О том, как жизнь довела человека, входящего в Топ-200 богатейших бизнесменов России, до небольшого краснодарского села, он и рассказал корреспонденту «Ко». 

 

«Хотелось размаха»

 

Подходящее ли сегодня время для новых проектов? Михаил Николаев считает, что идеальных условий не бывает. Самыми оптимистичными для российского бизнеса он называет «нулевые», начиная с 2002–2003 гг., вплоть до кризиса 2008 г. – они были самыми быстрорастущими. «До этого условия были жесткие: сильное влияние криминалитета, несколько банковских кризисов подряд, и в 1998 г. все рухнуло, – вспоминает банкир. – Все обнищали и начали сначала. Оперились и ожили в начале «нулевых» и потом пошли вверх. Те, кто успел продаться до 2008 г., все очень хорошо вышли из бизнеса». Михаил Николаев вышел хорошо. 

Собственное дело Михаил Николаев начал в 1991 г. в Бельгии. «В конце 1980-х, как только страна открылась, многие рванули за границу, потому что казалось, что занавес вот-вот опять закроется, – рассказывает предприниматель (до отъезда занимавший пост заведующего редакцией в АП «Новости»). – На этой мощной волне и я уехал». По его собственным словам, в Европе удалось запустить вполне успешный IT-проект. Но сразу было понятно, что по масштабу это останется небольшим бизнесом. «Из моих знакомых, уехавших из эмоционального страха, что советские устои в этой стране неистребимы, никто сильно не преуспел на Западе», – говорит Михаил Николаев. 

«Я легко мог бы жить за границей, у меня как филолога нет проблемы языка, нет проблемы общения, нет проблемы денег. Но это чужая среда, особенно бизнес-среда. Я не строю иллюзий о житье за рубежом. Проживать награбленное скучно, а серьезно заниматься бизнесом там мне неинтересно», – добавляет он. Хотя «на всякий пожарный» есть бизнес-активы в Лондоне, Германии, Латвии, на Украине. Направления: hi-tech, IT, недвижимость. Хотелось же размаха. 

 

Возвращение

 

Вернулся в Россию Михаил Николаев в 1992 г. и занялся банковским делом: с 1992 г. по 1999 г. был председателем правления АКБ «Юнибест», в 1997 г. основал Роспромбанк, где в 1998 г. стал председателем совета директоров. С 1998 г. в его активах числилась страховая группа «Наста», которую в 2007–2008 гг. он продал Zurich Financial Services Group за $463 млн. 

Продал очень удачно и вовремя, хотя утверждает, что не обладает настолько развитой интуицией. На самом деле покупателя стали искать еще в 2006 г., так как компания развивалась быстрее, чем владельцы могли себе позволить увеличивать капиталы. «Частая история в бизнесе, растущем по экспоненте», – подчеркивает удачливый продавец.

Покупатель с СГ «Наста» не справился. Михаил Николаев видит основную ошибку в том, что швейцарцы не стали адаптироваться к существующей экономической и корпоративной среде, а пытались навязать свои правила, собственные представления об эффективном бизнесе: «Они считали, что комиссии надо уменьшить, цены на страховые полисы, наоборот, увеличить. Увеличив цену на полис, они стали неконкурентоспособными относительно других предложений на рынке; уменьшив комиссионные, потеряли страховых агентов. Кроме того, Zurich Financial Services Group не желала работать с корпоративными клиентами, так как не хотела играть в серый бизнес и поэтому потеряла самый рентабельный сегмент. Все это добил кризис». 

Еще одной удачей стала продажа Роспромбанка. «С ним история получилась практически мистическая: около года шли переговоры с греками о продаже им контрольного пакета. Буквально 3 сентября, за несколько дней до того, как Lehman Brothers лопнул, я вдруг предложил: принимаю все условия, но договор подписываем немедленно. Такой хотел себе сделать подарок на 50-летие», – поясняет предприниматель. Подарком стали 85 млн евро за контрольный пакет. Примечательно, что покупателю опять не повезло: Laiki Bank сильно пострадал от финансового кризиса на Кипре. У Николаева до сих пор остается миноритарный пакет банка, но этот бизнес он не считает основным. На вопрос: «Не жалеете?» отвечает: «Нет! Это перевернутая страница, больше неинтересно».

 Новый интерес Михаила Николаева в России сосредоточен в Краснодарском крае, в селе Молдаванское. Это проект «Лефкадия», связанный с виноделием и производством продуктов питания, а также с девелопментом. 

 

Прочь из Москвы!

 

Столицу Николаев называет антигуманным городом: большие проблемы с транспортом, жестокая экология, агрессивная среда. Как свободный человек он искал место, где мог бы комфортно поселиться. 

Впервые банкир поехал в Крымский район с идеей приобрести винодельческое хозяйство Château le Grand Vostock, но решил запустить свое. «До этого я даже не знал, что в России можно делать вино. Как и для большинства сограждан, термин «российское вино» означал некий сомнительный напиток. Проект этот делали французы, и я впервые попробовал вино, сделанное европейскими специалистами на нашей земле. Потом погрузился в тему, вник в историю, в еще дореволюционный опыт виноделия, – говорит Михаил Николаев. – Начинался проект в 2004 г. только как винодельческий, я никак не планировал туда переселяться. Место выбирал субъективно: понравился ландшафт и климат этого района Краснодарского края». Свою роль наверняка сыграло и то, что рядом 15 000 га национального заповедника. «Там, правда, не хватает цивилизации, которую мы так мучительно сейчас создаем», – добавляет начинающий винодел. 

Поначалу покупал просто землю, потом купил здание магазина и переделал его в винодельню, здание администрации – в гостиницу, сельский амбар – в винный дом. Чтобы не получать разрешений на строительство, все делалось в рамках реконструкции, но фактически все отстроено заново. Постепенно создается инфраструктура для виноделия и винного туризма. Сегодня на виноградниках в сезон работают 70 человек. Все местные жители, причем если считать количество работников на квадратный метр виноградника, то в Молдаванском работает в два раза больше персонала, чем полагается по французским нормам. 

Исторически в этом регионе виноградники появились еще во второй половине XIX столетия, когда по указу императора Александра Второго туда переселили молдаван. Но в 1990-е земли забросили, колхозы развалились. «Для меня это крайне рискованная покупка, так как не было информации, что там делали качественное вино, не было, как сейчас, лаборатории, чтобы проверить качество почвы. Для первого анализа мы вывезли образцы почвы во Францию. Большой удачей оказалось то, что они очень подходят именно для виноградника. Теперь у нас собственная винодельня и лаборатория», – рассказывает Николаев. Он часто стал приезжать в «Лефкадию» и постепенно рассмотрел в этой идиллической глуши девелоперский потенциал. 

 

Девелопер

 

Проект «Лефкадия» – это 1500 га, озеро, на одном берегу которого планируется бальнеологический курорт, аналог Карловых Вар, на другом – поселок с домиками, коттеджами, виллами и усадьбами, гольф-академия, теннисная академия, даун-таун в итальянском стиле с плотной малоэтажной застройкой, филиал британской школы – все, что способно привлечь состоятельных жителей. Эта прослойка общества страдает последние лет десять, и рассчитывать, что сейчас у нее хватит средств и желания вкладываться в краснодарскую недвижимость, на 100% нельзя. Осознает это и сам Михаил Николаев: «В России никогда не занимались всерьез поддержкой предпринимателей: они всегда были дойной коровой для системы. Пока система не поменяется, не будет эффективной экономики. Это же абсурд, когда доходы бюджета от налогов с предпринимателей ниже, чем со служащих и работников бюджетных предприятий». 

Важно не перейти грань и не превратить проект в гетто для богатых. «Лефкадию» планировали «смешанной», как принято еще с XIX века в Лондоне. Нельзя делать проект для одного сегмента рынка: можно купить однокомнатную квартиру или усадьбу на 10 га. 

На начальном этапе жилье в «Лефкадии» будут покупать как второй, третий дом. Но инвестор уверен: если не удастся создать такую инфраструктуру, чтобы людям хотелось остаться там жить, идея провалится, потому что сезонные городки умирают. Коммерция начнет работать только тогда, когда будет не менее 2500–3000 человек. 

Правда, еще большой вопрос, найдутся ли покупатели. Как говорит президент НП «Южная гильдия управляющих и девелоперов» Евгений Панасенко, риски девелоперского проекта могут быть связаны со слишком узкой направленностью. Как правило, востребовано жилье в прибрежных зонах или на горнолыжных курортах. «Лефкадия» же предлагает специфичное и новое для россиян – элитное жилье с винным аттракционом. В Европе это привычно и популярно, но в РФ именно эта узкая направленность и новизна продукта способны существенно снизить темпы продаж. Также эксперты отмечают, что невыездные богатые чиновники и силовики, скорее, купят жилье в закрытом поселке для своих, а не недвижимость на открытом рынке. Бизнесмены же с начала 2000-х научились считать деньги и вполне могут позволить себе оригинал – что-то поближе к Карловым Варам или Бадену. 

Можно делать расчет на туристов: Михаил Николаев планирует 5–6 гостиниц и рестораны. В плане туристического сегмента есть хороший опыт «Абрау-Дюрсо»: в 2014 г. там, по предварительным оценкам, побывали 150 000 туристов – это один из лучших показателей в мире. Но, расположенные в месте более привлекательном для туристов, сочинские гостиницы даже в сезон жаловались на половинную заполняемость. Хотя санкции и связанные с ними ограничения на выезд части россиян за границу могут неожиданно помочь проекту.

То есть необходимо обеспечить либо непрерывный поток туристов, либо постоянное пребывание жителей. Задача нетривиальная, но оптимизм вселяет круглогодичная загруженность Карловых Вар и Бадена. «В России мест, где есть и минеральные, и грязевые источники, вообще единицы. За весь постсоветский период не было запущено ни одного нового бальнеологического курорта. Мы будем первыми, кто рискнул», – подчеркивает Михаил Николаев. 

Общие инвестиции в проекте только собственные и составляют около $95 млн. Они, по расчетам инвестора, должны окупиться через четыре-пять лет. До старта проекта были встречи с потенциальными инвесторами в Лондоне, и история рассматривалась как международная, но у России настолько подпорчен имидж за рубежом, что рассчитывать на покупателей-иностранцев нереально. С соинвесторами в РФ тоже не сложилось. «Сложно на энтузиазме в такие вещи втягивать партнеров: люди недоверчивы, тем более, пока проект существует только на бумаге. Но я и не планирую искать инвесторов, я буду искать покупателей жилья. А за ними уже придет инвестор», – говорит бизнесмен.

Планируемые цены – 60 000 руб. за квадратный метр в квартирах и чуть дороже за «квадрат» в коттеджах. «Если бы я не строил дороги и не прокладывал за собственные деньги коммуникации (в Европе, например, это делает государство), то себестоимость строительства была бы 30 000 руб. за метр, и коммерческая стоимость тоже была бы ниже озвученной», – поясняет Михаил Николаев. 

 

Повод выпить

 

«Ренессанс российского виноделия начался около десяти лет назад, – рассказывают в «Абрау-Дюрсо». – Сейчас вино представлено в пятизвездочных гостиницах, в крупных торговых сетях, магазинах фермерских продуктов». На Всероссийском саммите виноделов, проходившем в октябре, было представлено 28 винодельческих хозяйств, 12 из них – крымчане. Все отмечают главные минусы рынка: зарегулированность и то, что на пять лет деньги фактически  закапываются в землю, до того момента, когда будет готово первое вино. 

Первое вино в «Лефкадии» произвели в 2009 г., а презентацию провели только в 2011-м. Повторили известный маркетинговый трюк князя Голицына, который вывез свое вино на Парижскую выставку и пригласил знатоков на слепую дегустацию. «Понимая, что к российскому вину отношение негативное, мы взяли вина нашей ценовой категории (до 1000 руб.) из Италии, Франции, Нового Света, Южной Африки и Чили и сделали слепую дегустацию для 40–50 человек – блогеров, журналистов, сомелье, критиков – и выиграли по всем позициям», – делится секретами Михаил Николаев. 

Ритейлеры потом говорили ему: ты конкурируешь с вином, которое на полке выставлено за 20 евро, то есть в закупке должно стоить 5–7 евро; естественно, соотношение цена-качество у российского вина лучше за счет отсутствия таможенных пошлин, более короткого транспортного «плеча». В следующем году планируется презентовать игристое вино. 

Повод выпить его есть и у местных жителей: предприятия Николаева становятся градообразующими. 

До старта винодельческого проекта картина в Молдаванском была депрессивная. Село, где до перестройки жили 6000 человек, в 2004 г. насчитывало всего 2000. Депопуляция и деградация с приходом денег и Михаила Николаева постепенно сходят на нет, и в детском садике мест уже не хватает. 

Но при этом Михаил признается, что на себе чувствует, что в России не очень любят предпринимателей и богатых людей, однако сильной враждебности местных не ощущает:

«Я не золотой червонец, чтобы всем нравится, я просто делаю то дело, которое мне нравится». В деле этом, по его признанию, GR-составляющая не работает: «У меня не тот формат бизнеса, я не олигарх, который требует политической поддержки. У меня нет никаких отношений, следовательно, никаких конфликтов с властью». В формуле бизнес-эффективности он 20% отдает PR, остальное – грамотному менеджменту. Менеджеров он оценивает по тому, каких людей они принимают в команду. Качество людей определяет качество бизнеса.

В мае 2014 г. губернатор Краснодарского края Александр Ткачев привозил в «Лефкадию» премьер-министра Дмитрия Медведева, демонстрируя хозяйство как пример внедрения передовых технологий. «Я пробовал это вино и даже угощал знакомых. Вы на правильном пути», – цитировал после этого Ткачев слова премьер-министра. 

 

Не пьянства ради

 

Одной из национальных характеристик России является пьянство. Еще Сергей Юльевич Витте говорил, что проблема не в том, что мы много пьем, а в том, что делаем это безобразно. «В России нет традиции пить вино. На севере люди всегда будут подсознательно предпочитать крепкие напитки, потому что это источник энергии. Это проблема жизни выше 42-й параллели», – отмечает Михаил Николаев. Виноделие и виноградарство – это отражение исторического стремления России на юг. У российской элиты всегда было меценатское желание делать вино. Своим гуру современные виноделы считают князя Льва Голицына, основоположника отечественного виноделия и промышленного производства шампанских вин. В начале XX века он постарался приучить москвичей пить вино, для чего в магазинах недалеко от Старой площади продавал его дешевле водки, что было ниже себестоимости. Утопическая идея провалилась, утопив в вине состояние самого князя, его супруги и гражданской жены. Голицын стал банкротом, а основанное им винодельческое хозяйство «Новый Свет» было передано Николаю Второму, и из него сделали казенное удельное имение. Но самое удивительное в этой биографии другое: отец российского виноделия умер в 1915 г., несколькими годами позже пьяные матросы вскрыли его могилу и выбросили в море останки человека, потратившего миллионы рублей и всю свою жизнь на то, чтобы научить русских цивилизованно пить вино. 

Потребление и производство вина в РФ постоянно растут. Винодельня Николаева может делать до 350 000 бутылок в год. Продукцией заинтересовались сети: начинали с «Метро», сейчас зашли в «Магнит», «Бахетле», работают с «Азбукой вкуса», подписан договор с «Глобусом Гурмэ». Изначально контакт с продавцом – это были действия против ветра, но сейчас тенденция меняется. Есть тренд на российское вино, это отмечают многие участники рынка. 

Но и самих игроков пока немного. Николаев называет: «Дивноморское» – это часть проекта «Абрау-Дюрсо». «Ведерников» в Ростове делает неплохие вина, есть швейцарец Бернье, есть российско-французский «Гай-Кодзор», симпатичный проект «Раевское». Даже старые игроки пытаются улучшать качество. Если посмотреть на динамику рынка за последние двадцать лет, вино поменялось принципиально – оно становится лучше». А объем продаж вина с 2006 г. вырос в три раза.

 

Сыр мертвый и живой

 

Производство экопродуктов, которое началось параллельно с виноделием, Михаил Николаев называет «завиральной идеей»: приглашал, а потом менял-выгонял французских консультантов, менял-выгонял местных фермеров, но производство сыра все-таки запущено. Санкции помогли тому, что на продукцию обратили наконец внимание ритейлеры и даже делают предоплату.

А еще совсем недавно категорийный менеджер в «Глобус гурмэ» переспрашивал: «Российский камамбер? Такого не бывает!» Оказалось, что бывает. Хотя на полках конкурентов практически нет, Николаев просвещает: у живого сыра есть детство, зрелость и старость. Во Франции цена драматически падает, когда сыр стареет, так вот именно такой сыр и везут в Россию. Срок годности еще не истек, но вкус и качество уже не те. «Наш покупатель распробовал сыры «Лефкадии», и сейчас мы понимаем, что могли бы заказывать больше, но у производителя не хватает мощностей», – подтвердили в «Азбуке вкуса».

Еще Николаев в Молдаванском выращивает овощи, посадил сад, запускает проект по выпуску растительного масла холодного отжима. 

Два года назад из Америки вернулся сын Николаева, тоже Михаил, чем положил начало семейной традиции. Михаил Николаев-старший резюмирует: «Со стороны мои затеи могут выглядеть капризом богатого человека. С другой стороны, в том, что я делаю, есть элемент подвижничества: качественное вино – это не про деньги, биоовощи при отсутствии закона о биопроизводителях – это не про деньги. Поверьте мне, сделать биокефир – это настоящая мука: специальная трава должна быть посеяна, специальные коровки привезены, молоко специально собрано… В магазине полно продуктов, на упаковке которых есть наклейка «Биокефир», но к настоящему биокефиру он не имеет никакого отношения. Сожалею, если выгляжу барином-аристократом, не в этом была изначальная идея «Лефкадии».

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *