Опубликованы ранее неизвестные письма Эйнштейна. Они позволяют проследить, как физик превращался в политика. И заподозрить его в плагиате
Профессор физики технического колледжа китайской провинции Чжили Франц Руш распечатал почтовый конверт. Внутри лежал листок бумаги, покрытый пятнами чернил и исписанный почерком, немного напоминающим детский. В 1921 году это письмо проделало долгий путь из Германии в Китай. «Я веду беспокойную и поспешную жизнь. Мне некогда остановиться и подумать. Великие изобретения — удел молодых, и они не для меня», — жаловался профессору отправитель письма. Его звали Альберт Эйнштейн.
Это письмо Эйнштейна — один из документов, впервые опубликованных в двенадцатом томе полного собрания сочинений физика. Книга была подготовлена сотрудниками Калифорнийского технологического института и вышла на этой неделе. В сборник вошли сотни писем, а также записи нескольких интервью и лекций великого физика.
В жалобах Эйнштейна Рушу нет никакого кокетства. Когда физик составлял это письмо, его главные труды — специальная и общая теории относительности — были завершены. Исследователь уделял физике все меньше времени и превращался из известного в узких кругах ученого в мировую знаменитость. Опубликованные письма представляют его в несколько неожиданном свете — он уже не столько физик-теоретик, сколько политик. Но масла в огонь исторических споров, вероятно, подольют другие документы из этого сборника. Они косвенно свидетельствуют о том, что при разработке своих теорий Эйнштейн мог использовать работы других ученых, не ссылаясь на них.
ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
В 1921 году Эйнштейн впервые за многие годы покинул свой берлинский дом и отправился в путешествие по Европе и Америке. Он провел более полугода в разъездах и только в Америке прочитал 17 лекций о своих теориях.
Но основной целью американской поездки Эйнштейна была не наука, а поиск средств. Ученый собирал деньги на организацию Еврейского университета. Там же физик присоединился к кампании по сбору денег на поддержку еврейских поселений в Палестине. Эйнштейна, казалось, ничуть не смущало участие в большой политике. Единственное, что он всячески отрицал, — это свою принадлежность к какой-либо религии. «Я не намереваюсь присоединиться к религиозному сообществу и остаюсь не принадлежащим ни к одной вере», — заявлял физик в своем письме Еврейскому обществу Берлина.
Все эти поступки не добавили ученому популярности на родине. Эйнштейна начали критиковать его собственные коллеги. Лауреат Нобелевской премии по химии Фриц Габер открыто называл зарубежные контакты ученого предательством Германии. Ситуацию усугубило членство Эйнштейна в пацифистской организации «Новое отечество». В 1921 году эта организация выпустила манифест с жесткой критикой слишком медленного разоружения Германии. Авторы призывали Францию не спускать глаз с нового немецкого правительства, а в случае необходимости не тянуть с военным вмешательством. Неудивительно, что в этом же году физик получил своеобразное политическое признание: на страницах одной из крайне правых немецких газет появился призыв к расправе над Эйнштейном.
Впрочем, нежелание держаться подальше от политики ничуть не повредило репутации Эйнштейна как ученого. Скорее даже наоборот — такое поведение только способствовало росту его известности. Публикации специальной и общей теории относительности в 1905-м и 1915 году принесли ученому популярность в довольно узком кругу специалистов. А остальной мир заговорил об Эйнштейне только в 1919 году. Это произошло благодаря британскому астрофизику Артуру Эддингтону. Он давно симпатизировал пацифистским настроениям Эйнштейна.
После Первой мировой войны англичане и французы не приглашали немецких физиков на конференции и не обсуждали их работы всерьез. Общая теория относительности Эйнштейна произвела на Эддингтона большое впечатление, и он сделал все, чтобы о ней заговорили в Англии. C подачи британского ученого Королевское астрономическое общество выделило деньги на проверку общей теории относительности. «Для пацифиста Эддингтона было очень важно показать пример международного сотрудничества и доказать правоту теории Эйнштейна, который придерживался таких же политических взглядов», — рассказывает профессор исторического факультета Университета Британской Колумбии Алексей Кожевников.
Согласно классической механике Ньютона лучи света, проходящие неподалеку от массивного тела, должны заметно отклоняться — на световой поток действует гравитация. Общая теория относительности тоже предсказывала отклонение света, правда, в два раза большее. По Эйнштейну, траектория лучей должна была изменяться за счет искривления пространства.
Экспедиция британских астрономов отправилась в Африку наблюдать солнечное затмение. Во время затмения они измеряли параметры светового потока одной из звезд. Свет звезды проходил поблизости от Солнца и искривлялся в точности так, как это предсказывал Эйнштейн. Эддингтон сообщил о своих результатах в Англию, и об Эйнштейне заговорил весь мир. Британская The Times вышла с огромным заголовком на первой полосе: «Революция в науке — Новая теория Вселенной — Идеи Ньютона опровергнуты». И действительно, впору было говорить о настоящей революции в физике. «Это стало сенсацией, — говорит Кожевников. — Ажиотаж вокруг этого события ничуть не уступал запуску первого спутника».
Но несмотря на громкий результат и все усилия Эддингтона, Королевское астрономическое общество не присудило Эйнштейну полагающуюся ему по справедливости золотую медаль. Ученый получил награду только через два года, когда впервые посетил Англию. Там он лично познакомился с Эддингтоном. В письмах Эйнштейн выражал Эддингтону благодарность за оказанную поддержку. «Я очень хочу поговорить с вами, — писал создатель теории относительности своему последовательному стороннику. — Это имеет такое значение для меня, что я готов взяться за свой английский».
На самом деле встреча двух ученых-пацифистов прошла на удивление холодно. «На поздравление коллеги по поводу долгожданного подтверждения теории Эйнштейн сухо ответил, что был бы крайне удивлен, если бы результат был иным», — рассказывает сотрудник центра философии и истории науки Бостонского университета Геннадий Горелик. После такого личного знакомства пути физиков очень быстро разошлись. Эйнштейн вежливо читал работы своего английского коллеги, но отзывался о них не слишком высоко. В письме к немецкому математику Герману Вейлю он назовет одну из главных работ Эддингтона «красивой, но физически бессмысленной».
ХОРОШО ЗАБЫТОЕ СТАРОЕ
Из сборника сочинений Эйнштейна можно также почерпнуть новые факты о его отношении к другой научной работе — известному эксперименту Майкельсона–Морли. В 1887 году с помощью остроумного опыта физик Альберт Майкельсон и химик Эдвард Морли показали, что скорость света является постоянной величиной и не зависит от движения Земли. На этом утверждении как раз базируется специальная теория относительности Эйнштейна. Но в своей знаменитой статье, вышедшей в 1905 году, он ни разу не упомянул американских коллег. Историки давно пытаются понять, насколько результаты Майкельсона и Морли помогли физику сформулировать свою теорию. Причина споров — непоследовательное поведение самого Эйнштейна.
За свою жизнь он сделал несколько противоречивых заявлений. В автобиографии ученый объявляет результаты коллег незначительными и утверждает, что сам еще в 16 лет пришел к мысли о постоянстве скорости света относительно наблюдателя. Эйнштейн заявлял, что узнал об эксперименте Майкельсона–Морли после публикации своей теории в 1905 году. Все бы хорошо, но в 1922-м ученый утверждал совершенно противоположное. Он назвал опыт своих коллег первым шагом, который привел его к созданию специальной теории относительности.
Опубликованные на этой неделе документы могут помочь историкам разобраться в противоречивых утверждениях физика. Новый том сочинений Эйнштейна включает прежде неизвестную расшифровку лекции, которую ученый прочитал в Паркеровской школе (США) 4 мая 1921 года. По словам историка из Калифорнийского технологического института Дайаны Бухвальд, в своей речи знаменитый физик сделал «весьма интригующее замечание». Во время доклада Эйнштейн признался аудитории, что знал о работе Майкельсона еще студентом. Эти слова ученого станут серьезным аргументом в спорах вокруг специальной теории относительности. Правда, не факт, что эта дискуссия окончательно прекратится. Эйнштейн, предупреждает Бухвальд, мог упомянуть работу Майкельсона из элементарной вежливости. Дело в том, что его коллега-физик был американцем, как и большинство присутствующих в зале слушателей.