Туркменские студенты стали невыездными: политическая оттепель в Туркменистане заканчивается, не успев начаться

20-летняя студентка Лейла боится возвращаться в родную Туркмению на зимние каникулы. Она уже два года изучает экономику в одном из британских вузов и соскучилась по семье и друзьям, но твердо решила, что наступающий Новый год они встретят без нее. Лейла уверена: если она поедет домой, обратно ей дороги не будет — ее просто не выпустят из страны.
Слухи о том, что туркменские власти запретили своим студентам отправляться на обучение за границу, появились еще в июле, когда с рейсов начали снимать первых абитуриентов. В августе-сентябре ограничения почувствовали на себе тысячи учащихся иностранных вузов. О том, что они фактически стали невыездными, студенты узнали от пограничников. Те на границе разворачивали их обратно, требуя специальное разрешение на выезд. Где его взять, толком никто не знал. Из МИДа людей отправляли в Министерство образования, оттуда в Институт знаний, далее в миграционную службу и так до бесконечности.
Заветную печать получили далеко не все. Из страны выпустили стипендиатов целевых программ туркменского правительства и часть студентов государственных вузов. Всего, по подсчетам Туркменской инициативы по правам человека, не смогли выехать из страны около 2700 студентов. Тот факт, что, выезжая на учебу, студенты столкнулись с проблемами, Newsweek подтвердили в представительстве ОБСЕ и посольстве США в Ашхабаде.
Правозащитники предупреждают: это первый признак конца туркменской оттепели, которую связывают с президентом Гурбангулы Бердымухаммедовым, пришедшим на смену почившему Туркменбаши. Впрочем, они же говорят, что оттепель толком и не начиналась — страна остается крайне закрытой, а судьба пропавших в туркменском ГУЛАГе видных политиков и простых граждан по-прежнему неизвестна.
Лейла очень переживает за своих родителей, оставшихся в Ашхабаде. Мама жаловалась ей по телефону, что ей звонили «из какого-то ведомства» и грозили неприятностями на работе, если дочь не вернется домой. Мама Лейлы работает врачом. «Она теперь очень боится потерять рабочее место, но не давит на меня, — говорит студентка. — Они с отцом так долго копили, чтобы отправить меня в Англию».
Те туркменские студенты иностранных вузов, которые не возвращались домой на летние каникулы, теперь активно переписываются на форумах и создают специальные группы в социальных сетях. Они радуются, что не попали в мышеловку, и пугают друг друга историей про девочку, которая чуть не покончила с собой из-за запрета на выезд. Еще все пишут о некоем приказе туркменского Минобразования, с которого якобы все и началось. Но в глаза его никто не видел.
«Нет никакого приказа. И запретов нет. Вы что-то напутали, — заявил Newsweek сотрудник Министерства образования Туркменистана по имени Нури, наотрез отказавшийся называть свою фамилию. — С чего бы мы стали что-то запрещать? Это наверняка газетная утка». По словам чиновника, этой осенью на учебу в Белоруссию, Россию, Турцию, Малайзию, Китай и другие страны выехали более 15 000 туркмен.
Нурмухаммед (имя изменено) учится в Москве в одном из престижных отраслевых вузов. Его обучение финансирует туркменский бюджет. В сентябре Нурмухаммеда выпустили из страны, но теперь он тоже боится возвращаться домой на каникулы. «Раз начали закручивать гайки, то и на нас, “целевиков”, перекинуться может», — переживает он.
Студент предполагает, что запрет на выезд туркменские чиновники ввели, потому что боятся массового оттока молодых кадров. Сам он не намерен возвращаться в Туркменистан после окончания вуза: «Попробую зацепиться в России. Или в Европу рвану. Главное — не домой».
В мае этого года Министерство образования Туркменистана провело опрос выпускников школ, говорит Фарид Тухбатуллин из Туркменской инициативы по правам человека, и выяснилось, что 80% школьников хотели бы продолжить учебу за рубежом. «Это их, видимо, и побудило ввести запрет, — предполагает он. — Отток студентов негативно сказывается на имидже президента-реформатора, заявившего на весь мир о грядущей демократизации системы образования. Кроме того, это может негативно отразиться на доходах от внедряемого в стране платного обучения». При этом, отмечает правозащитник, взятки за поступление в вуз в Туркменистане доходят до $20 000. «За рубежом учиться дешевле», — утверждает он.
22-летняя Динара хотела бы изучать архитектуру в одном из турецких вузов. Сейчас она готовится к поступлению: учит язык, математику и информатику. Она уже в Турции (за десять месяцев подготовительных курсов девушка заплатила $2000) и домой перед экзаменами точно не поедет. «Обратно не пустят», — уверена она. Она тоже уверена, что вся эта затея с запретами — из-за массовой миграции: «Власти уже не знают, как удержать людей, особенно молодых».
Эксперт по Центральной Азии Аркадий Дубнов уверен, что власти Туркменистана не боятся утечки мозгов. «Наоборот, они возвращенцев боятся», — полагает он, поясняя, что молодые туркмены часто учатся за счет западных организаций, например Фонда Сороса. «А это ж рассадник либерализма и оранжизма. Вот они и боятся, что эта зараза приедет к ним вместе с дипломированными специалистами», — говорит Дубнов.
Среди туркменских студентов особенно популярен расположенный в Бишкеке Американский университет Центральной Азии. Он финансируется в том числе и Соросом. Больше ста туркменских студентов, которые уехали домой на каникулы, осенью в вуз не вернулись. «Продолжить обучение смогли только те 50 счастливчиков, которые никуда не выезжали», — говорит Евгения Романовская, сотрудник пресс-службы университета.
Аркадий Дубнов разочарован нынешним туркменским лидером. Он его считал туркменским Хрущевым, но понял, что это была иллюзия. Первые шаги Бердымухаммедова многим дали надежду на либерализацию режима. Дубнов объясняет, что случилось потом: «Он получил кредит доверия и включил обратный ход, чтобы не подрывать основы режима, — сработал инстинкт самосохранения».
Туркменская правозащитницаНаталья Анурова-Шабунц, когда 6 сентября летела из Ашхабада в Москву, своими глазами видела, как пристрастно пограничники допрашивали выезжающих за границу студентов. Правозащитница сравнивает нынешний Туркменистан с Германией начала 1930-х годов и тоже разочарована Бердымухаммедовым. «Когда он пришел, мы хватались за любые новости, — вспоминает она. — Радовались, когда посты по контролю паспортов между городами сняли, когда интернет стал относительно доступен, когда вернули праздник 8 Марта. Потом пошел обратный процесс». Нынешняя картина, по ее словам, отличается только тем, что при Туркменбаши Запад жестко критиковал Ашхабад, а сейчас ему аплодирует. «В обмен на газ для Nabucco и торговые соглашения», — уточняет ее коллега Фарид Тухбатуллин.
Вопрос о судьбе туркменских студентов, по некоторым данным, обсуждался на встрече президента Бердымухаммедова с госсекретарем США Хиллари Клинтон на Генассамблее ООН в конце сентября. После их беседы журналисты спросили у помощника Клинтон Роберта Блейка, как обстоят дела с правами человека в Туркменистане. «Не хуже, чем в некоторых соседних странах, — отметил он, добавив, что на обсуждение этой темы просто не хватило времени. — Было много других важных вопросов».

В подготовке статьи принимал участие Евгений Пахомов

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *