В США вот-вот начнется финансовая реформа. Она поможет, если следующий кризис будет похож на нынешний
В далеком прошлом лидер демократического большинства в Сенате Гарри Рид был боксером. Когда в конце апреля сенаторы начали обсуждать новую систему финансового регулирования, 70-летний политик показал свой бойцовский дух. Как только республиканцы заикнулись о намерении отложить дебаты, Рид пригрозил оставить сенаторов в зале на всю ночь. Оппозиция сдалась, когда стали заносить раскладушки. Дебаты начались, а на прошлой неделе стало ясно, что реформа будет одобрена. Барак Обама близок к победе над Уолл-стрит.
Крупнейшую со времен Великой депрессии реформу финансовых рынков президент США предложил почти год назад. Цель понятна: не допустить нового кризиса. Для этого нужно усилить контроль над банками и инвестфондами, чтобы они не могли обрушить рынки своей рискованной игрой. Палату представителей законопроект прошел еще в декабре, но по пути в Сенат он оброс двумя сотнями поправок и распух до 1600 страниц. «Это как мыльная опера, ей не видно конца», — заметил как-то сенатор Рид, комментируя поток предложений к законопроекту.
Спорят, естественно, о том, как и в какой степени контролировать теперь финансовые институты. Республиканцы — за меньшую степень контроля. Их логика: надо больше доверять рынку. Они контролируют в верхней палате Конгресса 41 из 100 кресел. Для утверждения законопроекта нужно как минимум 60 голосов, и если бы не перебежчики, перешедшие на сторону демократов, у республиканцев был бы блокирующий пакет.
То, что республиканцы согласились обсуждать новые правила для Уолл-стрит, для Барака Обамы большой успех. Менеджеры с Уолл-стрит, пытаясь остановить реформу, потратили на услуги лоббистов свыше $1,4 млн. По крайней мере так утверждает доклад, обнародованный неделю назад близкой к демократам общественной организацией «Кампания за будущее Америки».
Зато их противники вывели на демонстрацию на Уолл-стрит около 7000 человек с плакатами «Прекратите финансовый бандитизм» и «Раздробите крупные банки». Студент из Калифорнии Чико Пол Перата тоже сходил на одну из демонстраций. «После кризиса бюджет моего университета урезали. Теперь учителя получают меньше, соответственно, меньше занятий. А я люблю учиться, и мне это совсем не нравится», — объясняет он.
В итоге республиканцы отступили, Сенат завершил дебаты и одобрил план реформ. «Республиканцам не хочется выглядеть прихвостнями Уолл-стрит», — объясняет Роберт Каттнер, автор книги «Президентство в опасности», посвященной Обаме и финансовому кризису. Теперь сенаторам и конгрессменам предстоит создать согласительную комиссию: две палаты приняли закон в разной редакции, и текст нужно согласовать. Но главное сделано — блокировать реформу уже нельзя.
Перед голосованием Обама четко указал пределы компромисса, пригрозив наложить вето на законопроект, если из него исчезнут пункты о регулировании рынка деривативов — производных ценных бумаг, которые, собственно, и взорвали мировую экономику. Дериватив — это финансовое обязательство второго порядка: например, банк купил разные облигации, «упаковал» их в новую единую бумагу и продал ее. И в отличие от рынка акций и облигаций, ценных бумаг первого порядка, за которым, так исторически сложилось, более-менее следили, рынок деривативов развивался сам по себе. До кризиса новые бумаги и инструменты росли как грибы после дождя — так, что в какой-то момент стало очень трудно разобраться, кто кому сколько должен, а объем самих обязательств вырос на десятки триллионов долларов.
Об опасности таких сложных инвестиционных инструментов напомнила показательная порка крупнейшего игрока — Goldman Sachs. В апреле Комиссия по ценным бумагам США (SEC) обвинила Goldman Sachs в мошенничестве. Выпуская в 2007 году производные ценные бумаги, так называемые CDO, обеспеченные выплатами по ипотечным облигациям, банк якобы умышленно скрыл от покупателей, насколько это рискованный инструмент. Бумага под названием ABACUS 2007-AC1 заведомо должна была упасть в цене.
Формировать список ипотечных облигаций, к которым была привязана бумага Goldman Sachs, помогал хедж-фонд Paulson & Co миллиардера Джона Полсона. При этом сам Полсон играл на понижение ABACUS — ставил на то, что она упадет в цене. Естественно, он был заинтересован в том, чтобы бумага Goldman Sachs зависела от самых ненадежных облигаций — грубо говоря, от ипотечных кредитов, которые, скорее всего, не будут возвращены. Когда грянул ипотечный кризис, Полсон заработал кучу денег и стал лучшим американским частным управляющим 2007 года, а те, кто покупал бумаги ABACUS у Goldman Sachs, потеряли более $1 млрд.
Ответственным назначили главу британского подразделения банка Фабриса Турре, но неприятные объяснения сенатской комиссии пришлось давать и главе GS Ллойду Бланкфейну. Сенаторы получили в свое распоряжение даже внутреннюю электронную переписку банка, из которой, например, можно узнать, что Турре называл создание бумаг, подобных ABACUS, «интеллектуальной мастурбацией».
Но Goldman Sachs уверяет тем не менее, что все делалось в рамках рыночной практики. Широкой публике детали дела непонятны. В самой SEC пока нет единого мнения, можно считать действия банка мошенничеством или нет. Но в любом случае общественность уяснила: крупные банки наживаются на обмане, за ними нужно следить.
Вдобавок прокуратура Нью-Йорка начала проверку достоверности информации, которую Goldman Sachs и другие крупные банки, такие как Morgan Stanley и Citigroup, накануне кризиса предоставляли рейтинговым агентствам. Когда рынки рухнули, агентствам сильно досталось за то, что они оценивали производные бумаги по сугубо формальным критериям, и в итоге бумаги, в которые были упакованы очень рискованные ипотечные займы, получали самый высокий рейтинг. Агентства переводят стрелки на банки: мол, это они создавали креативные финансовые инструменты и «забывали» сообщить о всех подводных камнях.
«Те, кто вкладывался в инвестиционные банки, чувствуют себя одураченными, — выражает общее мнение Роберт Паломо, сотрудник IT-компании из Огайо. — Конечно, вкладчики возмутились, узнав, что игроки, обещавшие им гарантированную прибыль, изначально знали, насколько шатки их дела». Калифорнийский студент Чико Пол Перата сам ничего не потерял, но вынес для себя урок на будущее: «Бабушка с дедушкой все потеряли, когда начались проблемы на Уолл-стрит. И никто им этих денег теперь не вернет. Я буду вкладываться только в свои частные проекты».
Если все частные инвесторы так поступят, то и без того ослабленной экономике не поздоровится. Реформа Обамы как раз и призвана возродить доверие к финансовым рынкам. Одно из ключевых положений предложил бывший глава ФРС и экономический советник Обамы Пол Волкер. «Правило Волкера» запрещает банкам играть на фондовом рынке на собственные средства, а также владеть или инвестировать в хедж-фонды и фонды прямых инвестиций. То есть под запрет попадут операции, сулящие огромную прибыль, а потому очень рискованные и, кроме того, создающие конфликт интересов, когда банк может играть против своих клиентов — как в случае с GS и бумагой ABACUS.
Помимо этого, сенаторы согласились реанимировать закон Гласса-Стигалла, принятый в 1933 году и отмененный в 1999-м. Он запрещает аффилированность крупных банков, страховых компаний и фирм, торгующих ценными бумагами, и дает правительству зеленый свет на раздробление крупнейших финансовых организаций, проблемы которых могут угрожать всей системе.
Вроде бы эти меры страхуют от кризисов наподобие последнего, хотя скептики уверены, что спекулянты обязательно придумают что-нибудь новое и беда снова придет откуда не ждали. В любом случае демократы рассчитывают на политические дивиденды. В ноябре будет переизбрана треть Сената и вся Палата представителей. Демократы подходят к выборам ослабленными. Еще в начале апреля соцопрос Gallup и газеты USA Today показал, что рейтинг правящей партии скатился до рекордно низкой отметки. Благосклонно к ним в апреле относились только 41% американцев. Рейтинг республиканцев — 42%, и они всерьез рассчитывают воспользоваться недовольством правящей партией и отвоевать большинство в обеих палатах.
«Более жесткое регулирование рынка может помочь демократам набрать очки перед выборами», — говорит Дин Бейкер из вашингтонского Центра экономических и политических исследований. Но Роберт Паломо из Огайо сомневается: «Люди сейчас злы как на Уолл-стрит, так и на власть, которая должна была встать на стражу интересов народа, а вместо этого повернулась к людям спиной». Он уверен, что на предстоящих выборах проиграют все конгрессмены, которые были у власти в разгар кризиса, и республиканцы, и демократы.