За катастрофу на Саяно-Шушенской ГЭС придется заплатить всем: государству, крупному бизнесу и потребителям электроэнергии

Как всегда, рвануло не там, где ждали. В МЧС ожидали аварий в энергетике, но кивали в основном на старые советские ТЭЦ — некоторые из них строились еще по плану ГОЭЛРО. Типичный пример: Рубцовская ТЭЦ на Алтае, там часть оборудования работает с 1943 года. Недавняя проверка Ростехнадзора показала, что там еще и сильно экономят — в этом году потратили на ремонт 300 000 рублей вместо запланированных 45 млн. В администрации Рубцовска обвиняют собственника станции — промышленный холдинг «РАТМ»: тот сначала держал станцию без средств, а потом отдал ее в аренду городу. Теперь муниципальный бюджет ищет деньги на ремонт и топливо, иначе ближайшей зимой 156 000 горожан просто замерзнут.
Саяно-Шушенскую ГЭС в черном теле, конечно, не держали. Ею гордились и показывали туристам. А причиной аварии вполне могла стать человеческая ошибка, от которой не всегда застрахована и самая современная техника. Но и фактор износа сыграл свою роль. Первый энергоблок, запущенный в 1978 году, уже выработал свой ресурс. Если даже в «энергетике высоких достижений» вовремя не меняют важнейшее оборудование, что может случиться на скромных ТЭЦ и тепловых станциях? Риски новых ЧП не снизились, но авария на Саяно-Шушенской ГЭС по крайней мере может изменить картину с инвестициями в энергетике. Теперь правительство будет как следует давить на собственников.

Катастрофу на Енисее профессионалы называют уникальной — в истории мировой гидроэнергетики такого еще не было. На расследование уйдут месяцы. На плотину поехал премьер Путин. Президент Медведев подумал — и не поехал, зато потребовал от премьера в двухнедельный срок доложить о причинах аварии. «Сейчас идет перетягивание каната, — объясняет близкий к Кремлю источник Newsweek. — Энергетики пытаются доказать, что они не виноваты. Говорят, плохая турбина, с дефектом. Производители турбины отвечают: мол, это сами энергетики плохо следили за техникой».
Версия про турбину не подтвердится, если будет установлено, что в момент аварии водовод был пуст и расположенная внизу турбина приняла на себя всю мощь гидроудара. Но «Силовые машины», которым принадлежат сегодня построившие эту турбину предприятия, крайними быть все равно не хотят. Там сообщают, что блок №1 и блок №2 были введены в 1978-м и 1979 годах, срок эксплуатации — 30 лет, а значит, первый блок требовал замены в любом случае. «По нашей информации, модернизация блоков до сих пор не проводилась», — говорят в пресс-службе «Силовых машин». Их специалистов не привлекали с 1993 года.
Человеческий фактор — одна из самых распространенных версий: грубо говоря, кто-то нажал не на ту кнопку — и в пустой водовод хлынула вода. Если бы персонал следил за состоянием оборудования, хоть оно и не новое, аварии и не было бы, уверяет директор Института водных проблем РАН Виктор Данилов-Данильян. К версии об ошибке — несоблюдение регламентов, то есть правил проведения работ, — склоняется и бывший замминистра энергетики Виктор Кудрявый.
От исхода этого спора зависит, кого назначат виновным. Если на ГЭС нарушили технологию или экономили на ремонте, аппаратным противникам Василия Зубакина, главы компании-собственника «РусГидро», человека из команды Анатолия Чубайса, будет легче снять его с работы. Если дело в заводском дефекте, то виновного пойди отыщи: трудно обвинять нынешние «Силовые машины» в браке, допущенном на Ленинградском металлическом заводе в конце 70-х. В любом случае было бы логично наказать министра энергетики Сергея Шматко, но близкий к Кремлю источник полагает, что не снимут: его только год назад поставили, и увольнять сегодня значило бы признать собственную ошибку, а это в Белом доме не любят.
Самым удобным для всех вариантом было бы записать в виновные проектировщиков и строителей плотины. Теоретически это возможно. Председатель научно-экспертного совета фонда «Открытая экономика» Алексей Кузьмин в 70-х годах учился в Московском энергетическом институте и теперь вспоминает: «Я постоянно слышал споры преподавателей о несовершенстве проекта Саяно-Шушенской ГЭС. Говорили, что много недоработок, что стоимость сильно занизили в ущерб качеству».
В 1998 году МЧС даже признало Саяно-Шушенскую ГЭС опасным объектом из-за ошибок в конструкции. Чтобы эти ошибки исправить, «РусГидро» уже потратила 5,5 млрд рублей на дополнительный береговой водосброс (это два тоннеля и пятиступенчатый водовод на правом берегу) на случай сильных паводков. Он должен был быть пущен в 2010 году. Но к аварии в машинном зале ни само это строительство, ни угроза паводков отношения иметь не могут.

НАПРЯЖЕНИЕ РАСТЕТ

Кого ни увольняй, ГЭС скоро не восстановят. Пока специалисты «РусГидро» обещают запустить в следующем году только три агрегата из десяти, а всего на реконструкцию уйдет примерно четыре года. Сначала в компании думали поднять тарифы на электроэнергию и таким образом возместить затраты на ремонт, но быстро отказались от этой непопулярной идеи.
Будут реконструировать за собственный счет, заявил в минувший четверг директор по продажам «РусГидро» Евгений Десятов. Денег хватит, уверен аналитик «Ренессанс Капитала» Владимир Скляр: ремонт, по его расчетам, будет стоить около $2 млрд, а у «РусГидро» только на счетах сегодня $1,8 млрд свободных средств.
Цены на энергию вырастут все равно. Энергетикам будет непросто несколько лет обходиться без станции, обеспечивавшей пятую часть потребления Сибири. Дополнительная нагрузка частично ляжет на другие сибирские ГЭС, а частично — на тепловые станции. Их энергия дороже — уголь, газ и мазут не текут в реках, их надо покупать. А потом экономика начнет выходить из кризиса, спрос на электроэнергию вырастет, ее станет не хватать, и цены еще поднимутся. Аналитик Скляр считает, что для промышленных предприятий конечная стоимость электроэнергии подскочит в 2010 году на 15–20%.
Приехав на ГЭС в пятницу, премьер Путин выбирал выражения, когда говорил о тарифах: взлета не допустим, но корректировка возможна. Правительство не может из политических соображений замораживать тарифы — тогда могут затормозиться инвестиции в отрасль, а после аварии они особенно нужны.

ЖЕСТКИЙ РАЗГОВОР

Что будет с инвестициями? Сибири нужны новые источники энергии, это давно известно, и частные инвесторы, когда покупали энергоактивы, брали на себя обязательства вкладывать деньги в развитие. За нарушение обязательств по модернизации перешедших в частные руки ОГК и ТГК их новым владельцам грозят штрафы. Но с кризисом и падением спроса все они, разумеется, захотели сэкономить и стали убеждать правительство отодвинуть сроки исполнения инвестпрограмм. Зачем вводить новый энергоблок сегодня, если спрос на его энергию появится в лучшем случае года через три?
В 2005 году, после московского блэкаута, Анатолий Чубайс сумел развернуть ситуацию в свою пользу. Он убедил государство ускорить реформу энергетики, чтобы допустить частных инвесторов. «Инвестиции были разрешены, и за два года в энергетику было привлечено $30 млрд», — вспоминает один из участников энергореформы. Теперь Чубайс занимается нанотехнологиями, но авария на ГЭС заставила его повторить ту же мысль: «Надо прекратить разговоры об избыточности инвестпрограммы электроэнергетики».
На этот раз его слова обращены не столько к тормозящим реформу бюрократам, сколько к тем самым частным инвесторам. Российские олигархи, такие как Виктор Вексельберг, Михаил Прохоров или Андрей Мельниченко, крупный западный бизнес (немецкий Е.ON, финская Fortum) действительно вложили миллиарды долларов в энергоактивы, но тратить их толком не начали. «Теперь разговор с частниками будет жестким, особенно в Сибири», — уверен директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин.
С новыми источниками энергии государство может помочь лишь отчасти. Например, ускорить ввод Богучанской ГЭС, которая частично заменит Саяно-Шушенскую. Об этом в прошлую пятницу говорил Путин. Станция строится на деньги «РусГидро» и «Русала», которому для производства алюминия нужно огромное количество дешевой энергии. Теперь владелец «Русала» Олег Дерипаска кругом в долгах, а «РусГидро» нужны деньги на ликвидацию последствий аварии.
Но что делать, если крупная авария случится не в электроэнергетике, где есть хоть какие-то планы инвестиций, а в других, не менее изношенных секторах российской инфраструктуры? Например, в коммунальном хозяйстве, где частные инвесторы не прижились. В Москве в июне взорвался газопровод на Озерной улице, был крупный пожар, и чудом обошлось без жертв. На прошлой неделе трубу прорвало опять. Ее как раз ремонтировали — вместо того чтобы класть новую.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *