Фильм «Ветер, который качает вереск» (прокатчики вольно интерпретировали название, почему-то заменив ячмень вереском) — победитель последнего Каннского кинофестиваля — выходит в наш прокат 12 октября. Режиссер — английский классик Кен Лоуч. Это семейная драма на фоне освободительной борьбы в Ирландии против англичан 1920–1922 годов, превратившейся в войну гражданскую. Лоуч считает ту войну одним из трагически переломных моментов XXв. Ведь именно тогда возник современный терроризм: была создана Ирландская республиканская армия, которую (тут концепция Лоуча, сильно взбудоражившая Англию) фактически породила своей имперской политикой сама Великобритания. Главную роль — одного из двух братьев-ирландцев, которые бок о бок сражались в партизанских отрядах, расстреливали предателей, а в итоге оказались по разные стороны баррикад и один командовал казнью другого, — сыграл Киллиан Мёрфи. Ирландец по происхождению (его имя Cillian правильно произносить так, как мы написали), он сейчас стал актером №1 лучшего британского кино, а заодно самым обаятельным злодеем Голливуда. Прославившись благодаря фестивальному хиту «Дискосвиньи», а в театре — образом Треплева в «Чайке» Петера Штайна, Мёрфи сыграл потом громкие роли истребителя-зомби в культовом хорроре Денни Бойла (по сценарию модного Алекса Гарланда) «28 дней спустя», злодея Доктора Пугало в «Бэтмене: начало», психопата-киллера в смешном триллере Уэса Крейвена «Ночной полет», неунывающего трансвестита в трагикомедии лучшего на сей день британо-ирландского режиссера Нила Джордана «Завтрак на Плутоне». Только что он снялся в новом фильме Денни Бойла — вновь по сценарию Гарланда — Sunshine, который выйдет у нас в марте 2007-го под названием «Пекло». В Интернете — огромное количество фанатских сайтов Мёрфи. Перед российской премьерой «Ветра, который качает вереск» с Киллианом Мёрфи побеседовал обозреватель «Русского Newsweek» Юрий Гладильщиков.
Почему вы столь настойчиво меняете образы и стили? Снимаетесь то у Денни Бойла, который после «Трейнспоттинга» («На игле») – пример режиссера новой молодой волны, то у Джордана с его непредсказуемыми ходами, то у реалиста Лоуча?
Я не могу сказать, что такая смена позиций — самоцель. Для меня важнее сюжет фильма и репутация режиссера. Скажем, при съемках «Завтрака на Плутоне» последнее, что меня занимало, — это специфическая сексуальность моего персонажа. Хотя, конечно, было любопытно выполнить необычную актерскую задачу. Стремясь полностью преобразиться в этой роли, я даже использовал акцент. Я люблю играть инстинктивно, но никогда не играл до такой степени инстинктивно, как в «Завтраке на Плутоне». Но и тут меня больше заводили те универсальные темы, которые фильм развивал с помощью моего персонажа: стойкое умение оставаться собой, сохранять оптимизм и не прогибаться даже в кошмарных ситуациях. Тем не менее, да, я стремлюсь к разнообразию и считаю его своей стратегией. Важно меняться от фильма к фильму, быть каждый раз другим. Для актера это единственный путь к саморазвитию. Поэтому я дал себе твердое слово сниматься только в тех фильмах, про которые заранее понятно, что они окажутся артистичными.
Голливудские фильмы тоже помогают саморазвиваться?
Безусловно, если ты работаешь с Уэсом Крейвеном (культовый создатель хорроров и триллеров от первого «Кошмара на улице Вязов» до «Криков». — Newsweek). После его «Ночного полета» едва ли кто рискнет сесть рядом со мной в самолете. Конечно, мне больше по душе роли драматические. Но люблю и прикольные, работа над которыми забавна сама по себе, позволяет менять костюмы и маски. Вообще я удивляюсь, когда слышу, что сниматься в Голливуде означает продаваться. Я лично не продаюсь. Во-первых, живу не в Америке, а в Лондоне. Во-вторых, я вижу, что в Голливуде производится много мусора. Но ведь много и замечательных картин. Хорошие картины могут появляться и в рамках независимого производства, и в рамках голливудской студийной системы. Все зависит только от твоего выбора. Снялся в мусоре — сам виноват.
«Бэтмен: начало» – тоже ваш выбор? Тут, конечно, легко было предсказать достойный результат, ведь режиссер фильма Кристофер Нолан успел показать себя серьезным автором. Известно, кстати, что Нолан пробовал вас наряду с Кристианом Бейлом на роль Бэтмена и вам на пробах пришлось примерить бэтменовский костюм. Но потом решил, что вам к лицу двуличный злодей.
«Бэтмен» — и вовсе особый случай. Конечно, это сверхпопулярная штука. Но и комиксы, и фильмы про Бэтмена погружены в такой контекст, и культурный, и исторический, что любой фильм про Бэтмена, я уверен, не окажется обычным коммерческим хитом. А станет, пусть отчасти, явлением арт-хауса. Добавлю, что работа в американском кино настолько сильно отличается от работы в кино британском, что это само по себе любопытно. Это иной график. Иной тип профессиональных отношений. Это особый профессиональный вызов. Вызов, вызов… (challenge). Полюбили что-то все употреблять в интервью это слово.
Съемки в «Ветре, который качает вереск» тоже по идее стали для вас вызовом. Вы ведь, кажется, не снимались прежде в фильмах такого типа – исторически детальных, реалистических. Готовясь, вы смотрели прежние картины Кена Лоуча?
Я их и так раньше смотрел — просто как зритель. Люблю его фильм о гражданской войне в Испании «Земля и свобода», а также фильмы на современные темы Sweet Sixteen(оставим без перевода, как не присущую нам кальку. — Newsweek) и «Меня зовут Джо». И вот что меня всегда поражало: в его фильмах никогда не было посредственных актерских работ. Так что когда Лоуч предложил мне сниматься, грех было не использовать шанс.
В Великобритании некоторые обвинили фильм в том, что он антианглийский. Британские войска и впрямь в нем очень жестоки. Не смутила ли вас, когда вы прочли сценарий, концепция Лоуча (который уверен, что Британия сама виновата в появлении ирландского терроризма)?
Я не считаю фильм антианглийским. Да, там есть эпизоды издевательств, пыток, но их творили представители тогдашней британской администрации, английский народ ни при чем. Что до концепции Лоуча, то я не мог заранее разделить или не разделить ее уже потому, что сценарий не читал. У Лоуча, о чем вы можете не знать, свой радикальный метод работы. Мы имели только общее представление о сюжете и своих персонажах. Каждый день мы получали листки с описанием тех сцен, над которыми будем работать сегодня, и с текстом, который надлежит произнести. Фильм снимался хронологически последовательно, то есть я проживал все события вместе со своим персонажем. Заблуждался вместе с ним. Испытывал унижения. Сражался. Убивал. Я не знал, что ждет меня дальше. Мы не обсуждали с Лоучем политический месседж фильма — мы дискутировали только о логике развития характера. Другое дело, что я сам перелопатил много книг о тогдашних событиях, вник в политические разногласия. Кстати, на мой взгляд, неправильно воспринимать «Ветер, который качает вереск» исключительно как политическую драму. Это комбинация из политической и человеческой драмы, что как раз и интересно.
Заставил ли фильм вспомнить вас об ирландских корнях, ощутить себя в большей степени ирландцем, чем прежде? Тогдашние события – гражданская война, раскол страны на независимую Ирландию и оставшуюся в Соединенном Королевстве Северную Ирландию – сильно затронули ваших предков?
Я вспомнил о корнях уже потому, что почти все время съемок жил в родительском доме, в своей детской комнате. Ко мне приехала жена — мы провели действительно незабываемое лето. А война, конечно, затронула мою семью — мы ведь из Корка (юг Ирландии), а именно он оказался тогда в эпицентре восстания и партизанской войны. Мой прадед был представителем того первого поколения, которое получило избирательные права. В семье, даже когда я родился, спустя 60 лет после событий, часто вспоминали, что кто-то из наших родственников, вроде бы кузен прадеда, погиб тогда в возрасте 17 лет. Но в целом моя семья осталась тогда не слишком политизированной. Зато я знаю другие семьи, которые война расколола навсегда. И для которых эта тема до сих пор болезненна. Любая гражданская война оставляет рану на теле нации. А тут-то — все свеженькое, всего два или три поколения выросло.
Для молодых ирландцев эта тема тоже болезненна?
Для ирландцев из Ирландии — не столь. Понятно, что, когда я учился в школе в Корке, мы следили по телевизору за тем, что происходит в Северной Ирландии. Но все это касалось уже другой страны.
Всегда сомневаешься, как правильнее представлять в рецензиях вас или, например, Колина Фаррелла: ирландский актер? Британский?
Я ирландец, но не ирландский актер. У меня по-прежнему много друзей в Корке, я там часто бываю, я нашел в Ирландии жену, люблю ирландскую музыку (отметим, что до начала актерской карьеры Мёрфи чуть не стал музыкантом — был гитаристом и вокалистом в группе, которой предлагали серьезный контракт в Лондоне. — Newsweek). По правде сказать, хотя я все понимаю по-ирландски, но уже фактически не говорю. Вот мой отец говорит хорошо.
Ваш сын, которому в октябре исполнится год, совсем не будет знать ирландский?
Ну… несколько слов он уже знает.
Ясно, что киноманы ждут вашу новую совместную работу с Денни Бойлом и Алексом Гарландом – «Пекло». Что это такое?
Фантастический триллер. О том, что солнце умирает, Земле конец и группа астронавтов послана с миссией оживить светило. Я в их числе. Сначала все идет как надо, а потом — что случается во всех космических триллерах — как не надо. Солнце дает нам по заднице. Поскольку снимал Денни Бойл, надеюсь, что визуально фильм будет изумительным. Большой бюджет. Использовались все эти новомодные штуковины типа голубых экранов (актеров снимают на фоне экранов, позволяющих дорисовать потом на компьютере любую фантастическую действительность. — Newsweek). В общем, мир, далекий от Кена Лоуча.