С фильмом «Пипец» есть всего одна проблема: непонятно, как склонять название. Больше никаких проблем с фильмом «Пипец» нет

Мы ходили на что? На «Пипец»? На «Пипца»? На «Пипеца»? Все варианты вызывают нервный смех. Но так и должно быть. Это самый смешной, самый кровавый, самый неожиданный и один из самых умных фильмов весны-2010.
Он начинается как «Американский пирог», продолжается как пародия на все возможные комиксы — от «Спайдермена» до «Бэтмена» и от аниме до «Города грехов», — упоминает всуе «Бульвар Сансет» и Lost. А потом внезапно уходит в отрыв и превращается в мощнейшую сагу о чести и предназначении, хотя эти слова ни разу даже не произносятся в фильме.
Обычный подросток, который дрочит чуть ли не на каждую фотографию полуголой бабы, однажды решает стать супергероем. Покупает себе зеленый гидрокостюм, придумывает идиотскую кличку Пипец (в оригинале он Kick-Ass) и выходит на улицу — бороться со злом. Зло, конечно, немедленно побеждает, и подросток попадает в больницу. В результате чего теряет способность чувствовать боль, так что теперь может терпеть побои чуть дольше, чем обычные люди. В городе существуют и другие борцы за справедливость — Папаня (лучшая роль Николаса Кейджа!) и его 11-летняя дочурка Убивашка. Их цель — расправиться с большим мафиозным боссом, и Пипец случайно оказывается во всей этой каше.
Обычная фигня про супергероев? Не совсем. Как какого-нибудь «Спиди-гонщика» можно было счесть фантазией аутиста, так и «Пипец» ведет себя, будто это дрочащий подросток придумывает себе дивный мир, на который у него стоИт. Чистый драйв, уходящий то в неловкую подростковую эротику, то в кровавую аниме, то в страшнейший террористический прямой эфир, где героизм сгорает заживо. Пипец отличается от привычных супергероев тем, что его «сверхчеловечность» ни на чем не основана, это акт доброй воли. Никаких ядовитых пауков, радиации, медицинских экспериментов и так далее. У Пипца даже нет никаких сверхспособностей, и он отдает себе отчет в том, что является всего лишь «тупым хреном в гидрокостюме». Но разве это не исчерпывающее определение супергероя? Пипца ведет «идеальное сочетание одиночества и отчаяния» — но в конце концов это удел всех сверхлюдей.
Фильм начинается с вопроса: почему никто не пробовал стать супергероем? Да нет, ну почему же, пробовали. По улицам Лос-Анджелеса, Нью-Йорка, Лондона, Парижа бродит куча народу, которые зарабатывают супергероизмом на жизнь. Разгуливают в костюмах, фотографируются с ребятишками, рекламируют какие-нибудь новейшие продукты. В Хеллоуин, День Всех Святых, от супергероев вообще некуда деться.


Супергерои стали всеми святыми современной поп-культуры — и перестали увлекаться спасением человечества. Они всегда откликались на то, что происходит в мире, и по их поведению можно было понять, что волнует цивилизацию. Например, комикс про Супермена и последствия атомного взрыва появился в «Нью-Йорк пост» в апреле 1945 года. «Хранители» Алана Мура вышли в 1986-м и стали реквиемом по холодной войне. Сегодняшние супергерои отвлеклись от социальных проблем и ушли в разборки с самими собой: Человек-паук страдает от своей «темной половины», Бэтмен мрачно реет над седой равниной Нью-Йорка, черной молнии подобный, и специально выставляет себя в самом невыгодном свете. Железный Человек не хочет больше торговать оружием массового уничтожения, Халк пытается по капле выдавить из себя — себя же. «Пипец» — это следующий шаг, супергероизм здесь — не психологическая проблема, а просто доброе намерение.
Комикс шотландца Марка Миллара, по которому поставлен «Пипец», переосмысливает саму идею супергероев: это просто люди в дурацких костюмах, которые хотят сделать что-то хорошее. Миллар — автор «Особо опасного», и уже там он рассказывал про задрота, который стал воином. «Пипец» грязнее, проще и очевиднее. Разрыв между офисным клерком и суперменом, в сущности, не больше, чем между обычным человеком и человеком, который решил помогать людям.
