и до Бонда.
Если речь зашла о костюмерной – давайте о костюмах. В заключительной сцене «Мама миа!» они у вас весьма необычные – одни ботинки на платформе чего стоят.
Вся костюмная сцена была снята в один день. Когда я пришел в гримерную, мой наряд висел в шкафу и ждал на меня. Я надел его. Посмотрел в зеркало. Увидел туалетное сиденье вокруг моей шеи. Расстроился. Когда мы втроем — три исполнителя главных мужских ролей — шли по коридору киностудии, я вдруг подумал, что было бы замечательно в этот момент встретиться с новым исполнителем роли Бонда Дэниелом Крейгом. Что-то бы он в этот момент про меня подумал!
«Мамма миа!» – фильм о любви и о семейных ценностях. Насколько вас беспокоит то, что наступит время и ваши многочисленные дети разлетятся по миру?
Мне 55, время действительно летит со скоростью света, у меня пятеро детей: от уже взрослых — до юных… Работа отвлекает от грустных мыслей, потому что, если много думать о будущем детей, можно стать неврастеником. Спасение — в работе. И в серфинге — я этим летом научился серфингу!
Ходят слухи, что у вас новый громкий проект: политический триллер – говорят, что чуть ли не мистический – Романа Полянского Ghost, что в данном случае – «Литературный раб»?
Я виделся с Романом в Париже. Мы пообедали. Потом я сел в поезд до Лондона и вдруг подумал: «Что, если Полянский передумает?» Это действительно интиригующая история о литературном рабе, который пишет мемуары бывшего британского премьер-министра, прототип которого очевиден. Я играю… ну что там таить? Блэра я играю. А литературного раба — Николас Кейдж.