Поправки, резко ограничивающие возможности силовиков по давлению на бизнес, уже в Думе. Силовики ищут контраргументы
Пять лет назад изобретатель из Таганрога Андрей Денисенко начал выпускать компьютерные системы измерения температур. У него был патент и разрешение от надзорных ведомств. Все шло как по маслу, пока им не заинтересовался местный ОБЭП. Одну марку термометров следователи признали незаконной — якобы на нее не было отдельной лицензии. Денисенко обвинили в незаконном предпринимательстве и легализации преступных доходов — ведь он не только производил системы термометрии, но и продавал их. Прокуроры потребовали восемь лет. «Умница, изобретатель, можно сказать инноватор», — спасал пострадавшего на встрече с Дмитрием Медведевым президент «Деловой России» Евгений Юрьев.
В прошлый понедельник президент внес в Думу пакет поправок в Уголовный кодекс. Их смысл в том, чтобы серьезно смягчить наказания осужденным и меры пресечения подозреваемым предпринимателям, когда речь идет об экономических преступлениях. Вместо предварительного заключения — залог и поручительство. Вместо больших сроков — штрафы. За экономические преступления надо платить экономически, сказал Медведев, то есть деньгами. «Жизнь или кошелек», — поясняет философию реформы председатель думского комитета по законодательству Павел Крашенинников.
Дмитрий Медведев уже призывал «не кошмарить бизнес». Внесенные им в Думу поправки — пожалуй, первый реальный шаг в этом направлении. Но это еще не значит, что предприниматели вздохнут спокойно. Сопротивление силовиков, вероятно, будет сломлено. Но все равно пока неизвестно, как новые правила будут работать на практике. «Кто против? — переспрашивает Евгений Юрьев. — Сама система скроена так, что она против».
ЛЕГАЛИЗАЦИЯ И ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ
Изобретатель Денисенко уже стал символом объявленной президентом гуманизации правосудия. 1 марта президентские поправки были внесены в Думу. А на следующий день областной суд изобретателя окончательно оправдал. Перечень поправок в УК открывается едва ли не этим делом — просроченная лицензия не сможет стать основанием для возбуждения уголовного дела. Переписали и статью о легализации — печально известную 174.1. Теперь следствию придется доказывать, что подозреваемый именно легализовывал — отмывал — преступно нажитые доходы. В переводе на юридический — «придавал им правомерный вид».
«Спасен каждый второй предприниматель, у которого кончился срок лицензии, а он не успел ее переоформить. За месяц, к примеру, который ушел на переоформление бумаг, он превращается в злостного отмывателя», — объясняет зампред думского комитета по безопасности Михаил Гришанков. Под эту «совмещенную статью» попадал любой торговец йогуртом, добавляет его коллега по парламенту Андрей Назаров. Человек с просроченной лицензией на торговлю, к примеру, заработал 50 000 рублей и купил на них холодильник. Не успел опомниться — он уже преступник, легализующий криминальные доходы. А это тюремный срок.
С точки зрения здравого смысла трактовать торговлю, будь то торговля краденым или без лицензии, как легализацию просто нелепо. С помощью той же статьи до сих пор принято было выбивать долги с предпринимателей. Если коммерсант взял кредит и не смог по нему расплатиться, логично было бы возбудить дело по профильной статье — уклонение от погашения кредиторской задолженности, рассуждает один из московских адвокатов. Но в МВД знают, что по этой статье не добьешься реальных сроков. К тому же разбираться с кредитами — дело судебных приставов, а не МВД. Чтобы не отдавать предпринимателя в чужие руки, следователь пытается установить, на что кредит был потрачен и, зафиксировав «денежный оборот», заводит дело по «легализации» — даже если бизнесмен купил оборудование для своего завода.
Парное обвинение в мошенничестве и легализации — обычное дело. И вокруг поправок к обеим статьям шли самые большие споры, говорит депутат Владимир Груздев. Груздев — один из инициаторов поправок в УК, которые разрабатывала «Единая Россия» до того, как инициативу перехватил Кремль.
«Мошенничество» — самый верный способ «закрыть» предпринимателя, подготовив его к «переговорам», говорят в адвокатском сообществе. На милицейском сленге эту статью называют «машиной». Попасть под нее просто, говорят адвокаты, она «резиновая» — сформулирована очень расплывчато и позволяет сделать преступником любого. «Когда милиционеры не могут доказать преступление, но чувствуют — сажать надо, они включают “машину”», — рассказывает московский адвокат.
Эту статью в Думе тоже хотели поправить и уточнить, в чем заключается состав преступления, чтобы ее нельзя было применять направо и налево. Это пока не удалось. Сопротивление силовых ведомств и так было немалым, признается думский источник. В президентском пакете конкретизации нет.
ЗИНДАН И БАБКИ
Но деловое сообщество может быть довольно уже тем, что по обвинению в том же мошенничестве, если поправки Медведева будут приняты, нельзя будет сажать в СИЗО. Тогда «машина» все равно перестанет работать, по крайней мере на свою нынешнюю мощность. Президентские поправки вводят мораторий на предварительное заключение по целой главе Уголовного кодекса — «Преступления в сфере экономики». Это более тридцати статей — от незаконной банковской деятельности до контрабанды.
Причины названы вполне официально. Когда человек сидит, с ним легче работать, объясняет депутат Павел Крашенинников, его «пакуют», а потом предлагают откупиться: «Отдашь пакет акций — отпустим». «Сажают сначала в зиндан по наводке конкурента, а потом выпускают оттуда за бабки», — объяснял Медведев предпринимателям их проблемы на специальной встрече в Барвихе.
По данным «Деловой России», ежегодно по разным экономическим статьям заводят почти 3 млн уголовных дел. Из них две трети потом рассыпаются в суде, но бизнесменам от этого не легче: почти в половине случаев их сажают за решетку на время расследования. На дворе модернизация, а «умную экономику» строить некому, мрачно шутят бизнесмены. Все строители сидят в СИЗО.
В 2007-м в СИЗО попал владелец компании «Вашъ финансовый попечитель» Василий Бойко. На него завели сразу девять уголовных дел — обвинили в мошенническом захвате земель нескольких совхозов в Рузском районе, которые бизнесмен планировал застроить коттеджами. Предприниматель просидел в СИЗО 20 месяцев, а потом вышел на свободу под залог в 50 млн рублей. Источник Newsweek на земельном рынке утверждает, что Бойко, пока сидел, потерял три из восьми принадлежащих ему колхозов — около 10 000 га стоимостью до $50 млн. Сам Бойко, правда, сказал Newsweek, что все земли на месте: «Хотя расчет был на то, чтобы захватить и растащить по кускам компанию, пока я находился в СИЗО».
Константин Казаков попал в СИЗО весной прошлого года. Друзья Казакова уверены, что его заказали конкуренты. В офисах компаний братьев Казаковых — КБ «Фемили» и «Евроконсалтинг» — прошли обыски. Владельцам вменили незаконную банковскую деятельность и заключили под стражу. Офис банка, 1700 кв. м в центре Москвы на Малой Дмитровке, — лакомый кусок для рейдеров, говорит друг Казакова. Все было переоформлено на другого человека.
Медведев предлагает отпускать предпринимателей под залог. Сейчас у судов такая возможность есть, и адвокаты, разумеется, требуют ею воспользоваться. Но на практике до залога не доходит, говорят в Следственном комитете при МВД. А когда речь идет о крупном бизнесе, об этой мере и вовсе рассуждают с презрением. «Что это за наказание? — говорит следователь СК МВД. — Бизнесмен похищает несколько миллиардов, а его отпускают под залог в 40 млн рублей. Это же для него карманные деньги, на спички».
Следствие заинтересовано, чтобы подозреваемый сидел в СИЗО и был под рукой. А судьи идут следователям навстречу. У них на то есть свои причины — часто бытовые. «Суды не хотят морочить себе голову с оформлением документации», — говорит депутат Гришанков. Источник в МВД подтверждает: «Судьям обычно проще “закрыть” человека». Не из кровожадности, а чтобы не связываться с залогами — ведь для этого надо открывать счета, проводить деньги через бухгалтерию. А эти простые технологии в судах не отработаны.
Какой залог брать? В законопроекте президента установлена нижняя планка — 100 000 рублей для преступлений небольшой тяжести и 500 000 — для тяжких. В качестве залога можно будет принимать акции и ценные бумаги. Но как устанавливать размер залога, до конца не ясно. До сих пор, признают в МВД, его определяли на глаз. «Высовываюсь я из окна и смотрю на то, в какой машине приехал обвиняемый. На его ботинки смотрю, на часы», — признается московский следователь. Но если залог определять на глаз, есть вероятность, что он станет неподъемным и бизнесмен все равно отправится в СИЗО. Кроме того, с ним можно будет работать, когда он все еще будет сидеть в СИЗО, ожидая, пока будет подсчитано его имущество, предупреждает председатель РСПП Александр Шохин.
ШТРАФ ВМЕСТО СРОКА
Противники поправок говорят, что с таким мягким подходом в России резко вырастет число экономических преступлений. И вообще — вор должен сидеть в тюрьме. Подобные аргументы содержатся в отзыве Следственного комитета и даже в первом правительственном отзыве на тот вариант поправок в УК, которые разработала Дума. В документе, подписанном главой аппарата правительства Сергеем Собяниным (есть в распоряжении Newsweek), говорится, что «содержание законопроекта не соответствует указанным целям». Правда, к президентскому проекту, несмотря на полное совпадение формулировок, претензий у правительства уже не было.
Ко второму чтению поправки еще могут измениться. В сторону еще большего смягчения, надеются сторонники реформы. Пока что президент уничтожил только одну статью УК — «Лжепредпринимательство». Депутаты надеются убрать еще одну из статей по контрабанде и, может быть, вовсе избавиться от пресловутой 174.1 — «Легализации преступных доходов». На полный успех авторы поправок не рассчитывают. Одновременно депутат Крашенинников напоминает о своих давних идеях: приравнять год в СИЗО к двум годам в колонии общего режима и вообще не позволять сидеть в СИЗО больше одного года.
Президент предлагает еще одну важную вещь: в шесть раз поднять планку так называемого причиненного ущерба, по которому определяется тяжесть наказания — штраф или тюремный срок. «Наказание определяется ущербом, а значит, бизнесмен, которого раньше обязаны были посадить, теперь сможет рассчитывать на более мягкую меру наказания — штрафные санкции», — объясняет депутат Назаров. Правда, и сами штрафы повысятся. Речь идет обо всех статьях той самой 22-й главы УК, описывающей экономические преступления.
На эти же предложения, когда их формулировали депутаты, аппарат вынес отрицательное заключение: «[Представляется] необоснованным существенное увеличение сумм крупного размера и особо крупного размера применительно к статьям 159 (“Мошенничество”), 160 (“Присвоение и растрата”) и 165 (“Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием”)…» — писал в отзыве Собянин.
САЖАТЬ ПО-НОВОМУ
Когда те же поправки внес президент, Белый дом передумал. Политолог Станислав Белковский считает, что поправки — консенсус между всеми ветвями власти и реформа приведет к «артистократизации коррупции». Власть недовольна, объясняет политолог, что силовыми инструментами в своих интересах сегодня может воспользоваться любой следователь.
В Следственном комитете МВД предостерегают от лишнего оптимизма — считают, что никакой революции не случится. Один из высокопоставленных сотрудников напоминает, что ареста смогут избежать лишь обвиняемые в экономических преступлениях, совершенных «в сфере предпринимательской деятельности». А само это понятие законом пока не уточнено. Предъявленные обвинения не будут формулироваться как экономические, а значит, не подпадут под мораторий.
Пока правоохранительные органы действуют по старинке. На прошлой неделе был арестован бывший замминистра финансов Московской области Валерий Носов. Сначала его обвинили в вымогательстве, но задерживать не стали, а отпустили под подписку о невыезде. Но уже пару дней спустя пришли с другим обвинением — по статье «Мошенничество». Знакомые бывшего чиновника уверены, что это классический пример «машины» — появились новые претенденты на имущество бизнесмена.
Собеседники Newsweek уже сегодня предполагают, как следователи будут обходить новые запреты на аресты. Пример: по статье «Уклонение от уплаты налогов» арестовывать нельзя еще с конца прошлого года. Но у следователя есть другие основания посадить обвиняемого за решетку: если он нарушил избранную ранее меру пресечения, его личность не установлена или он предпринял попытку скрыться от следствия.
Существует множество уловок. «Можно “утерять” паспорт обвиняемого, чтобы его личность трудно было установить», — говорит источник в правоохранительных кругах. «Попытку скрыться от следствия раньше устанавливали по факту наличия загранпаспорта или открытой мультивизы», — вспоминает депутат Гришанков. Один из московских адвокатов рассказывает: бывает и так, что от имени обвиняемого даже бронируют билеты — с целью доказать, что он якобы собирается скрыться.
В предложениях Медведева речь идет только о следственных изоляторах. Так что силовики особенно рассчитывают на домашний арест. «Мы можем попросить суд создать для человека настолько жесткие ограничения по передвижению и общению, что рано или поздно он сорвется — и это будет законным основанием изменить для него меру пресечения на арест», — поясняет один из следователей. Достаточно будет пропустить один телефонный звонок от следователя.
Читайте также
Защита в денежных знаках