«Книга мастеров», первый российский проект студии Disney, очень старается быть не хуже советской сказочной киноклассики Роу и Птушко
Один из лучших волшебных фильмов Александра Роу «Морозко» на киносайте IMDb считается «психоделическим беспределом», «мешаниной разных русских народных сказок, превратившейся в полнейшую бессмыслицу» и, наконец, «историей о телепузиках, объевшихся кислоты». Российские пользователи с гордостью пишут в ответ что-то вроде: да, мы такие, нас воспитывали на этой сказке, и мы своих детей на ней воспитаем.
Это, конечно, не совсем правда: сегодняшние дети почти не смотрят сказок Роу, предпочитая фильмы о вампирах, Гарри Поттере или трехмерные мультики. Сказочная советская киноклассика — «Золушка», «Садко», «Варвара-краса, длинная коса», «Каменный цветок» — интересует в основном ностальгирующих родителей. Дети жалуются, что эти фильмы слишком старомодные, а превращения в них какие-то не волшебные.
Так что выход «Книги мастеров», первого в истории российского проекта студии Disney, а также первой чуть ли за двадцать лет российской киносказки, современной, да со спецэффектами, — это похоже на чудо. Бюджет фильма — $8 млн, и «Книга мастеров» уже получила главный приз германского фестиваля детских и юношеских фильмов Schlingel за то, что «совмещает в себе захватывающий сюжет и эмоции».
Сюжет, может, и захватывающий, но уж больно знакомый. Ясноглазый паренек Иванушка учится на камнереза. Однажды он, спасая девицу, случайно попадает к Бабе-Яге и влюбляется в ее внучку Катю. Дочь Бабы-Яги — злая Каменная Княжна, которая хочет оживить с Ваниной помощью камень Алатырь и подчинить себе весь мир. Ваня же мечтает стать великим мастером, а это ему удастся, когда он до конца прочтет Книгу мастеров.
Главные достоинства фильма — комическая эксцентрика в духе старых советских сказок, спецэффекты, как умеет делать Disney, и превосходная игра актеров «старой гвардии». Им, похоже, давно не давали возможности вдоволь поразвлечься. Все хороши: трагически-брюзжащее волшебное зеркало (Валентин Гафт), встрепанный барин прямиком из сказок Роу (Леонид Куравлев), нежная старушечка Баба-Яга (Лия Ахеджакова). Актеры помоложе тоже веселятся как могут: «четкий пацан» Кощей Бессмертный (Гоша Куценко) и говорящий конь, с трудом вспоминающий цитаты из Ершова (голос Сергея Гармаша). Каменная Княжна (Ирина Апексимова) немножко каменная, но ей по роли положено. На роль главного героя (Максим Локтионов) специально искали паренька, у которого, по словам режиссера фильма Вадима Соколовского, «нет современности во взгляде».
От Диснея здесь, говорит Соколовский, постепенное развитие героя, который всего добивается сам. От советской киноклассики — Роу с Птушко, — очевидно, некоторые цитаты и сюжетные ходы.
Сценарий к фильму начинала писать Анна Старобинец, автор «Убежища 3/9» и «Резкого похолодания» — хорроров о российской урбанистической нечисти и местной унылой хтонике. В ее романах и рассказах российский фольклор перемешан с американскими ужастиками — так, собственно, и создается нынешняя городская мифология. Старобинец, как и ее читатели, смотрит американское кино, но еще помнит русские народные сказки. Баба-Яга у нее работает нянечкой в детдоме, а осиротевший домовой крадет хлеб в булочной.
Что там было в ее сценарии — неизвестно, режиссер признается, что в финальной версии осталось не больше 30% от оригинального замысла. В итоге получилось довольно сумбурно. «Книга мастеров» — очень красиво сделанная игрушка, с радугами и фейерверками, напоминающая местами то «Мумию», то «Властелина колец», и с сюжетом, который выходит из сказок Павла Бажова, по дороге вспоминает о Ниле Геймане, а потом возвращается в царство Птушко, Роу и Надежды Кошеверовой. Авторы так до конца и не уверены, о чем ведут сказ. О том, что быть гордым нехорошо, а мастером, наоборот, хорошо? О том, что надо помогать друзьям? О том, что 30 и 50 лет назад у нас снимали прекрасное кино?
