Режиссеру нового радиоспектакля «Ромео и Джульетта» Аркадию Тюрину не везет с актерами: в начале осени сильно простудилась 83-летняя Джульетта, Ромео несколько недель спустя и вовсе убили. Шекспировские страсти у постановочной группы кипят не только в студии звукозаписи, но и в жизни. Пожалуй, в жизни даже более бурные: ведь все артисты радиоспектакля — бомжи.
Искусство бездомных — одно из востребованных направлений современного западного арта. Хотя привлекать к «высокому искусству» бродяг начали относительно недавно — всего 5–7 лет назад. В этом году мода на бомж-арт докатилась и до России: появляются арт-студии при социальных гостиницах и ночлежках, бродяги принимают участие в создании спектаклей о собственной жизни, читают свои стихи на литературных вечерах. В ноябре в Москве прошла первая художественная выставка бомжей — «Художник без причины» в столичном Музее творчества аутсайдеров.
«На Западе творчество бездомных считается важной частью направления брют-арт — это произведения “чудаков”, людей с нарушением психики и самоучек, которые никогда не учились живописи и имеют слабое представление об истории, канонах и направлениях искусства», — рассказывает Владимир Абакумов, директор музея. Он разрешил вывесить у себя работы бездомных вовсе не из сострадания, а потому, что уверен: у этого направления живописи есть будущее. «В Европе у такого искусства — прочные позиции на рынке, — добавляет он. — Картины могут стоить почти столько же, сколько полотна Рубенса».
Арт-студии существуют практически при всех западных центрах помощи бездомным людям. «Это серьезный европейский тренд, и не только потому, что в моде благотворительность, — говорит Эллис Силвермоуд из оргкомитета Международного фестиваля бездомных, прошедшего в Лондоне этим летом. — Это та среда, о которой мы очень мало знаем и которая может показать нам жизнь с очень неожиданной стороны. А европейцы сейчас с ума сходят по всему необычному!» В фестивале приняли участие бездомные из Италии, Германии, Испании, Португалии, Нидерландов и Скандинавии. Самая большая делегация — из Франции, в которой, по словам Эллис Силвермоуд, наиболее развитая «бездомная община».
Именно во Франции — в Национальном театре Шайо — недавно презентовали спектакль, все роли в котором исполнили бродяги. Режиссер Серж Сандор специально собрал труппу бомжей ради постановки горьковского «На дне». Уже сейчас можно утверждать: спектакль стал одной из самых громких европейских премьер сезона — в театре уверяют, что на спектакли специально приезжают со всей Европы, и даже из России.
Теперь у нас есть и свой бомж-арт. Первое впечатление от выставки «Художник без причины» — это же какие-то детские «каляки-маляки». Но вскоре понимаешь, что в этих картинках есть что-то, заставляющие их рассматривать. «Вас цепляет то, что эти рисунки кардинально меняют наше представление о бомжах, — говорит Инна Ляпнева, искусствовед и куратор проекта. — Ведь, в общем, отношение к бездомным людям в массовом сознании хуже, чем к бездомным животным».
Действительно, по данным Аналитического центра Юрия Левады, 20% москвичей среди главных проблем города назвали обилие на улицах и в метро бомжей. А в соответствии с исследованиями питерской организации «Новые социальные решения», только треть населения северной столицы испытывает сочувствие к бездомным и готова им помогать.
«Мы хотим показать обществу, что бездомные — это тоже люди, которые чувствуют, думают и испытывают потребность в самовыражении, — говорит Ляпнева. — В их сложной жизни есть место и творчеству, и любви, и мечтам».
У Альберта — одного из авторов выставки — мечта сбылась: «Я хотел снова стать человеком, достойным любви». На занятиях в арт-студии при ночлежке Альберт познакомился с мамой одного из психологов, и через некоторое время она позвала его к себе жить. Он показывает свой рисунок: море, которое при ближайшем рассмотрении оказывается лицом женщины, или женщина, которая при ближайшем рассмотрении оказывается морем. Альберт рисовать любил с детства, но потом стало не до того. «Когда я в приюте взял снова в руки кисточку, спустя многие годы, то все вспомнил: и студенческие годы, и маму, и то, что я, оказывается, человек», — говорит Альберт тихим сдавленным голосом. Жена Альберта Наталья, статная доброжелательная женщина, хранит «творения» мужа в специальной папочке. «Такие вещи не должны пропадать», — уверена она.
«Подобное искусство в нашей стране было всегда. Но чаще всего оно погибало в мусорных баках, — говорит Владимир Абакумов, директор Музея творчества аутсайдеров. — Должны пройти десятки лет, чтобы подобная живопись в России стала достойна коллекционирования. А все, что мы видим на выставке, это случайные выплески».
Так что выставкой «Художник без причины» искусствоведы только прощупывают почву. Социальных же работников, которые тоже принимают участие в организации досуга бездомных, ценность творчества этих людей с точки зрения чистого искусства волнует мало. «Для нас главное — насколько такая работа эффективна с точки зрения ресоциализации бездомных», — говорит Аркадий Тюрин из Питера. По его словам, многолетний опыт работы показал, что устроить бездомного на работу или дать ему денег мало: это не решает главных проблем — «одиночества и социальной исключенности».
Для решения этих проблем Тюрин создает настоящий параллельный бомж-социум. Для своих подопечных Аркадий организовал футбольную команду, которая в прошлом году стала чемпионом мира среди бездомных. Тюрин издает в Питере российскую версию журнала The Big Issue Magazine («Путь домой»), который распространяют бомжи. Этот международный благотворительный проект существует уже 15 лет: журнал выходит в 24 странах, и везде его продают только бездомные, тем самым зарабатывая себе на жизнь. Тюрин открыл и «Бездомное радио», где ежедневно читают стихи и прозу бездомных, рассказывают о проблемах жизни на улице и приглашают в студию «героев». Одна из последних тюринских затей — арт-студия при ночлежке
На скамейке около входа в петербуржский приют «Ночлежка» сидит человек, одетый во что-то грязно-бесцветное. Единственное яркое пятно — зеленый берет, из-под которого торчат ярко-белые всклокоченные волосы. В руке у человека литровая банка, он шумно отхлебывает из нее. На вопрос «а где здесь арт-студия?» молча тычет пальцем в сторону темного коридора.
В помещении темно и мрачно. Арт-студия — это, конечно, сильно сказано: мы сидим в маленькой холодной комнате. Периодически выбивает пробки, и свет гаснет. На небольшом столе, покрытом цветастой клеенкой, — краски, листы ватмана и пластиковые стаканчики с чаем. Под руководством Лены, проект-менеджера организации «Новые социальные решения», мы рисуем. Михаил Денисов, еще молодой человек, выводит на листе красным цветом большую рыбу и комментирует, прищелкивая языком: «Это моя любимая, плывет она и вся сияет от счастья. А рыба — потому что я по гороскопу Рыба». Михаил еще пишет стихи, которые время от времени публикуются в питерских газетах, сочиняет музыку и поет. Михаил — бездомный по собственной воле. «Я подлинно свободный художник, — без тени иронии говорит он и цитирует свои стихи: — “Мне ж в радость, что меня приветило чистое небо с улыбкой вольности”». Больше чем свободу Михаил любит только женщин. Правда, все его пылкие романы заканчиваются быстро и бесславно, а законная жена Михаила и вовсе выгнала — «им деньги нужны, а откуда у меня деньги, я же поэт?». Жизнь на улице Михаила вполне устраивает. «Плохо одно — менты бьют. А еще недавно меня машина сбила, после этого я забыл, как читать и писать, приходится снова учиться», — и Михаил показывает прописи для первоклашек с собственными каракулями.
По оценкам социальных работников, бездомные — это чаще мужчины в самом расцвете лет, часто с очень интересным прошлым, знаниями, навыками. По данным опроса, проведенного международной организацией «Врачи без границ», более половины российских бомжей имеют среднее образование, 22% — среднее специальное, а каждый десятый — высшее.
«Вы знаете, как звали Гогена», — неожиданно оторвавшись от холста, спрашивает меня Николай, пожилой человек в телогрейке. Я честно признаюсь, что забыла. «Поль его звали. А Ван Гога как? Винсент», — уже не надеясь получить от меня ответ, удовлетворенно крякает Николай. Он, прикусив язык, старательно выводит автопортрет, а рядом — «женщину-мечту», она держит на поводке козу. «Можно я нарисую козу синим, мне все нравится рисовать синим, но ведь синих коз не бывает?» «А синие женщины разве бывают? — спрашивает куратор Лена. — Не сдерживайте себя ни в чем. Считайте, что это абстракционизм».
В этот момент появляется Валерий. И обстановка сразу становится напряженной. Валерий — один из самых старых обитателей ночлежки, местный критик. От его комментариев «творцы» съеживаются и втягивают головы в плечи. «Николай, чего у твоей женщины-мечты ноги кривые? — сразу с порога говорит Валерий, но, завидев нас, по-доброму добавляет: — Вот к нам однажды настоящий талант зашел. За 20 минут два портрета нарисовал. И похоже на оригинал, не то что у этих: палка-палка-огуречик». Сам Валерий никогда не рисует, но в арт-студии проводит много времени, общаясь с художниками и рассматривая их картины.
Вся обшарпанная, грязная стена комнаты увешана рисунками Елены — черноглазой темноволосой женщины средних лет. Тут и ангелы на берегу моря, и обнимающие друг друга пары, а прекрасные блондинки с охапками экзотических цветов как будто скопированы из глянцевых журналов. Я пытаюсь заговорить с Еленой, но она молчит, как будто меня не слышит. «Она ни с кем не разговаривает, только все время рисует и читает единственную в арт-студии книгу о живописи», — объясняет куратор.
Елену обитатели ночлежки называют демонической женщиной — за экзотическую внешность и «романтическое прошлое», о котором никто ничего толком не знает. Вроде бы у нее был муж, которого она очень любила. Потом он покончил с собой, а Елена оказалась в ночлежке без документов. Она не работает, не пытается оформить новый паспорт или найти жилье.
«Я думаю, однажды она просто исчезнет, как это происходит со многими нашими художниками», — грустно говорит куратор Лена. Рано или поздно большинство обитателей ночлежек уходят на улицу и больше не возвращаются. Искусствовед Инна Ляпнева из Москвы никак не может забыть, как бездомные провалили ее спектакль, который она с таким усердием ставила с ними к праздничному концерту в социальной гостинице. Сначала актеры увлеченно несколько недель репетировали пьесу Чехова «Юбилей». И все было прекрасно, уверяет Инна. Но накануне премьеры новоявленные лицедеи сначала ушли в запой, а потом и вовсе сбежали из приюта.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *