Выживальщиков часто не отличишь от обычных людей: инженеры, менеджеры, экономисты втайне готовятся к апокалипсису
В пять утра 4 ноября 2004 года корреспонденту Newsweek пришла SMS: «Взрыв на Балаковской АЭС. Закрывайте форточки. Пейте йод». Уже через два часа полумиллионную Пензу охватила паника. Соседка не пустила детей в школу. Друг вывез всю семью в деревню. Глава местного управления МЧС появлялся на телеэкранах каждые полчаса и почти кричал: никакого взрыва не было, реактор в порядке. К обеду в магазинах исчезли красное вино и водка, а в аптеках — йод. Взрыв оказался уткой, но жители Пензы, Самары и Саратова успокоились только через два дня.
А недавно паниковали уже в Москве. Утром 24 июня в районе «Нагорный» завыли сирены воздушной тревоги. Перепуганные жители стали звонить в МЧС, но вскоре выяснилось, что таким образом охрана местного завода пыталась привлечь внимание хозяйки иномарки, которая перекрыла въезд на его территорию. Напугать людей несложно: атака 11 сентября, наводнение в Новом Орлеане, блэкаут в Москве наглядно показали, как мегаполис за считанные часы превращается в гигантскую ловушку. Но из нее можно выбраться. По крайней мере, так считают те, кто называют себя выживальщиками.
Кризис подпитывает это разношерстное движение, и кажется, что оно постепенно становится все более популярным. Эти люди готовятся во всеоружии встретить любой апокалипсис, будь то война, природная катастрофа или народный бунт. Они закупают коробками макароны, тушенку и охотничьи патроны, разрабатывают пути эвакуации из городов или вовсе перебираются жить в деревню, стремясь свести к минимуму контакты с цивилизацией. Целее будешь.
Никто не считал, сколько в России выживальщиков. На профильных интернет-форумах всего несколько сотен пользователей. Но те, с кем удалось поговорить корреспонденту Newsweek, уверены: их десятки тысяч, если не сотни. Ведь выживальщики считают за своих и таежных охотников, и отшельников-староверов, и даже адептов апокалиптических сект.
БП NOW
Считается, что движение выживальщиков появилось в США в разгар холодной войны. В ответ на нефтяной кризис 1973 года и дикую инфляцию американец Говард Рафф выпустил справочник «Голод и выживание в Америке». Там он со знанием дела давал советы: как строить убежище, сохранять припасы и защищать свою семью.
Те, кого можно причислить к выживальщикам, действуют по-разному. Американские мормоны запасают на своих складах продукты, а миллионеры-сайентологи строят себе подземные убежища. Члены секты Петра Кузнецова, которые укрывались в 2007 году в землянке под Пензой, — тоже выживальщики. Корреспондент Newsweek видел запасы кузнецовской группы — сложенных в сарае мешков с макаронами и картошкой хватило бы на год.
У психологов есть даже специальный термин — люди повышенной тревожности. «Когда человек живет в ожидании апокалипсиса, он подстраивает под это всю свою жизнь», — объясняет Сергей Ениколопов, руководитель отдела клинической психологии Научного центра психического здоровья РАМН. Выживальщики не спорят — да, им тревожнее, чем другим людям, зато у них больше шансов уцелеть.
У российских выживальщиков тоже есть специальный термин — БП (большой п…). Все, что свидетельствует о скором наступлении БП, они называют звоночками. Звоночков в этом году уже было хоть отбавляй: колебания доллара, безработные гастарбайтеры, массовое освобождение зэков, севших в 90-х, пандемия свиного гриппа… Люди на интернет-форумах всерьез обсуждают, как поставить печку-буржуйку в московской квартире и защитить деревянный дом от коктейля Молотова.
Самая обсуждаемая тема на популярном форуме «Школа выживания» — что делать, если в городе начались беспорядки. «Люди совсем расслабились, — говорит Newsweek администратор форума 27-летний петербуржец Александр. — На случай ЧС любой нормальный мужик должен иметь точку опоры — приклад ружья или запас провианта». Александр живет по своим заветам. У него в кладовке запасы крупы, сахара и консервов на пару месяцев, а также резерв воды в 120-литровых бутылях. «Жена называла меня параноиком, но однажды в районе отключили воду, а в магазинах раскупили все запасы воды. Нам надо было купать ребенка, и она оценила», — рассказывает он. Александр не верит в третью мировую или столкновение с астероидом — угроза взрыва на ближайшем хладокомбинате куда реальнее.
ВИНТОВКА И КОЛЮЧАЯ ПРОВОЛОКА
Самый известный российский выживальщик называет себя крестьянином, но сути дела это не меняет. Его семья живет на полном автономном обеспечении: огород, колодец, генератор, вместо газа — дрова из леса. «Выживание было в Москве, на Рублевке, а тут — настоящая жизнь», — говорит Герман Стерлигов, приподнимаясь в стременах. Интервью Newsweek он дает, не слезая с лошади.
