Как низко он пал

В августе 1998 года российская национальная валюта падала очень быстро. За полторы недели рубль подешевел на 30%. Потом валютную биржу закрыли на неопределенный срок. В сентябре случился настоящий обвал — в какой-то момент сама цена денег перестала быть очевидной. А весной 1999-го, когда авиация НАТО стала бомбить Югославию и премьер Евгений Примаков развернул свой самолет над Атлантикой, рубль снова сильно упал — за одну неделю на 10%. Прошло 10 лет, и этот показатель теперь побит: за первую рабочую неделю этого года рубль потерял еще больше — 11% по отношению к доллару.
К прошлой пятнице доллар стоил почти 33 руб. Аналитики говорят, что за шесть дней Центробанку пришлось продать не меньше $20 млрд. Это почти 5% резервов. Дорожающую валюту теперь скупают не только профессиональные спекулянты, но и население, и бизнес. Заместитель гендиректора торгующей электроникой компании «Цифровой мир» Даниил Камбулов говорит, что отвозит всю выручку в обменный пункт дважды в день. До нового года он делал это дважды в неделю. По его словам, ценники на все группы товаров — они все импортные — растут в день на 1,5%.
До середины декабря у рынка еще были иллюзии. Правительство раз за разом обещало, что резкой девальвации не будет. Потом правительству верить, видимо, перестали: давление на рубль резко усилилось, Центробанку пришлось за месяц выложить почти 1/5 часть своих резервов. В 20-х числах декабря правительство поменяло валютную политику. Доллар вырос до 29 руб. Прошлая неделя показала: рублю дадут сильно упасть. Это очевидно. Неочевидно другое: вероятно, уже в начале февраля его заставят энергично отжаться.

Осенью премьер Владимир Путин, глава ЦБ Сергей Игнатьев и министр финансов Алексей Кудрин пришли к компромиссу. Как утверждают источники в правительстве, Путин собирался держать курс рубля «до победного», но Кудрину и Игнатьеву удалось убедить его, что это обойдется слишком дорого и есть риск растратить все резервы. Кудрин еще тогда настаивал на резкой девальвации, но премьер был против: правительство опасалось социальных последствий. В ноябре было решено плавно ослаблять рубль.
Скоро стало ясно, что решение было принято неверное. Нефть падала в цене, а вместе с ней менялось и сальдо торгового баланса России — разница между выручкой от экспорта и расходами на импорт. В ноябре сальдо стало нулевым, а в декабре, по подсчетам экономиста Merrill Lynch Юлии Цепляевой, — отрицательным. То есть страна стала жить не по средствам — покупать больше, чем продавать.
«Сейчас даже думать не надо, а можно просто забирать по 30–50 копеек с доллара каждый день, — говорит дилер ТрансКредитБанка Сергей Ткач. — Если бы правительство произвело резкую девальвацию, в этот поезд заскочило бы меньше валютных спекулянтов». Все бросились скупать доллары. В итоге в декабре ЦБ продал на рынке почти $75 млрд. Проблема в том, что с отрицательным торговым балансом резервы становятся единственным источником валюты для поддержания курса. Такими темпами к лету от резервов ничего не останется. Сдерживать рубль дальше было невозможно.
В правительстве считали, что по мере роста импорта сальдо торгового баланса будет меняться и станет нулевым в 2010 году. К этому готовились: планировали, что дополнительным источником валюты станет приток зарубежного капитала. В рамках этой концепции предполагалось сделать из Москвы мировой финансовый центр — чтобы в российской столице, как в Лондоне, Нью-Йорке или Мумбаи, обращались бы ценные бумаги крупнейших компаний СНГ и Европы. Были даже какие-то подвижки в этом направлении. Появились законопроекты об устранении двойного налогообложения на финансовом рынке. Власти планировали снять формальный запрет на оборот акций российских компаний, зарегистрированных за рубежом. Но все случилось на год раньше. Срочно пришлось менять план.

Собеседники Newsweek в правительстве говорят, что автор новой валютной политики — первый вице-премьер Игорь Шувалов. Его идея состоит в том, чтобы на высокой скорости проехать через острую стадию кризиса, ударными темпами провести девальвацию и быстрее войти в фазу восстановления экономики. «Логика простая: раз уж все и так ждут девальвации, значит, больше нет смысла ее откладывать», — объясняет источник в Белом доме.
Экономист банка «Уралсиб» Владимир Тихомиров считает, что рубль должен опуститься до уровня, который ему диктует цена на нефть. Например, при $30 за баррель доллар к концу января может достигнуть 38 рублей. А при $60 — 33 руб. за доллар. Есть несколько способов, как вычислить будущую цену доллара. Самый простой — посмотреть, грубо говоря, за сколько на срочном рынке с поставкой в феврале его готовы покупать спекулянты. На момент сдачи номера февральский курс составлял 34, 6 руб. за доллар. Есть более трудоемкий путь: анализ динамики спроса и предложения на валютном рынке. Тут надо с учетом разных факторов спрогнозировать, сколько рублей будет потрачено на покупку долларов и сколько валюты будет продано.
Но рынок не всегда точно следует теоретическим выкладкам, а в условиях паники — практически никогда. Если люди будут готовы покупать доллары по любой цене, курс может доехать и до отметки в 40–45 руб., прогнозирует «Ренессанс Капитал». Закрепиться на этом уровне доллару скорее всего не удастся, надеются эксперты. «Для экономики это будет катастрофой», — говорит Евгений Надоршин из банка «Траст».
В правительстве утверждают, что до катастрофы дело не дойдет: рубль будет падать еще две-три недели, но в начале февраля Центробанк снова встанет стеной и будет изо всех сил защищать курс — продавать доллары. Смысл в том, чтобы дать участникам рынка возможность нащупать новый — как говорят, равновесный — курс рубля. А потом остановить девальвацию, по крайней мере на несколько месяцев.

Не допуская паники, отпустить курс, а затем встать намертво и защищать новые позиции до конца — такую политику центральных банков в период валютного кризиса считает оптимальной нобелевский лауреат Пол Кругман. Но Кругману вряд ли понравится, что в России тормозить курс будут не только рыночными методами. В начале февраля их, возможно, дополнят административными мерами — валютным регулированием.
Если валютное регулирование будет взято на вооружение, то покупателям валюты придется доказывать, что она им в самом деле нужна. Так было в 90-х. Тогда юридические лица, которые хотели купить валюту, были обязаны представить в банк экспортный контракт и таможенные документы, подтверждающие прибытие товара, который они хотят купить. Экспортеры были обязаны продавать на ММВБ часть выручки, а в особо тяжелые для страны моменты — и все 100%.
Какие именно ограничения будут введены теперь, власти решат к концу месяца. «Все уже спокойно относятся к этому и не видят в этом такого кошмара, как раньше, — говорит собеседник Newsweek в правительстве. — В конце концов, это эффективная мера борьбы с паникой на рынке». Ограничения почти наверняка не коснутся населения. Для банков и компаний они тоже вряд ли будут сверхжесткими, чтобы не напугать иностранных инвесторов.
В правительстве дают понять: есть расчет, что после девальвации на российский финансовый рынок вернутся западные деньги. В конце 2008 года в Москву приезжал главный эксперт по инвестициям Merrill Lynch Гэри Дуган. Он рассказывал, что глобальные клиенты банка уже начинают осторожно покупать активы на развивающихся рынках и прежде всего их интересуют страны БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай). По словам Дугана, явным фаворитом в этой четверке был Китай: «[В отличие от России] там нет курсовых рисков». Инвесторы не боятся обесценивания юаня, а в том, что рубль будет существенно терять в цене, они были уверены еще осенью и не стали вкладываться. В Белом доме надеются, что после девальвации в России установится новый стабильный курс и она станет столь ж привлекательной для инвесторов, как и Китай.

«Даже дохлая кошка подпрыгнет, если ее сбросить с большой высоты» — этой шуткой брокеры объясняют, почему за длительным падением всегда следует короткий период роста. У «эффекта дохлой кошки» есть экономическое объяснение. Когда курс акций падает, спекулянты играют на понижение: берут акции в долг и сразу продают их с тем расчетом, что их стоимость продолжит падать. Но в определенный момент спекулянты начинают в массовом порядке «закрывать позиции», то есть покупать уже подешевевшие акции, чтобы вернуть их первоначальному владельцу. И остаются с прибылью. В этот момент ажиотажного спроса на упавшие в цене акции и подпрыгивает «мертвая кошка»: спрос растет — и стоимость акций тоже идет вверх.
Отпустить–зафиксировать–развернуть. Если правительству удастся остановить девальвацию, аналогичного эффекта можно ждать и с курсом рубля: он совершит отскок и подорожает. И в этот момент, надеются собеседники в Белом доме, правительство попытается реализовать третью часть плана: оседлать тренд и провести ревальвацию, то есть устойчивое укрепление курса рубля к доллару. Если рубль действительно начнет укрепляться, нерасторопные спекулянты — те, кто не успеет продать валюту, — станут нести убытки. У них пропадет желание снова атаковать рубль. Но самое главное — от девальвационных ожиданий не останется и следа. Все снова поверят в рубль. Доллар пойдет вниз.
Конечно, не все, кто покупал доллары в октябре-январе, весной 2009 года продадут их, чтобы вернуться в рубли. Многие отечественные покупатели валюты предпочтут сохранить на счетах доллары: по подсчетам Юлии Цепляевой из Merrill Lynch, в этом году российские компании и банки должны будут заплатить по кредитам $121 млрд.
Если после нынешней девальвации действительно удастся восстановить доверие к рублю, то это уже само по себе, без всякого участия Центрального банка, будет толкать рубль к укреплению. В Белом доме, похоже, верят в этот сценарий. Из прогнозов чиновников, с которыми говорил Newsweek, складывается следующая картина: максимальная цена доллара в начале 2009 года — 42 руб., в среднем по году — до 36 руб. А если нефть к декабрю вырастет до $50–70 за баррель, доллар вообще может упасть до 29 руб. Аналитики считают этот сценарий вполне реальным. По прогнозу «Ренессанс Капитала», при цене на нефть в $40–50 за баррель курс доллара в конце весны составит 37 руб., в середине лета — 35, в сентябре — 32, а в декабре — 28,8 руб. Как в конце декабря 2008 года.