Видеоролик, который можно скачать в Интернете, начинается с демонстрации фотографии Адольфа Гитлера — крупным планом, во весь экран, на красном фоне. Дальше идет запись того, как бритые качки под громкую рок-музыку пыхтя качают железо. На несколько секунд показывается крепыш в красной тенниске-поло — он страхует товарища, тягающего штангу. Потом он же яростно молотит по боксерской груше. Ролик появился в июне, а через месяц парень в красной тенниске, Александр Шитов по кличке Шульц, оказался за решеткой. «Я его сразу узнал: он был одним из тех, кто убил Сашу», — рассказывает 20-летний студент Егор. В апреле на него с другом перед хардкор-концертом напали пятеро неонацистов; в юношах они — и справедливо — распознали антифашистов. Егора избили, а Александра Рюхина убили одним ударом ножа в сердце. «Шитов сначала избивал Сашу, пока тот был живой, и потом, когда тот был уже мертвый», — говорит друг убитого. Но Шульц имеет все шансы уже в январе выйти на свободу и получить за все условный срок — следствие обвинило его и еще двоих задержанных не в соучастии в убийстве, а в хулиганстве.
И этому мало кто удивится. За год в России научились без ошибок писать слово «Кондопога» и твердо выучили, что «Русский марш» — это не музыкальное произведение для военных. «Год крайне удачный: все что планировали и обещали — сделали, территориально увеличились в два раза, численно — в 3 раза, пожертвований стало впятеро больше», — ликует Александр Белов, координатор Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ), которого обвиняют в организации карельских погромов.
Но нынешняя раскрутка, как ни странно, не пошла радикалам впрок: от них, сочтя националистические движения неконтролируемыми, отвернулись в Кремле и не хотят видеть в политических партиях. Да и внутренний раскол не за горами. «Они уже начали дробиться. Теперь искоса смотрят друг на друга, ожидая, кто куда двинется — к оппозиции или Кремлю», — делится наблюдениями замгендиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин. Так что сметающего все на своем пути всеобщего националистического подъема скорее всего не будет. Но элементы соответствующей идеологии станут обязательными в наборе лозунгов по обе стороны политического фронта: от «Единой России» до «Другой…».
После августовского погрома Кондопога уже не просто северный райцентр, а настоящий фетиш. Каждый воспринимает его по-своему: для лидера ДПНИ Александра Белова это «город-герой», для Валерии Новодворской — «фашистский анклав». Недаром во время «прямой линии» президента Владимира Путина туда отправились сразу две съемочные группы. А первый, ставший знаменитым, вопрос задавала не просто директор местного Дома пионеров, а руководитель политсовета районной организации «Единой России» Татьяна Конашкова. «Конечно, такая власть не нужна», — ответил ей Путин, согласившись таким образом с мнением всего города о том, что не межнациональные отношения сыграли в кровопролитии самую важную роль, а абсолютное отсутствие власти. «В районной администрации вообще никого не было. В результате мне приходилось передавать представителю чеченского общества [Саламбеку] Муртазаеву информацию о том, во сколько начнется погром», — секретничает Конашкова.
Сейчас о бесчинствах в городе почти ничего не напоминает. По-домашнему пахнет сосисками — на самом деле это запах градообразующего Кондопожского целлюлозно-бумажного комбината. Весь город уставлен высоченными новогодними елками, их тоже поставляет ЦБК. Прославившийся на всю страну ресторан «Чайка», где сначала чеченцы убили двух и покалечили несколько местных жителей, а потом случился погром, стоит в строительных лесах — там обещают открыть досуговый центр с молодежным интернет-кафе. Кондопожская молодежь создала движение «Наш дом — Кондопога» и теперь ждет суда над сверстниками из Урус-Мартана, которых обвиняют в убийствах.
Громких стычек больше не было, полсотни чеченцев через два месяца после погромов вернулись в город, а лидер общины Муртазаев никуда и не уезжал, хотя у него сожгли лесопилку. Правда, признается он, стал намного бдительнее: «Лишний раз оглянусь, чтобы удара в спину не было». И твердо решил, что если заметит малейшее проявление национализма, сразу пойдет с заявлением в милицию. Для сбора доказательной базы чеченец, проживший в Кондопоге 16 лет, теперь везде ходит с диктофоном.