Миллар считает «Пипец» «самым наивным и идеалистическим фильмом» за многие годы. Это при том что кровь хлещет с экрана, как в каком-нибудь учебном фильме про скотобойню, а крестовый поход детей и подростков проходит под бодрый мат. Увидев все эти слова, начинающиеся в русском на «х» и «п», которые в комиксах употребляет девочка-Убивашка, редакторы предупредили Миллара, что «американцы так не говорят». Миллар ответил: «В финале “Звездных войн”, когда взрывается Звезда Смерти, мы понимаем, что звук взрыва в космосе услышать невозможно. Ну и что? Ведь это круто».
Мат взрывается в привычном «супергеройском» антураже, как Звезда Смерти. В российском прокате предусмотрены две версии перевода: стандартный, то есть без мата, и крайне ограниченный матерный — «регионы попросили», говорят прокатчики. Матерный будут показывать только на ночных сеансах в нескольких немосковских кинотеатрах, с особым предуведомлением. На московской премьере фильм шел в переводе Гоблина, и сейчас идут переговоры о том, чтобы на DVD, который ожидается в середине мая, было три перевода — не только матерный с нематерным, но и гоблинский.
Героя комиксов по-русски принято называть Мордобой, фанаты предлагали вариант Жоподер, но в фильме кличка героя звучит как Пипец, а перевод Гоблина предлагает трогательное Поджопник. Сам Гоблин считает, что имя Поджопник очень подходит главному герою: «Дурацкое слово, которым человек себя назвать не может. Дурацкое и глупое».
Герой такой и есть — дурацкий и глупый. Супермен, которого все бьют. Подружка считает его геем, учительница — озабоченным лузером. Да какой там героизм, он даже сбежавшего кота поймать не может. Такими вот неуклюжими, нервными супергероями были тимуровцы или пионеры, отнимавшие друг у друга старушек, чтобы перевести их через дорогу. И все остальные — те, кто спешил творить дурацкое добро. Иногда это приводило к кровавым рекам.
Комикс «Мордобой» появился в 2008-м, и разговоры об экранизации пошли сразу же. Режиссер Мэттью Вон сделал это кино разноцветным фейерверком подростковой глупости и надежды, битвой гормонов за лучшее будущее. Камера танцует с супергероями макабрическое танго, презирая условности и уворачиваясь от красных брызг. «Если давать публике то, чего она хочет, ей будет скучно, — убежден режиссер. — Нет никаких правил. Делай что хочешь, только уважай границы. Не надо тыкать людям пальцами в глаза, надо делать что-то совершенно неожиданное и при этом доступное, смешное и неглупое».
Если смотреть предыдущие фильмы Мэттью Вона, «Слоеный торт» и «Звездную пыль», сейчас, после выхода «Пипца», хватаешься за голову: где мы были раньше? Вот же идеальный режиссер для комиксов: нервные, резкие драки, остроумный монтаж, постоянные попытки приблизить происходящее, безудержный драйв. Этим видом драйва — адреналиновой лихорадкой человека, который знает, чего хочет, — Вон заразился, возможно, от Гая Ричи, когда продюсировал его «Карты, деньги, два ствола». В сказке вроде «Звездной пыли» такая энергия была неуместна, в наркобоевике «Слоеный торт» она разваливала и без того слабый сценарий. В «Пипце» все сложилось.
Фильму удалось сделать то, чего не удалось экранизации «Хранителей» при всей гениальности графического романа Алана Мура: найти ту грань, где невозможно отличить обычных людей от супергероев. «Хранители» показывали супергероев людьми — уставшими, стареющими, ненужными. «Пипец» превращает в суперменов задрота-подростка и 11-летнюю девочку, прямую наследницу Матильды из «Леона», только лучше тренированную. «Пипец» показывает, как устроен современный мир. В мире есть супергерои, злодеи и зрители — и никого больше. Когда супергерои дерутся на улице со злодеями, зрители снимают все это на свои мобильники, а потом выкладывают в интернет. Когда злодеи избивают привязанных к стульям супергероев, зрители включают телевизор, чтобы не пропустить ни секунды прямой трансляции, увидеть каждую каплю крови героев, следить, как наступает пипец.
Этот пипец не полный. Он счастливый, долговязый, наивный и ужасно милый. Днем он пачкает кучу салфеток, а ночью спасает мир. Как и все мы.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *