Как жить без самолетов: корреспонденты Newsweek пробрались из Парижа в Москву на маршрутке с молдавскими гастарбайтерами
Нам повезло с авиакомпанией. В отпуск в Париж мы летели «Молдавскими авиалиниями» — Air Moldova. Во-первых, рейс с пересадкой в Кишиневе стоит примерно в два раза дешевле, чем с пересадкой в Риге или Праге. Во-вторых, когда исландский вулкан засыпал пеплом все небо, авиакомпания быстро подыскала альтернативный способ репатриации. Им оказался грузовой микроавтобус с молдавскими номерами, который вез на родину бывшее в употреблении джакузи, новую стиральную машину, дюжину пластиковых стульев и много чего полезного. Ну и корреспондентов «Русского Newsweek» за компанию.
Новость об извержении исландского вулкана Эйяфьятлайокудль мы услышали на стойке информации в аэропорту Шарль де Голль.
— Что случилось с нашим рейсом? — спросили мы темнокожую француженку с интонацией Ларри Кинга, когда он узнавал у Владимира Путина, что случилось с подлодкой «Курск».
— Его отменили, — ответила нам девушка.
— Почему? Забастовка в аэропорту?
— Вы что, ничего не знаете? — изумилась красавица. — Этот вулкан в Исландии с таким длинным названием, он, э-э-э, сделал пфф-пфф, и теперь в воздухе пепел и ничего не летает.
Это было вечером в пятницу, 16 апреля. Аэропорт опустел. В поисках последних пассажиров растерянно бродила съемочная группа японского телевидения. Официант аэропортовского «Старбакса» догнал их и предложил по круассану. «Это бесплатно, — сказал он по-английски, — их сегодня некому есть».
Мы могли бы еще утром обо всем догадаться, когда включили в гостинице телевизор и услышали о проблемах пассажиров Air France. Мы тогда решили — опять французы бастуют. Проходя мимо газетных киосков, видели вулкан на первых полосах газет. Что ж, подумали мы, завидный интерес к природным катаклизмам.
ВТОРНИК ИЛИ СРЕДА
В аэропорту Шарль де Голль все наши вопросы переадресовали авиакомпании Air Moldova и выдали клочок бумаги с мобильным телефоном некого Yuri. Адреса офиса компании в аэропорту не было. Юрий взял трубку не сразу и посоветовал возвращаться в свою гостиницу — сам он нам ночлега не найдет. Наша комната в гостинице, по счастью, была еще не занята. Туристы, которые должны были в ней поселиться, не смогли прилететь в Париж. В лобби гостиницы стояли чемоданы других «невылетных». Один был в наклейках американской Delta, а на самом пузатом висела бирка дубайской Emirates.
Нас, пассажиров отмененного рейса Air Moldova, было 66 человек, и всем выдавали номер Юрия. На следующий день мы поехали к нему в офис на станции метро Porte de Champerret. Мы просили у Юрия справку о том, что наш самолет должен был улететь в пятницу. В ту пятницу у нас заканчивался срок действия шенгенской визы.
Многим пассажирам Юрий быстро вернул деньги за билеты. Нам возврат был не положен, но на нас он потратил целый час. Рассказывал, что полеты обещают возобновить не раньше понедельника, то есть через два дня. «Но это они только успокаивают», — стращал Юрий. Ему, мол, по секрету сказали, что и во вторник вряд ли начнут летать (в итоге Шарль де Голль действительно открылся только в среду). Так что надо выбираться наземным транспортом.
Билетов на поезд, конечно, нет, рассуждал Юрий. Мы кивали — мы уже проверили и интернет-кассы, и кассы на вокзалах. Ничего не было до Москвы, и до Берлина, и до Варшавы, Праги, Киева, Минска и Вильнюса.
«Да ладно, не проблема, расслабьтесь», — повторял Юрий. Он со смехом рассказывал, что не все его земляки ведут себя так спокойно, как мы. Одна женщина даже прислала ему эсэмэску: «Если не возьмешь трубку, подам на тебя в Страсбургский суд». «Культуры в нашей стране не хватает. Где-то слышали про Страсбург, и давай», — говорил Юрий и долго еще рассказывал о своем однокурснике, который тоже выбрался в Европу и стал помощником прокурора — только не Страсбургского суда, а Гаагского трибунала. «Судил Милошевича», — с гордостью сказал Юрий.
TWITTER, БУСИК
Только спустя пару дней по CNN начали показывать, как европейцы договариваются в Twitter и Facebook, кто, кого и куда может подбросить на своей машине. Нам Twitter не понадобился. Нашей социальной сетью была Air Moldova. Парижский офис компании оказался своего рода культурным центром молдавской диаспоры. Туда все время кто-то заходил. Сперва появился похожий на художника молдаванин с внуком. Судя по толстому слою штукатурки на ботинках, в Париже он занимается ремонтом квартир. Мужчина не видел новостей про вулкан, но твердо знал, что авиакомпании зря перестраховываются: «Это они все из-за Качиньского. Слышали, он у вас разбился?»
Следом зашел юноша лет двадцати, похожий на купидона, тоже в штукатурке и тоже Юрий. Оказалось, что Юрий-купидон на следующий день собирается выдвигаться на «бусике» в Кишинев. Бусиками в Молдавии называют микроавтобусы. Парень ни слова не понимал по-русски, но Юрий из Air Moldova дал нам телефон хозяина бусика по имени Федор: «Он старше, русский язык еще помнит».
На следующий день нам позвонил Федор и пообещал за €70 с человека доставить до Будапешта. Доехать до Кишинева мы не могли — для проезда через Румынию нужна румынская виза.
Сначала на грузовике с цементом нас вывезли на окраину Парижа. Там ждал Федор. Он был похож на Фернанделя, а бусик оказался грузопассажирским мерседесом с молдавскими номерами. В кабине было три пассажирских кресла, а все остальное пространство было заполнено разномастным скарбом.
Мы бросили свои вещи поверх скарба и тронулись в путь. Рядом с водителем сел наш вчерашний знакомый Юрий-купидон. Он настроил GPS-навигатор, но почему-то в качестве точки назначения указал не Будапешт, а немецкий город Хайденхайм-на-Бренце.
Федор на полную громкость включил компакт-диск с протестантскими гимнами, похожими на песни Софии Ротару. Потом он завел с нами беседу. Сначала спросил, неужели самолеты действительно не летают? Мы пересказали телевизионные новости: люди по всему миру сидят в аэропортах, ждут, когда пепел развеется. Федор покачал головой: «Больше не будут самолеты летать. Конец света скоро будет».
Спустя несколько километров Федор поинтересовался: а как же поезда? Мы рассказали, что на Восточном вокзале в Париже видели людей, которые часами сидят на чемоданах перед билетными автоматами, пытаясь придумать такой сложный и замысловатый маршрут, чтобы на него еще остались билеты. Федор снова покачал головой и спросил про автобусы. Тогда мы поведали, какой кошмар видели на автовокзале Gallieni, когда думали сесть на автобус до Варшавы: старики пытаются стащить по лестнице огромные чемоданы, у них не хватает сил, они возвращаются в метро, а там — еще бОльшие очереди за билетами.
Мы скоро заблудились: GPS-навигатор предлагал ехать в одну сторону, а Федор поворачивал в другую. Нам стало казаться, что по дороге наши спасители хотят заехать куда-нибудь и еще что-то быстро отремонтировать. В какой-то момент Юрий произнес первое русское слово — «растаможка».
ДЖАКУЗИ И КАРТОШКА
Стемнело. Федор рассказал, что у него шесть братьев и сестер: трое в Австрии, двое в Париже и только одна — в Молдавии. В Париж он ездит к братьям за товаром — вот и сейчас набрал полный кузов. А люди — просто одна из разновидностей груза и способ сэкономить на расходах на горючее.
Объезжая Страсбург, которым грозили нашему знакомому из Air Moldova, остановились подышать. Тут Юрий сказал второе слово по-русски — «холодно». Уже совсем стемнело, когда мы пересекли невидимую границу с Германией и заправились в Баден-Бадене. Федор взял у нас сотню и на все деньги заправился. По его словам, этого топлива должно хватить до Будапешта — то есть наваривать на нас он не собирался. Точно так же, если верить репортажам CNN, в складчину пробирались домой и европейцы.
