На прошлой неделе в Москве прошел показ топ-лотов лондонских торгов Sotheby’s, которые пройдут в июне. На аукцион будет выставлено русское искусство, импрессионисты и искусство XX века. На выставке в Москве можно было увидеть «Портрет З.И. Гржебина» Юрия Анненкова, «Тити и Наранге, дочери вождя Эки Бондо» Александра Яковлева, «Клоуна» Марии Васильевой, «Деревья в Коллиуре» Андре Дерена, «Сидящую женщину с кошкой» Пабло Пикассо и другие работы. Генеральный директор «Сотбис в России и странах СНГ» Михаил Каменский рассказал Елене Мухаметшиной о том, почему китайское искусство продается лучше российского и что будет в цене на ближайших аукционах.
Как к вам попадают работы? Кто продавцы?
Работы выставляют частные коллекционеры, наследники, фонды, корпорации. Есть известная формула, объясняющая, как произведения попадают на торги — формула «трех D»: death («смерть»), divorce («развод»), debt («долг»).
Много продавцов искусства из России?
В России больше покупателей, чем продавцов. Российское законодательство достаточно жестко регулирует вывоз культурных ценностей и достаточно гуманно, когда их ввозят. То есть покупатели из России, ввозя вещи как свою собственность, освобождены от пошлины. Это большой плюс — в Европе и США такого нет. Другое дело, что не все русские покупатели, приобретая произведения на аукционах, привозят их на родину. В России у нас несколько тысяч клиентов, это люди разных уровней, и их число постоянно растет. В основном за счет покупателей.
Можно ли сказать, что аукционы уже пережили кризис?
От кризиса мы, конечно, пострадали, но в несопоставимо меньшей степени, чем, например, фондовый рынок. Были отток клиентов, снижение цен, но падение активности было относительным: существенно снизился интерес к современному искусству, но вырос интерес к старым мастерам. Даже в кризис люди тратили деньги, а при первых же признаках выздоровления восстановился спрос на вещи по средневысоким и высоким ценам. На торгах была конкуренция, она даже усилилась — многие художники продавались по рекордным ценам. Напомню, что самая дорогая продажа русского искусства в истории мирового художественного рынка — $60 млн за «Супрематическую композицию» Малевича — пришлась на самые страшные дни кризиса, на осень 2008 года. То есть даже тогда на рынке были востребованы высококлассные произведения искусства и за них были готовы платить очень большие суммы.
Но какие-то антикризисные меры все-таки предпринимались?
Были ужесточены принципы отбора: мы стали отдавать предпочтение дорогим вещам, а произведения средней ценовой категории отошли на второй план. Увеличилось количество так называемых частных внеаукционных продаж. В период кризиса, когда наблюдалось брожение умов и эмоциональная напряженность, многие владельцы предпочли продажи вне аукциона. Таким образом, обращаясь в Sotheby’s, они получали доступ к колоссальной клиентской базе по всему миру, но при этом избегали ненужной в кризис публичности и могли не афишировать, что частное лицо или корпорация вынуждены что-то продавать. Это вызвало обеспокоенность в дилерской среде, потому что мы из традиционного аукционного поля перешли на их поле и перевели на себя часть их традиционного рынка.
Сильно сократились продажи?
По современному искусству где-то на 25–30%, а, скажем, по старым мастерам падения не было вовсе.
Говорили, что кризис скорректирует непомерно раздутые цены на некоторых современных художников. Надежды не оправдались?
Это же рынок, цены на нем не устанавливаются какими-то спекулятивно мыслящими господами. Как идет аукцион, так и идет. Когда нет покупателей с большими деньгами, есть покупатели с меньшими возможностями. Есть профессиональные дилеры, которые основываются на своем ощущении искусства. Есть коллекционеры, которые традиционно собирают современное. Есть инвестиционные фонды, которые независимо от кризиса, выстраивают свою деятельность на основании инвестиционной концепции. Все эти силы составляют мощную армию покупателей, конкурирующих друг с другом.
Так почему же потери были именно в современном искусстве?