Пять лет назад Стерлигов — бывший миллионер и кандидат в президенты — продал бизнес, особняк на Рублевке и свою зарубежную недвижимость. Переселился в слободу в глухих можайских лесах. Первый дом, построенный по типу сибирского острога, у Стерлигова сожгли. Он отстроился заново.
В его просторном бревенчатом доме висят английские луки, арбалеты, винтовки, нагайки. В углу стоит пулемет максим, правда, он не работает. «А вот автомат стреляет», — говорит Стерлигов, отстегивая у АКСУ магазин. На дворе конюшня, два трактора, теплицы. В летней кухне, под навесом, бородатый мужичок в шапке-горшке кладет печку: «Вот настоящий выживальщик, мой друг Александр, на все руки мастер, а я еще не все науки освоил», — говорит Стерлигов.
Не так давно бывший олигарх посеял рожь и пшеницу на своем дальнем участке. Комбайн через лес не прошел — распутица. «Купил серпы, пошел в деревню искать мужиков, кто бы мог убрать. Никого не нашел, ни стара ни млада — никто не умеет», — сожалеет Стерлигов. В магазине семья покупает только крупы и макароны, рассказывает Алена, жена Стерлигова, а остальное готовят сами: запасов целый подвал. «Хозяйство должно начинаться с колючей проволоки и винтовки», — уверен Стерлигов. Прикрыв тылы, он снова в деле со своим новым офисом в Москве и целым антикризисным центром. В рубахе и сапогах он жарит на чугунной сковороде картошку и командует по Blackberry: «Позвони Ивану в Лондон, пусть проинструктирует Гонконг».
ОСТАТЬСЯ В СИСТЕМЕ
Вообще-то к богатым людям у большинства выживальщиков «классовая ненависть», говорит москвич Дмитрий, финансовый аналитик в крупной компании, которая занимается слияниями и поглощениями. Он тоже называет себя выживальщиком и к кризису подготовился основательно: у него есть запас продуктов на четыре месяца, внедорожник, двухместный параплан и еще четыре места, куда можно в случае чего переехать жить. «Это не паранойя, а предусмотрительность», — говорит аналитик, уплетая свинину в кисло-сладком соусе в одном из московских ресторанов.
Дмитрий, респектабельный господин в светлой костюмной паре, — человек рациональный и обстоятельный. Он не хочет уезжать из Москвы, как Стерлигов. Он уверен: подготовка к БП не должна мешать жить, зарабатывать и строить карьеру. После любой катастрофы останется система общественных взаимоотношений и в нее надо будет вписаться: «Если ты взял ружье и ушел в лес, ты вне системы. Будь ты хоть Рэмбо, все закончится охотой на тебя». Зря выживальщики испытывают недоверие к состоятельным людям, говорит он, ведь в элитных поселках есть все что нужно: охрана, оружие, генераторы, ветряки, автономное водоснабжение и канализация. «Были бы у меня лишние деньги, я бы вкопал себе бункер на участке», — Дмитрий проверяет, не капнул ли он случайно соус на пиджак.
«Лишние деньги» — это 3 млн рублей. За столько продает бункеры гендиректор компании «Спецгеопроект» Данила Андреев. Правда, показывать свои объекты Данила не хочет. Говорит, что подписывает с клиентом договор о неразглашении и даже рабочие не знают до конца, что строят. Посмотреть можно только красочные картинки на сайте: библиотека, ванная с джакузи, рабочий кабинет и спальня — все под землей и надежно защищено от внешнего мира. По словам Андреева, в подмосковном поселке Раздоры недавно построили бункер двойного назначения: при БП выдержит ядерный взрыв, а в мирное время функционирует как винный погреб. «Другой клиент говорит, что боится не ядерной войны, а кредиторов, — рассказывает Андреев. — Хочет заказать бункер, чтобы было где пересидеть визит незваных гостей в камуфляже».
У большинства выживальщиков возможностей меньше. Недалеко от подмосковной станции Осеевская есть место для посвященных — Джокервиль. По замыслу это автономное поселение с натуральным хозяйством, оборудованное для жизни после БП. На практике — обычная лесная поляна со столом и мангалом. Здесь собираются московские выживальщики. Недавно они отмечали тридцатилетие своего товарища Евгения. Ему подарили мачете, фильтр для очистки воды в походных условиях, огниво и устройство для забивки охотничьих патронов.
Стас, крепкий мужчина средних лет, один из частых гостей Джокервиля, утверждает, что все его товарищи делают припасы, но избегает подробностей: «Есть группа людей, которые мне помогают, которым я помогаю. В случае кризиса я могу на них положиться. А про свои “нычки” я вам ни за что не расскажу». Выживальщики готовятся к апокалипсису так, чтобы об этом по возможности не узнали посторонние. Потому что если каждый будет в курсе, как кто собирается выживать, уцелеть будет гораздо труднее.