Отличие было только в том, что у наших молдаван были еще дела по дороге. После трех ночи мы въехали в тот самый Хайденхайм-на-Бренце. Там Федор завернул за угол дома и резко остановился. Мужчины мгновенно заснули. Через пять минут стало холодно. На задних креслах было страшно неудобно. Но деваться было некуда.
В шесть утра округу огласил колокольный звон. Через пять минут в окно постучал местный житель и заговорил по-румынски. Выяснилось, что во время войны его отец попал в Румынию и там осел. Только двадцать лет назад наш новый знакомый вернулся на родину предков — он отец семерых детей и проповедник-пятидесятник.
Немец провел с Федором недолгие деловые переговоры — и мужчины вдруг стали разгружать бусик. Оказалось, что с нами едут новая стиральная машина, старая стиральная машина, две микроволновки, дюжина пластиковых стульев, пара металлических труб толщиной с ногу и еще много полезного. В самом низу бусика лежало джакузи на трех ногах. Переговоры на смеси немецкого и румынского продолжились. Мы думали, что немец собирается купить джакузи, но поняли только слово — «картошка».
Из дома проповедника наши молдаване вынесли два старых холодильника и погрузили в кузов. Мы думали, что это плата за джакузи — но не тут-то было. Джакузи снова стали запихивать в машину. Оно поместилось. Потом стали грузить картошку, про которую говорил проповедник. Влезло девять мешков. Затем две стиральные машины и две микроволновки. Целая гора вещей, включая трубы, пластиковые стулья и наши рюкзаки, оставалась на земле. Но влезли и стулья, и еще старый матрас из дома проповедника, и три бидона. И только наши рюкзаки пришлось перетащить в салон. «Конец», — уверенно сказал Юрий. И это было третье и последнее слово, которое он произнес по-русски.
Прежде чем благословить наш бусик в путь, немец пригласил нас в столовую на третьем этаже своего дома. Перед завтраком он прочитал молитву, а после булочек — небольшую проповедь, в которой нашлось место и вулкану, и самолетам. В переводе Федора она учила думать о вечном — а не о мелочном, вроде пепла Эйяфьятлайокудля.
САМОЛЕТ В НЕБЕ
Уже в Австрии Федор вдруг придумал высадить пассажиров в Вене — чтобы нас подобрали украинцы, которые возвращаются с шопинга в Италии. Нам эта идея не понравилась, но мы только насупились, ничего не сказав вслух. Чем ближе была Вена, тем чаще молдаване повторяли: бусик, Киев. Федор позвонил своей венской сестре. Хочет переночевать у нее, а нас сбагрить, думали мы. «Самый лучший вариант. Сестра рядом с таможней работает. В ресторане», — агитировал Федор. Мы хмуро фотографировали на мобильный карту Европы. Будапешт казался ужасно далеким.
Но на Вену мы не повернули. От сердце немного отлегло. И вдруг в небе появился самолет. Федор помрачнел — будто все это время мы обманывали его, говоря, что они не летают. Мы снова стали искать бусики с украинцами. Но бусиков не было нигде.
Тут Федор вздохнул и потребовал остаток денег. Обратного пути, значит, не было. Снова включились гимны, похожие на Ротару. Только на подъезде к Будапешту Федор вдруг решил объясниться. В Вене, оказывается, он собирался заехать вовсе не к сестре, а к одному больному австрийскому старику. Этот старик несколько лет назад взял на работу сестру Федора и научил ее говорить по-немецки. Помог ей освоиться в Австрии. Потом сестра встретила мужчину и вышла замуж. Вот Федор и хотел заехать к старику — поблагодарить. «Он старый совсем стал. Ему зимой ногу ампутировали. Дай бог, в другой раз увидимся», — вздохнул он. В Будапеште молдаване пересадили нас на такси и с картошкой и джакузи поехали домой.
РИАЛЛИ КЛОУЗД
Впереди было еще две тысячи километров железной дороги. Это казалось проще, чем выбраться из Парижа. Просто было неудобно. Тем более окружающий мир становился похожим на родину. На входе в будапештский вокзал пожилая женщина продавала два свежих огурца и пучок лука. Она была грустная.
Мы едва успели к закрытию касс. А какой-то американец не успел. Он взывал к гуманизму кассирш, сочетавших советскую выучку и финно-угорскую невозмутимость. «Клоузд, — неумолимо твердила кассирша, — ю кам туморроу!» Два английских джентльмена перед нами смогли урвать билеты — в бесполезный для нас Белград — и, совершенно счастливые, весело кричали американцу: «Really closed!» Наших билетов, конечно, не было. Ни в Москву, ни в Минск, ни в Киев, ни на завтра, ни на послезавтра. Мы купили билеты только до границы. Но все равно были счастливы.
Через саму границу надо было ехать на специальной электричке. Она оказалась похожей на паровозик из Ромашкова — тепловоз и один вагончик. У входа стояли венгерские пограничники. Мы вытащили паспорта, бумагу из Air Moldova и приготовились застрять на этой маленькой и какой-то несерьезной, хотя и шенгенской, границе. Станция называлась Захонь.
— Виза? — спросил нас пограничник.
— Париж, вулкано, аэй трафик, проблемз! — затарахтели мы. Выражение его лица не изменилось. Мы стали махать руками, как самолеты, и тыкать в небо, которое не для нас.
Мы вспомнили, что в новостях обещали визовую амнистию, но, наверное, это были какие-то неместные новости. Вдруг, молча и не поднимая глаз, венгерский пограничник шлепнул в наши паспорта черный выездной штампик. Электричка тронулась. Страшная Захонь уплыла прочь.
— Откуда прибыли, куда направляетесь? — дежурно оттарабанила украинская таможенница на другой стороне, в Чопе.
— Из Парижа, — честно ответили мы, — в Москву.
— Вот сюда из Парижа? На электричке? — не поверила она.
— Самолеты же не летают, — привычно начали мы, — вулкан, эйр трафик, проблемы…
— И что, все за свой счет?!! — возмутилась таможенница и повернулась к коллеге: — Вот так поедешь в Европу, заплатишь ба-а-альшие деньги, а они потом тебя на электричке обратно отправят! Что, и вещей на продажу не везете?
Похоже, из Парижа мы были у них первые.
И пускай от границы до Москвы мест в поезде не было, и надо было ехать сначала в Киев, а там ждать первого поезда на Москву, и погода испортилась, и стало холодно и сыро, и кончились все книжки, и ехать уже надоело, — главное, дело было сделано. Последний участок дороги был самым простым и оттого скучным. Дома, в Москве, мы оказались утром прошлого четверга, хотя должны были прилететь в позапрошлую пятницу. Всего путешествие из Парижа в Москву без самолета заняло у нас три с половиной дня.
В ПРОЛЕТЕ
Извержение исландского вулкана вмешалось в жизнь самых разных людей
ТУЛА
Немецкий певец Томас Андерс сдвинул свое выступление в Туле с 20 на 23 апреля.
ВАРШАВА
Единственный, кто смог прилететь в Краков на похороны супругов Качиньских прямым рейсом на собственном самолете, был президент России Дмитрий Медведев. Президент Германии Хорст Келер летел вертолетом, на автомобилях приехали делегации Украины, Литвы, Латвии, Эстонии, Молдавии, Словакии. Президент Чехии Вацлав Клаус добирался на поезде. С пятью пересадками из Вашингтона долетел до Кракова президент Грузии Михаил Саакашвили, а затем вернулся обратно продолжать прерванный визит по США. Вовсе не смогли приехать на похороны Качиньских президенты США Барак Обама и Франции Николя Саркози, король Испании Хуан Карлос, главы правительств Канады Стивен Харпер, Испании Хосе Луис Родригес Сапатеро и Италии Сильвио Берлускони. Всего отсутствовали 32 из 97 иностранных делегаций.
ВАШИНГТОН
Канцлер Германии Ангела Меркель, возвращаясь с саммита по ядерной безопасности в Вашингтоне, смогла долететь до Португалии, оттуда она вылетела в Рим, а затем уже на машине доехала до Берлина. В итоге Меркель не смогла присутствовать на похоронах польского президента Леха Качиньского в Варшаве, хотя ее приезд анонсировался.
МАДРИД
Премьер-министр Норвегии Йенс Столтенберг, как и примерно три тысячи его сограждан, не смог вовремя вернуться домой из зарубежной поездки. Сначала он провел несколько часов в аэропорту Вашингтона, затем Мадрида, решая неотложные дела посредством iPad, и, наконец, из Швейцарии он 20 часов ехал домой на машине.
МУРМАНСК
На два дня задержался с приездом в Мурманск глава российского правительства Владимир Путин, поскольку ожидалось, что 15 апреля в регион придет облако вулканического пепла. Тем не менее авиасообщение с Мурманском не прерывалось, а 17 апреля журналисты и сопровождающая делегация, прилетевшие в город заранее, наконец дождались самого премьера. По возвращении в Москву Путин провел совещание по ситуации с авиаперевозками и, отметив, что «Аэрофлот» – единственная компания, которая летает с минимальными ограничениями, сказал: «Если так дальше дело пойдет, в Европе не останется ни одной авиакомпании, кроме “Аэрофлота”».
СОФИЯ
Матч между Вишванатаном Анандом и Веселином Топаловым за титул чемпиона мира по шахматам по версии ФИДЕ, запланированный в Болгарии на 23 апреля, оказался под угрозой срыва. 16 апреля глава оргкомитета матча сообщил, что Ананд успешно прибыл инкогнито в Софию и заселился в отеле. Но выяснилось, что ключи от всех номеров забрал член команды Ананда, а сам действующий чемпион застрял на пересадке во Франкфурте и просит отложить матч на три дня. Оргкомитет, подсчитав возможные убытки, согласился перенести матч лишь на один день.
КОПЕНГАГЕН
Не менее двух десятков высокопоставленных гостей, в том числе королевской крови, не смогли приехать на торжества в честь 70-летия королевы Дании Маргрете II. Но ее подданные, не испугавшись вулканического пепла в атмосфере, вышли на улицы приветствовать правительницу, проезжавшую в карете.
БЛАГОВЕЩЕНСК
Итальянский певец Тото Кутуньо на неделю перенес свой концерт в Благовещенске, а далее могут сдвинуться сроки его гастролей по всему российскому Дальнему Востоку.
ДУБАЙ
Австралийские молодожены Шон и Натали летели на собственный свадебный банкет в Лондон, где живут родители Шона, но застряли на пересадке в Дубае. Отменять банкет не стали, а отпраздновали свадьбу при помощи веб-трансляции.
КИПР
Российскую телеведущую Анфису Чехову на сцене театрального дома «Миллениум» в спектакле «8 женщин» в срочном порядке заменила Эвелина Бледанс. Сама Анфиса застряла на Кипре, куда прилетела буквально на день на церемонию вручения бизнес-премии.
ПРАГА
Фигурист Евгений Плющенко, гастролирующий со своим шоу по Европе, собирался провести выходные в Москве с супругой, но не смог вылететь из Чехии, так что ему пришлось на автомобиле отправиться далее, в Германию.
ФУКУОКА
Nissan остановил производство на заводе в Фукуоке в Японии из-за срыва поставки автомобильных комплектующих из Европы. Так, например, датчики давления для машин обычно ввозят из Ирландии самолетами. Завод не выпустил 2000 запланированных автомобилей.
МОСКВА
Москва накануне майских праздников может столкнуться с неожиданной проблемой – нехваткой гвоздик. Цветы в столицу завозят самолетами, а запасы их в городе небольшие.
ЛОНДОН
Из-за вулкана практически сорванной оказалась Лондонская книжная ярмарка, а русская ее часть не состоялась вовсе. Все российские писатели, которые должны были принять участие в мероприятиях ярмарки – Дмитрий Быков, Сергей Лукьяненко, Мария Галина, Владимир Шаров, Ольга Славникова, Лев Данилкин, – не смогли улететь в Лондон.
ТАЛЛИН
Журналист Константин Эггерт должен был взять интервью у эстонского президента Тоомаса Хендрика Ильвеса в Таллине, но не смог вылететь из Лондона. Пришлось добираться на машине до Брюсселя, затем на поезде во Франкфурт и оттуда в Берлин. Из Берлина Эггерт в течение 22 часов без перерыва ехал в Таллин на машине эстонского посольства. Интервью в итоге состоялось, а Константин отправился дальше по делам в Вашингтон.
Читайте также
Искусство койки и житья