В первую очередь потому, что главными клиентами на таких аукционах были, есть и будут люди молодые, то есть те, кто покупает искусство, говорящее на языке их поколения. Так случилось, что наиболее успешные из них преуспевали на фондовом рынке в период его расцвета. Между ними, зарабатывавшими огромные деньги, получавшими колоссальные бонусы, и была основная конкуренция. Как только на фондовом рынке начались проблемы, они покупать перестали. Но сейчас рынок оживляется и современное искусство опять на подъеме.
Цены на современных художников вновь вырастут?
Не возьмусь прогнозировать. Все будет зависеть от того, как люди, пережившие кризис, станут соотносить свою любовь к искусству, с его качеством и своей готовностью тратить деньги, которые, как выяснилось, конечны. Но им важно ощущать себя модными. Плюс срабатывает определенный национализм при покупке своих молодых арт-звезд. Самыми активными покупателями современного искусства являются китайцы. И покупают они именно китайское современное искусство. Еще один перспективный рынок — индийский. Русские начали было покупать современное искусство, но пока темпы покупки русскими современных российских художников невысоки. Это связано с тем, что на рынке мало по-настоящему качественных русских мастеров, которые обещают стать титанами современного искусства. У нас дефицит качественного русского современного искусства.
То есть на китайском арт-рынке больше талантливых художников?
Скажем так, на аукционах современного китайского искусства много художников, обладающих совокупностью художественных качеств, которые позволяют им дорого продаваться. Это искусство, которое совмещает в себе несомненные художественные качества и вызывает определенные эмоции у носителей китайской ментальности. Если вы берете русское современное искусство, то оно, конечно, русское по происхождению, но очень небольшое количество современных художников смогли выработать свой оригинальный художественный язык. Во многом русское современное искусство подражает или идет в одном русле с интернациональными международными образцами. Как только сочетание интернациональности и «русскости» будет достигнуто, сразу произойдет прорыв.
Почему так важна эта «русскость»?
Появилась российская буржуазия — богатые люди должны искать способы самоидентификации. Они ее находят, в том числе покупая отечественное искусство. На первом этапе становления крупной российской буржуазии рынок развивался за счет художников из хрестоматии: Шишкина, Айвазовского, Саврасова, Левитана. Потом наступил следующий этап развития русской буржуазии — она стала смотреть шире, самообразовывалась. Русские начали покупать и XX век: русский авангард и нонконформистов. Цены на них росли. Художников на российском рынке немного, потому что в течение 70 лет советской власти на художественном рынке доминировали музеи и нет свободных качественных вещей, достойных по своему уровню тех стен, в которых видят себя богатые люди. Они стали смотреть шире и, кроме русских художников, стали покупать представителей других художественных школ. У них выросли дети, изменился кругозор и произошла интернационализация — стали покупать и импрессионистов, и модернистов, и японское искусство. Появляются новые тренды и моды. Но эти моды порой прекрасно дополняют друг друга в интерьерах одного владельца.
А иностранцы не очень активно покупают русское искусство?
Русское искусство в целом недооценено. Пропаганды европейского современного искусства при советской власти не было. Но были музеи с выдающимися коллекциями классического искусства Запада. Советское же и русское искусство за пределами СССР пропагандировалось активно, но не результативно. Были выставки соцреализма, не пользовавшиеся успехом. Но не было крупных выставочных проектов, которые регулярно бы рассказывали о русской художественной школе. Мы гораздо лучше подготовлены к пониманию западного искусства, чем западные коллекционеры к пониманию искусства русского.
Можно ли предугадать, какое русское искусство будет популярно в скором будущем?
В цене будут расти художники, у которых работы высокого качества в количествах, способных удовлетворить рынок. Без подпитки рынок даже самых выдающихся мастеров начинает снижать обороты. Я думаю, что будет расти популярность крупнейших мастеров 1910–1930-х годов: Лентулова, Кончаловского, Машкова, Пименова, Дейнеки, Самохвалова, Истомина. И художников последней трети ХХ века, в первую очередь нонконформистов: Вейсберга, Краснопевцева.