Страна тоже сделала выводы. Уходящий год стал переломным в отношении к национализму: по последнему опросу ВЦИОМ, тех, кто убежден, что русские должны иметь больше прав по сравнению с другими национальностями, уже 51%, а интернационалистов — лишь 44%. Год назад ситуация была 43% на 53%.
По итогам 2006-го можно уже вводить коричневые даты календаря. В январе Александр Копцев с ножом напал на прихожан московской синагоги, в конце апреля был убит антифашист Александр Рюхин, в мае в самом центре столицы сотни молодых людей разогнали немногих участников гей-парада, в августе взрыв на Черкизовском рынке унес жизни 13 гастарбайтеров, в начале сентября грянула Кондопога. В октябре началась массовая депортация грузинских граждан. В ноябре, несмотря на запрет властей, прошел трехтысячный «Русский марш». И все это на фоне непрекращающихся сообщений о нападениях на иностранных граждан — по подсчетам директора информационно-аналитического центра «Сова» Александра Верховского, с начала года было убито 44 человека. В минувшую пятницу чуть было не стало одним трупом больше: заминированную табличку с надписью «Смерть хачам» со свастикой неизвестные подложили в подъезд, где живет один из активистов «антифа» — Тигран «Систем». Пострадали в итоге трое милиционеров, приехавших обезвреживать взрывчатку. Хотя, судя по статистике той же «Совы», террор на улицах достиг своего пика: в прошлом году было убито 42 человека. «Цифры [за 2006-й год] не конечные, но хотя бы роста нет», — рад и этому Верховский.
Но нынешняя громкая слава националистам скорее вредит. Излишняя радикальность не найдет поддержки у населения, хоть оно и «ушло от советского интернационализма»; власти же, подчеркивает Макаркин, «нужен покой, чтобы провести смену преемника».
А между тем раскрутка получилась слишком явной. Упоминаемость в прессе ДПНИ, например, выросла за год в 7,5 раз, а сайт движения, по данным HotLog, занимает устойчивое второе место по посещаемости после страницы «Единой России» среди всех общественных организаций. На «Русский марш» в этом году пришли те же 3000 человек, что и в прошлом, — при том что тогда это была санкционированная акция под охраной милиции, а в этот раз и разрешения не было, и стянутые к месту проведения 8500 сотрудников МВД на доброжелательных охранников никак не походили.
За эту славу и поплатились. На Белова в Карелии в середине ноября завели уголовное дело. Депутата Николая Курьяновича, открыто вступившего в ДПНИ, незадолго до этого исключили из думской фракции ЛДПР. «Я все понял за две недели до марша. Все наши попытки выйти на [замглавы президентской администрации Владислава] Суркова, ФСБ, московскую мэрию закончились безрезультатно», — удручается теперь Белов. А Курьянович понял, что депутатом следующего созыва ему скорее всего не бывать. «Работаю на среднесрочную перспективу, на этот год даже не ориентируюсь», — невесело говорит он.
Хотя, по словам Курьяновича, после расставания с ЛДПР к нему поступили «предложения о сотрудничестве» от «Справедливой России» Сергея Миронова и «Народной воли» Сергея Бабурина. В обеих партиях комментировать это отказались. Но спустя два месяца в то, что они осмелятся всерьез связываться с «националистическим» депутатом, верится с трудом: в конце ноября Путин провел отдельную встречу с лидерами девяти партий, которая прошла под лозунгами борьбы с экстремизмом и ксенофобией. А в конце декабря на праздничном вечере в честь Дня чекиста президент вообще наказал офицерам ФСБ «защитить людей, особенно молодежь, от тех, кто пытается… заразить вирусами насилия, нетерпимости, ксенофобии».
А ведь еще совсем недавно, после того как Путин призвал чиновников «защитить коренное население» на рынках, а власть занялась «грузинскими чистками», националисты было всерьез понадеялись на понимание главы государства. «Россия еще не созрела для резких движений. Ему [Путину] приходится лавировать между внутренней оппозицией и мнением Америки. Но все впереди», — не спешит сдаваться Курьянович.
А пока лидеры патриотов занялись работой над собственным имиджем. Организаторы «Русского марша-2006» категорически запретили участникам вскидывать руки и приносить любую символику, напоминающую о гитлеровской Германии, а Белов и Курьянович согласились участвовать в серии политических дебатов с идейными противниками. «Сложилось превратное впечатление, что мы неандертальцы с палицами, готовые убить любого с другим цветом кожи. Я встречался с Каспаровым, Рыжковым и другими людьми, показал, что мы готовы к конструктивному диалогу», — объясняет причины сближения Белов.
«Нынешние националисты — это большой и неопасный мыльный пузырь. Но в случае развала режима он может лопнуть так, что мало не покажется, — предупреждает Макаркин. — Хотя скорее их сгубит извечная болезнь наших ультраправых — внутренняя грызня». В последние месяцы в националистическом стане и впрямь идет какое-то броуновское движение: депутат Госдумы Андрей Савельев выходит из «Родины» и вступает в ДПНИ, лидер ДПНИ Белов вместе с экс-лидером «Родины» Дмитрием Рогозиным утверждает новый состав Конгресса русских общин (КРО), а затем оттуда уходит Николай Курьянович.
Так что прогноз аналитика, кажется, уже сбывается. «При всем моем уважении КРО — это просто дискуссионный клуб, построенный под интересы Рогозина и Белова. Подспудная причина ухода в том, что я создаю жестко радикальный антиоранжевый союз, в отличие от людей, которые ради выгоды готовы пойти на рискованные альянсы», — намекает Курьянович на способность Белова переметнуться и к широкому оппозиционному альянсу «Другая Россия». Хотя там и без лидера ДПНИ уже есть сторонники национального превосходства — недавний «Марш несогласных» либералам-«другороссам» помогал организовывать штатный политтехнолог от КПРФ Петр Милосердов, который в свое время пытался избраться в Мосгордуму под лозунгом «Москва для москвичей» и состоял в оргкомитетах обоих «Русских маршей».
«Пока принято решение, что можно с ними вести диалог на экспертном уровне и не касаться политических действий», — объясняет хитроумную комбинацию сотрудничества с националистами участник «Другой России», эксперт фонда «Индем» Георгий Сатаров. В прошлом году он подписал письмо к московскому мэру Юрию Лужкову с требованием запретить «Русский марш». А теперь принес оргкомитету извинения. «В горячке подписал это письмо. Хотя это, конечно, абсолютно неконституционная вещь», — сбивчиво объясняет Сатаров.
А некоторые его коллеги слова о сотрудничестве уже дополняют делом. По словам Петра Милосердова, общественный защитник от «Объединенного гражданского фронта» Гарри Каспарова 4 ноября занимался тем, что вытаскивал из отделений милиции схваченных участников «Русского марша».
А к чему брезгливость и идеологические разногласия, если карту национализма так или иначе теперь придется разыгрывать всем. «В условиях свободного голосования партия, которая будет позиционировать себя как махрово националистическую, может получить гораздо больше и 10%, и 20%. И это скромные оценки», — замечает член генсовета «Единой России» Владимир Мединский. Его собственная партия также не сможет обойти молчанием «вопрос по поводу прав русских в России», признает функционер.
От нее этого и ждут. «Переломный момент — это высылка грузин. Для самих граждан стало понятно, что эта тема санкционирована государством и ее можно не скрывать», — считает замдиректора Института социальных систем МГУ Дмитрий Бадовский. Несмотря на торжественное подписание весной Антифашистского пакта, первой флаг государственного национализма открыто поднимет как раз «Единая Россия», считает эксперт: так она сможет набрать необходимые 50% голосов.
Некоторые единороссы уже не стесняются в выражениях. Например, на одной из конференций 20 декабря член генсовета «Единой России» Валерий Богомолов заметил, что предпочитает называть себя русским, а «слово “россиянин” для него хуже “негра”», ужасается советник лидера СПС Виталий Новоселов. Поражены были и присутствовавшие на встрече глава регионального управления «Яблока» Галина Михалева и лидер молодежного отделения касьяновского движения НДС Юлия Малышева. Правда, на просьбу Newsweek прокомментировать свое выступление Богомолов через пресс-службу передал, что «имел в виду тут совершенно другое, так [неграми] в Прибалтике называют людей, не имеющих гражданства, — сокращенно от “неграждане”».