«9» и «Геймер»: похоже, зарождается новый киножанр – имитация компьютерной игры
Какой-то юный геймер недавно написал в своем блоге: «Вот сняли бы кино по “Сталкеру”, вот это был бы фильм!» «Сталкер» для него — это не фильм Андрея Тарковского по повести братьев Стругацких, а компьютерная игра, в которой мрачные мужики ходят в Зону, а иногда сидят у костра и играют на гитарах. Вот это был бы фильм!
Когда-то, наоборот, компьютерные игры делались на основе фильмов. Например, была такая игра — «Крепкий орешек-2». Там брутальный серый герой неубедительно передвигался по сероватому аэропорту, периодически стреляя в нехороших людей. Тоже, кажется, серых. И герои, и злодеи тогда выглядели как «пиксель-пиксель-огуречик из двух пикселей», но это было не важно — драйв искупал все. О существовании «Монти Пайтона» многие узнавали по уморительно смешной игрушке «Монти Пайтон и святой Грааль», где надо было отрубать Черному Рыцарю все части тела, а он продолжал угрожающе прыгать без рук и без ног.
Потом пиксели повзрослели, компьютерный разум научился философствовать, а режиссеры начали снимать фильмы по компьютерным играм — от легендарной «Смертельной битвы» Пола Андерсона до «Последней фантазии» Хиронобу Сакагути. Японский фильм прикидывался игровым, но на самом деле был полностью цифровым. После его выхода многие предсказывали скорый конец кинематографа, отмену актеров и полное торжество компьютерной графики. Фильм провалился в американском прокате, но все же стал новым этапом в компьютеризации кинематографа. Сегодня уже не фильмы снимают по играм и не игры по фильмам, а просто делают фильм как компьютерную игру.
Мультфильм «9», который выйдет в прокат 09.09.09, возник из одноименного короткометражного фильма молодого режиссера Шейна Эккера, номинированного года три назад на премию «Оскар». Короткометражка в стиле ститчпанк (постапокалипсис, сшитый на живую нитку) была одновременно безысходной и нежной, в ней тряпичная кукла с глазами, как затворы фотоаппарата, боролась в руинах с механическим чудовищем — пожирателем душ. Мультфильм понравился Тиму Бертону, и Шейн Эккер начал работу над полнометражной версией. В ней главный герой, Девятый, и все остальные куклы получили предысторию. Человечество, как выяснилось, погибло из-за того, что слишком доверяло машинам, а те взбунтовались и убили все живое. Остались только куклы, которые делают то, что заложил в них создатель: кто-то правит, кто-то читает книги, кто-то латает остальных кукол, а кто-то спасает мир. Очнувшийся невесть где Девятый должен по возможности найти остальных восьмерых и понять, что от него требуется и кто его создал. Нормальный такой постапокалиптический квест с драками и простенькими задачками, разве что сами сшитые из дерюжки герои выглядят невыносимо трогательно.
Квестом была и милая прошлогодняя детская сказка «Город Эмбер» Гила Кинана, в которой герои-подростки должны были найти правильные двери и суметь их открыть. Многие сегодняшние фильмы строятся по принципу всяких бродилок-стрелялок. А недавняя «Смертельная гонка» Пола Андерсона с Джейсоном Стэтхемом — типичный симулятор, скрещенный со стрелялкой: герой должен был быстро ездить и отстреливаться, больше от него ничего не требовалось.
Похоже, постепенно зарождается новый киножанр — имитация компьютерной игры. Граница между кино и игрой и так размыта. По большому счету любое кино устроено как квест, стрелялка или ролевая игра. Да и жизнь устроена точно так же. Разница в том, что мир киноигры полностью объясним, а если в нем что-то невозможно объяснить, значит, это не важно для развития сюжета.
Если внутрь механистичного, тупого мира, управляемого четырьмя клавишами (вправо-влево-молись-жри), попадают живые люди, то может получиться гениальное кино. Например, классическая метафора экзистенциального ужаса «Куб» Винченцо Натали или «Авалон» Мамору Осии, где компьютерная игрушка выворачивается наизнанку. Или «Беги, Лола, беги» Тома Тыквера, в которой героиня может раз за разом пробегать один и тот же отрезок своей жизни, не обращая внимания на неудачи, пока у нее не получится так, как ей хотелось бы. Тыквер, как в ролевой игре, добавлял своему персонажу опыта и выносливости, при этом ни на секунду не забывая, что Лола — живой человек.
В сегодняшних играх бывает больше философии и глубоких характеров, чем может выдержать какой-нибудь «Форсаж». Но все равно киноигру сразу можно узнать: во-первых, под руками во время просмотра очень не хватает клавиатуры, а во-вторых, то, что нам показывают, чаще описывается словом «проект», а не «кино». «9» — как раз тот случай.
Влияние Бертона тут очевидно — фантасмагорические лязгающие чудовища пришли если не из его «Кошмара накануне Рождества», то из каких-то похожих страшных снов. Второй продюсер фильма, Тимур Бекмамбетов, быстро пригласил модного писателя Дмитрия Глуховского, автора подземного постапокалипсиса «Метро 2033», чтобы тот перевел фильм на русский язык. Бекмамбетов также придумал провести в связи с премьерой всероссийский день отказа от мобильных телефонов — чтобы машины нас не полностью себе подчинили. Проект получился, а вот кино не очень.
Бекмамбетов — мастер имитировать миры. Правда, в лучших его проектах эти миры наполнены жизнью или хотя бы чем-то вроде. Жизнь в «9» благодаря фантазии Шейна Эккера есть, но очень неуверенная. Это скорее набор удивительных, волшебных фонов для компьютерной игры, и к ним — свалка милейших персонажей. В короткометражном исходнике ничего не объяснялось, важным было лишь сражение героя с Ловцом Душ. В нынешней «Девятке» объясняется все, да еще с социальным подтекстом, да еще по два-три раза. Потому что проект можно сделать только из чего-то простого и понятного.
Но есть в «9» и фантастический эпизод, в котором фильм на минутку перестает быть квестом и становится настоящим кино: тряпочные человечки заводят граммофон и слушают старую песенку из «Волшебника страны Оз» — Over the Rainbow. И голос Джуди Гарленд заполняет весь погибший мир, и мы уже не в Канзасе. А потом герои опять бегут направо, налево, прыгают и падают.
В другом свежем фильме, «Геймере» Марка Невелдайна и Брайана Тейлора, описывается страшно популярное в недалеком будущем реалити-шоу. Это игра, в которой вместо компьютерных персонажей дерутся живые люди — узники камеры смерти. А ими при помощи новейших нанотехнологий управляют игроки, геймеры. Если твой персонаж умирает, game over оборачивается настоящей смертью для того заключенного, которым ты играл. А победить сможет только персонаж, который уговорит своего геймера дать ему больше свободы.
Безжалостный экшн с философским подтекстом. Каждый человек чувствует, что им кто-то управляет, как ни назови эту силу — судьба, начальник на работе, правительство, жена, режиссер твоего фильма. Обнажая и доводя до логического тупика сам принцип ролевой игры, «Геймер» ценен именно тем, что намеренно выглядит киноигрой.
Возможно, мы присутствуем при утверждении нового киножанра. Вправо-влево-молись-жри. Набор секретных клавиш включает режим бога. Game все еще не over.