Кино, действительно, было прекрасное. Трюки, придуманные Александром Роу и Александром Птушко, в свое время поражали гораздо сильнее, чем любые сегодняшние компьютерные изощрения. В «Новом Гулливере» и «Золотом ключике» Птушко совмещал анимацию с живыми актерами. Спецэффекты «Садко» и «Руслана и Людмилы», декорации «Каменного цветка» были уникальными. Говорят, по фильмам Птушко в Америке даже учились снимать трюковое кино. О чудесах и трюках другого классика, Александра Роу, рассказывают, например, такую историю: он не успел доснять некоторые сцены сказки «По щучьему велению» зимой — и снял их, когда снег уже растаял, вписав в сценарий новое волшебство: «Обернись, зима лютая, летом красным».
Но тогда во всем этом был эффект неожиданности, новизны. Любое исчезновение героя из кадра казалось чудом. Сегодняшних зрителей удивить труднее. И, в общем, для Птушко и Роу важно было не придумать новый трюк, а передать ощущение сказки, ее красоты. В их фильмах был некий сдвиг реальности, который заставлял зрителя полностью уйти в кино — как в волшебный колодец провалиться.
«Книга мастеров», наоборот, старается зрителя развлечь балаганом в духе «Ералаша» и легкой насмешкой над самими принципами сказки. Похожее отношение к сказочным ритуалам было в чудесном фильме Надежды Кошеверовой «Как Иванушка-дурачок за чудом ходил». Там Баба-Яга требовала от Иванушки, чтобы тот обратился к ней «как следует, по обычаю» — то есть обозвал бы старой хрычовкой и потребовал накормить-напоить. Бабка от таких слов млела, хотя совершенно не собиралась поить или кормить добра молодца. В «Книге мастеров» герой пытается обратиться к Бабе-Яге «по понятиям», но та строго отвечает: «Только без хамства».
Авторы «Книги» как будто хотят рассказать зрителю, что они смотрели много хороших фильмов, читали много хороших сказок, и у них есть чувство юмора. Иногда получается прекрасно — как в истории с Тридцать Четвертым Богатырем (Михаил Ефремов), которого, видите ли, уволили из сказки Пушкина, потому что он не влезал в размер. Правда, для развития сюжета он совершенно не нужен, поэтому остается просто забавным гэгом.
Из гэгов и спецэффектов и состоит весь фильм. В этом есть своеобразная лихость, но авторам чуть-чуть не хватает волшебства, какого-нибудь, что ли, заклинания — чтобы связать все воедино. Поэтому больше всего «Книга мастеров» напоминает идеальную экранизацию монолога кота из «Понедельник начинается в субботу» братьев Стругацких. Когда ученый кот-склеротик ходит вокруг дуба и рассказывает сказку: «В некотором было царстве, в некотором государстве был-жил царь, по имени… мнэ-э… Ну, в конце концов неважно. Скажем, мнэ-э… Полуэкт… У него было три сына-царевича. Первый… мнэ-э-э… Третий был дурак, а вот первый?» Диапазон знаний у кота был грандиозен, но ни одной сказки и ни одной песни он не знал больше чем наполовину. «Постепенно — видимо, от утомления — речь его обретала все более явственный кошачий акцент», — пишут Стругацкие.
«Книга мастеров», как тот кот, пытается искренне и трепетно рассказать старую сказку о любви, но «кошачий акцент» — то есть подростковый юмор в духе «Ералаша» — оказывается сильнее.
Но это все-таки первый опыт. В сказках бы про это сказали что-нибудь вроде «недолго сказка сказывается, да долго дело делается» или «ну, для первого случАю я вину тебе прощаю». Или просто: «вот и сказочке конец, а кто слушал — молодец».