Их называли лучшими работодателями страны. Теперь от их социальной ответственности остались только грамоты
Валерий Карпов время от времени бьет жену кожаной плетью, которую он сделал из ее сапог: супруга требует с него слишком много денег на хозяйство. А он, владелец маленькой мебельной фабрики, не мог позволить себе большую зарплату даже в благополучные годы. Самую дорогую покупку — автомобиль Hyundai Elantra — он сделал, когда получал 100 000 рублей. Сейчас его зарплата упала в 2,5 раза, но Карпов гордится тем, что никого не сократил и сохранил для всех сотрудников медицинскую страховку.
Мебельщик из Волгограда — один из немногих малых предпринимателей, премированных за «высокую социальную эффективность». Такие конкурсы проводят под различными вывесками с 90-х годов. Только за последние пять лет дипломы «лучших работодателей» получили почти 900 компаний из самых разных отраслей — от добычи ископаемых до доставки корреспонденции. Имелось в виду, что лауреаты этих премий заботятся о своих сотрудниках лучше, чем в других компаниях. Белая зарплата? Страховка? Хорошие премии? Безопасные условия труда? Получи удостоверение капиталиста с человеческим лицом.
По экспертным оценкам, еще пару лет назад самые ответственные компании тратили в среднем 54 000 рублей социальных выплат на сотрудника в год. Руководители компаний относились к этим расходам как к дополнительной подстраховке на случай наезда, говорит директор Института социальной политики ВШЭ Сергей Смирнов. Диплом в рамочке становился чем-то вроде оберега.
Может быть, дипломы за соцответственность действительно уберегали бизнесменов от излишнего внимания чиновников, но от кризиса не спасли: осенью в крупных компаниях — ответственных и безответственных — началась первая волна сокращений. Тут же вмешались власти: губернаторы вызывали руководителей предприятий на ковер и объясняли им, что увольнять сотрудников нельзя — будет социальный взрыв. То там, то тут на заводах стали появляться представители ФСБ — следить, чтобы не было сокращений. Спрос падает, доходы тоже, надо снижать издержки, а увольнять нельзя. Работодатели попали в тиски.
Работники, впрочем, тоже. Их начальникам пришлось хитрить и изворачиваться. Людей стали отправлять в неоплачиваемые отпуска, а социальные программы пошли под нож. «Сейчас соцответственность — это когда работодатель просто не сокращает сотрудников», — говорит руководитель Центра социальной политики Евгений Гонтмахер. Работодатели вроде мебельщика Валерия Карпова, которые продолжают заботиться о своих работниках, стали исключением. Newsweek изучил, как сейчас ведут себя лучшие работодатели страны. Выяснилось: многие из них забыли про ответственность задолго до кризиса. А некоторые снимали ее с себя сразу же после получения диплома.
БУМАЖНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
Самой солидной премией считается диплом «Росконкурса». Его выдают «компании высокой социальной эффективности». Конкурс проводится при поддержке Минэкономразвития и Минздравсоцразвития. Состав конкурсной комиссии и процедуру выбора лауреатов в «Росконкурсе» обсуждать с Newsweek отказались, в министерствах тоже не захотели официально говорить на эту тему. «За свое участие в конкурсе организации должны были платить деньги. И не исключено, что иногда призовые места просто покупались», — сообщил Newsweek высокопоставленный чиновник правительства, попросивший сохранить его анонимность.
Александр Соколов, уволенный в октябре из «Сургутнефтегаза», очень удивился, узнав, что его бывший работодатель пять раз выигрывал такие конкурсы. «У нас здесь самое настоящее рабство. Когда я устроился в 2002 году на работу, то на требование выдать спецодежду и инструменты мне ответили: иди и покупай. А у нас зарплата — примерно 21 000. Для Севера это копейки», — жалуется рабочий.
«Сургутнефтегаз» всегда сочетал хороший для нефтяного рынка социальный пакет с репрессивными методами управления вроде активного депремирования. Придирки и лишение премий на «Сургутнефтегазе» обычное дело, утверждает Соколов. В порядке вещей работа за двоих или за троих — это называется совмещение должностей. К примеру, электромонтер может стать на время уборщиком, сварщиком или стропальщиком.
Константина Ковальчука уволили за то, что он не хотел выполнять работу не по специальности. «Просто надо было выдавить члена профсоюза. Мы для них — как заноза», — объясняет Ковальчук. По его мнению, руководству не нравилось, что они постоянно требовали повышения зарплаты, выдачи инструмента и спецодежды.
«Голословные утверждения некой профсоюзной организации», — опровергает Ходченко. В «Сургутнефтегазе» обвинения профсоюза и уволенных сотрудников называют «бредом».
Впрочем, такого рода «бред» широко распространен. На балахнинском бумажном комбинате «Волга» из-за кризиса подход к социальной ответственности сильно не изменился. Но это потому, утверждают в профсоюзе, что топ-менеджмент резко снял с себя эту ответственность еще в 2005 году, когда «Росконкурс» объявил компанию победителем в номинации «условия труда и социальные выплаты».
Лидер профсоюза Владимир Зернов убежден, что лауреатом конкурса «Волга» стала по одной единственной причине: в 2004 году предприятие передало на баланс муниципалитета Балахнинска весь свой жилой фонд и обязалось выплатить до 2010 года примерно $20 млн на его поддержание. «Волга» получила диплом именно за этот вклад в городскую инфраструктуру, утверждает Зернов, — деньги перевели по графе «благотворительность».
Он считает, что никаких других оснований премировать компанию не было: в том же 2005 году оклады работников снизились на 30%. «С тех пор также отменено положение о премировании работников по результатам работы за квартал, уменьшились отпускные выплаты, материальная помощь в связи с уходом на пенсию сократилась в три раза, закрылась столовая и профилакторий, а в прошлом году не дали годовую премию», — перечисляет Зернов. За последние четыре года производительность труда на комбинате выросла на 30%, а уровень зарплаты упал почти на 3%, переживает он. Отвечать на вопросы Newsweek «Волга» отказалась.
АЛМАЗНЫЕ КОПИ
Еще одна компания — АЛРОСА — дважды выигрывала конкурс социальной ответственности. А два года назад ей присудили премию в номинации «оплата труда и социальные выплаты». Сотрудники профсоюзной организации считают, что это плохая шутка. «Работники гигантской компании горбатятся на алмазных копях по 12 часов в сутки, — утверждает адвокат Инга Рейтенбах. — Рабочих заставляют трудиться сверхурочно годами. И ежемесячно они недополучают по 2000–3000 рублей».
Рабочие всегда недовольны условиями труда. Но вне зависимости от того, кто прав, а кто виноват, добиться справедливости в местных судах им непросто. В моногородах у крупных компаний всегда большое влияние, и никого не удивляет, что местные суды выносят решения в их пользу, говорят на условиях анонимности сразу два юриста. Вот и якутские активисты рассказывают, что какое-то крупное предприятие подарило суду, в котором рассматриваются иски по трудовым спорам, бильярдный стол за 100 000 рублей.
Рабочие обращались и в прокуратуру, и в госинспекцию по труду. «Но инспектор вдруг стал владельцем УАЗ “Патриот” и с тех пор не проявлял особого рвения», — продолжает рассказ Рейтенбах. Валентин Урусов, один из лидеров профсоюза, требовавший выплаты сверхурочных, сел за хранение и распространение наркотиков. В профсоюзе уверены: их ему подбросили. «Все это бред и неправда», — прокомментировал официальный представитель компании АЛРОСА Андрей Поляков.
Предприятие «Якутуголь» — еще один победитель в номинации за «оплату труда и социальные выплаты». «Якутуголь» входит в холдинг «Мечел» и тоже переживает не лучшие времена. Предприятию уже пришлось сократить штат на 1000 человек (из 5030), еще столько же — в вынужденном отпуске с выплатой 2/3 средней заработной платы. «Увольнения продолжаются. И коллективу не сообщают, что будет дальше, к чему готовиться», — говорит первый секретарь республиканского комитета КПРФ Виктор Губарев. Он вслед за Владимиром Путиным предлагает послать к владельцу «Мечела» Игорю Зюзину доктора и вернуть «Якутуголь» государству.
«Мы не увольняем людей, — парирует представитель “Мечела” Илья Житомирский. — Сокращение происходит за счет естественной убыли, сотрудники уходят на пенсию, сами переходят на другую работу». Понятно, почему они уходят: средняя зарплата в компании упала с 37 000 до 28 000 рублей, а у высокооплачиваемых сотрудников — проходчиков, экскаваторщиков и машинистов — чуть ли не вполовину, уверяют в Российском профсоюзе угольщиков. Основной бизнес компании «Якутуголь» — в городе Нерюнгри. Там живут 60 000 человек.
Дважды лауреат конкурса Архангельский ЦБК — тоже градообразующее предприятие. В прошлом году компания получила почти 400 млн рублей прибыли, а сейчас комбинат и его «дочки» увольняют примерно 750 из 6500 сотрудников. На предприятии признают: устроиться в Новодвинске, где весь город работает на одном заводе, уволенным будет очень сложно. «Сокращения идут, а за забором жизнь неважная», — сочувствует бывшим коллегам административный директор ЦБК Сергей Андреев.
Все это мелкие эпизоды по сравнению с тем, что происходит с «самым привлекательным работодателем страны 2008» — ОАО «Российские железные дороги». В РЖД считают, что поступают со своими сотрудниками гуманно. В этом году будет уволено «всего» 57 000 человек — это 4,5% занятых. Причем в компании очень обижаются на термин «сокращение». «Это высвобождение рабочих мест. У нас такое происходит каждый год. Кто-то выходит на пенсию, кто-то увольняется по собственному желанию», — произносит привычную тираду глава департамента бюджетирования РЖД Илья Рящин.
«Это лукавство. Высвобождение — не юридический термин. На самом деле сокращают и увольняют реальных людей, причем режут по живому», — утверждает Евгений Куликов, председатель профсоюза локомотивных бригад (РПЛБЖ). Профсоюзный лидер листает отчеты, как сводки с фронтов: «Сократили 500 человек в рефрижераторном депо в Подмосковье, еще 500 человек — в рефдепо города Лиски. В Бурятии будут сокращены все железнодорожники, обслуживающие Северомуйский тоннель — около 120 человек».
«Высвобождения» — не единственная мера сокращения расходов на персонал. Официальные данные: 450 000 сотрудников РЖД переведены на неполный рабочий день, 247 600 — отправлены в отпуск без сохранения зарплаты. «Некоторые сотрудники стали меньше работать — где-то на день в месяц. И, соответственно, меньше получать. Но это не так страшно. Мы не сокращаем зарплату как таковую», — говорит Рящин.
В РЖД, как в очень многих крупных компаниях, доход сотрудника складывается из зарплаты и премии. Зарплату не трогают, премию уменьшают. У сотрудника РЖД премия — 30% дохода. «На Свердловской железной дороге уменьшили размер премиальных выплат на 50% в связи с тяжелым финансовым положением. Мы пытаемся обжаловать в суде», — рассказывает Евгений Куликов.
Тяжелое финансовое положение не только у РЖД, но и, например, у всего российского автопрома. Один из крупнейших автозаводов, тоже получивший премию за социальную политику, теперь вполне может претендовать на еще одну — за изобретательность при сокращении расходов. «Недавно на заводе возник слух: все пенсионеры, которые не уволятся по собственному желанию, попадут под сокращение», — рассказывает сотрудник завода, пожелавший остаться неизвестным. А это значит, что завод не будет платить им надбавку к пенсии — она составляет от 250 рублей в месяц. «Перед отделом кадров была давка. Люди так спешили уволиться, что брали кабинет приступом», — говорит собеседник Newsweek. Руководство опровергло эти слухи лишь через несколько дней. Сколько пенсионеров за это время уволились, неизвестно.