Итак, «черная весна» была позади. Я был переведен (против своей воли?) в Управление. Работа в кабинете, с бумагами, и, как оказалось, в невероятно молодом коллективе.
По-началу меня это ошарашило. Младшему в отделе было 21, старшему 24. Мне на тот момент 27 и по мне было видно, что я не против любой работы, лишь бы не быть дома и забыть кошмар черного дивана.
Черным диваном я назвал свой диван, на который ложился во время приступов тревоги или депрессии. Вобщем-то именно на нем я впервые научился медитировать.
Я не буду Вам рассказывать, что такое медитация, это слишком личное, но нет более действенной штуки в самопознании, и нет более успокаивающего действа. Да-да, можно немного подразнить – » Трой – йога» и всё такое.
Ну вот, наверное, в этом и была моя главная ошибка. Угодливо и подобострастно я пытался влиться в этот коллектив, с совершенно чуждыми мне настроениями. Сначала носил долбанные пачки бумаги по лестнице (ну, Андрей, я же девушка, мне это слишком тяжело!), потом на субботниках ведра с мусором.
Как-то так получилось, что в офисе вся черновая работа легла на мои плечи. Вся неприятная работа, вся мелочевка, которая обычно есть в офисе.
Да хрен с ним, я парень терпеливый, нужно было мириться и с этим. Тем более, что давило одно нехилое обстоятельство – под меня в отделе было специально создано место, и начальник отдела сначала не особо понимал, зачем ему еще один сотрудник. Потом он понял – и вся текущая переписка с районами, которые мы контролировали, также перепала мне.
Постепенно я отходил от депрессии. Афобазол и коньяк неплохо справлялись с тревогой, она также отступала. Только не нужно сентенций на тему вреда алкоголя. Когда перед Вами будет выбор – убиться об стену или выпить рюмку коньяка, то Вы по-любому выберете второе. Тем более, что коньяк был дорогущий, я уже начал привыкать к хорошей жизни.
Поразительно, почему у нас за перекладывание бумаг в таких вот «Управлениях» платят больше, чем исполнителям? Чем рабочим? Блять, надеюсь долбанный кризис вычистит немного из таких контор пидорков с завышенной самооценкой.
Ну ладно, я понемногу отходил от депора, хорошее питание и поправка в весе добавили мне гонорка, и я стал по чуть-чуть пробовать на слабину сотрудников. На очередном субботнике, когда пидорок номер 1 (младшенький) пытался всучить мне лопату, я на него наехал. Это, блять, была победа.
Были потом еще несколько стычек, все пидорки (номер 2, 4 и 5 и одна папенькина дочка) прекратили нагружать меня своей работой, я чувствовал себя в этом клоповнике борцом за справедливость. Секс с женой стал особенно бурным, я стал делать зарядку по утрам и задорно глядеть на девочек, пижонисто расстегнув куртку.
Так я стал изгоем. Ко мне обращались только по официальным вопросам, по рабочим так сказать. За спиной часто слышал смешки от молодых сотрудников и какую-то непонятную клевету от папенькиной дочки (может, стоило ответить ей тогда взаимностью?).
Но я вам ничего не рассказал о парне номер 3. Номер третий не был пидорком. Совсем наоборот, молчаливый и всегда быстрый, он был настолько уверен в себе, что мое мягкотелое нутро не хотело с ним спорить. Но однажды я попер и против него.
И всё. Началась настоящая война. Убирали комп с моего стола, меняли пароль на очень плохие слова. Были и угрозы и конфликты. Это было в декабре прошлого года. Я твердо решил уволиться.
Какой урок можно из этого извлечь? Есть очень страшный грех, и называется он гордыня. И то, что гордыня возобладала надо мной, что я уподобился остальным и стал играть по их правилам – это было моей самой большой ошибкой. Коса нашла на камень.
Теперь я хочу сказать спасибо этим парням, и даже папенькиной дочке в обтягивающей юбочке. Если бы всего этого не было, то я бы окончательно превратился в зажравшегося офисного еблана.
Кстати, в январе я помирился со всеми парнями, как-то так произошло, что я просто стал молча работать, вообще ни с кем не общаясь, нормально отвечал на все вопросы и просто… Просто понял, что шелуха слетела.
Наверное, вообще никто не ожидал, что я уволюсь. Я сам до последнего не был в этом уверен. Увольняться было уже незачем.
Потому что общение опять стало нормальным, мы даже сидели за одним столом, потом была суббота примирения, когда парень номер три как-то принес из магазина четыре сосиски, булочки, чай, сыр и предложил присоединиться. Небольшой комок в горле был… всё это в прошлом.
Офисные войны, конфликты, противостояния, хороший, очень хороший достаток, постоянный напряг и пелена перед глазами, оперативки по утрам и вонючая маршрутка вечером – всё это в прошлом.
Я, сука, голодный (в хорошем смысле этого слова), чувствую себя… честным чтоли, мне никто не обязан, я никому не обязан. Я чувствую себя опустошенным, возможно одиноким, но внутри всё спокойно. Я знаю, что делаю всё правильно. Тот огонек, который тлел во мне «черной весной», горит хорошим ровным пламенем.
Пора взрослеть.
Всё только начинается.