Рудик живет в цыганском поселке на окраине Пензы. Каждый день он просыпается в семь утра, завтракает куском хлеба, надевает дырявые кроссовки и единственные брюки, кладет в потрепанный портфель азбуку и пару тетрадок и отправляется в школу. Его старшая сестра Мария сама никогда не училась и над 8-летним Рудиком постоянно издевается. Мальчик сначала расстраивался, а теперь научился не обращать внимания. «Буду умный и богатый, — отвечает он. — А ты даже читать не умеешь!»
Еще несколько лет назад российские цыгане всячески избегали контактов с соседями, опасались ассимиляции и наотрез отказывались посылать своих детей в школу. В закрытые общины давно перестали наведываться социальные работники, которые должны следить, чтобы все дети в России получили среднее образование. Но в этом году ситуация изменилась: по всей стране цыгане неожиданно пошли в школы. А в начале ноября в Питере при участии так называемых баронов — председателей цыганских общин — прошла специальная конференция, посвященная образованию цыган. Это их инициатива. Раньше цыгане считали, что неплохо живут и без «всякой грамотности», говорит барон Владимир Михай, а сейчас стали осознавать, что у безграмотных людей все меньше шансов найти работу и обеспечить себе достойную жизнь. Михай был на конференции в Петербурге и теперь хочет проводить такие мероприятия почаще.
«Учить нам надо детей, — рассуждает он, сверкая золотыми зубами. — Сейчас куда ни обратись, нужно разное уметь: факсы-шмаксы отправлять, по-английски шпрехать. Цыгане без образования сейчас вообще неконкурентоспособны». Михай опекает поселок под Пензой, тот самый, в котором живет маленький Рудик, и именно барон убедил ребенка пойти в школу.
На традиционные промыслы и ремесла, которыми всегда занимались цыгане, либо давно нет спроса, либо требуется повышение квалификации, говорит Стефания Кулаева, директор правозащитного центра «Мемориал». И в цыганской среде, объясняет она, пришли к пониманию, что образование необходимо. Правозащитники рассказывают, что в цыганских общинах все чаще встречаются малыши, мечтающие сесть за парту. Многие родители, которые раньше категорически отказывались отдавать детей в школу, теперь, напротив, хотят, чтобы их дети закончили хотя бы 8 классов.
Бабушка Рудика, потомственная гадалка, тоже рада, что у внука есть возможность учиться. Сама она всю жизнь своим ремеслом неплохо зарабатывала. «А нынче богатые люди образованными стали, — сетует она, — моему гаданию не верят. Денег нет. Что делать? Надо самим образованными становиться». Со своими тремя классами начальной школы она умеет только поставить подпись, и ей этого было достаточно: «Мы на протяжении веков лучше вас, ученых русских, умели выкрутиться и приспособиться». А теперь, говорит, до такой бедности дошли, что волей-неволей начнешь перестраиваться.
Барон Михай тоже образования не получил, а теперь гоняется за детьми по табору и за шкирку волочет в школу. И лично проверяет дневники. Барон принимал корреспондентов Newsweek в своем доме, похожем на дворец: огромные комнаты, на стенах картины и ковры, полки заставлены фарфором и хрусталем, люстры, как в Большом театре. Бизнес Владимира Михая связан с торговлей металлом. «Этот дом для семьи на последние деньги построил, заметно, наверное, что и без образования неплохо живу, — рассказывает он. — А вот за детей и внуков переживаю, не будет у них достатка, если не закончат школы, вузы».
ДЕТИ ВТОРОГО СОРТА
Директор средней школы №9 в Пензе Алексей Миронов подсчитал, что в этом году первоклассников-цыган стало на 30% больше, чем в прошлом. Пока в России школы, где учатся цыгане, можно пересчитать по пальцам. По словам Кулаевой, тысячи цыганских детей ходят в специальные классы при обычных школах, но это их обучение часто не соответствует никаким стандартам — ни образовательным, ни даже гигиеническим.
Больше похоже на барак, говорит председатель родительского комитета одной из общеобразовательных школ под Петербургом Елза Михай, однофамилица пензенского барона. Речь идет об отдельном здании при этой общеобразовательной школе. На 70 детей единственная раковина, и все они независимо от возраста сидят в одном классе. «Почему русским детям хорошо, а нашим плохо? — возмущается Елза, типичная цыганка с огромными серьгами, в длинном голубом платье под кожаной курткой. — Они же с детства чувствуют себя перед русскими униженными и озлобляются». Правозащитники в таких ситуациях советуют цыганам не тратить напрасно нервы, а ссылаться на решение Европейского суда по правам человека в Страсбурге. Там в этом году признали незаконным разделение детей в школах по этническому признаку. Страсбургский суд усмотрел подобную дискриминацию в работе нескольких чешских школ, где цыганские дети учились отдельно. «Запрет на подобную сегрегацию касается всех стран Совета Европы, в том числе и России», — напоминает Стефания Кулаева.
Другой вариант обучения своих детей придумали активисты цыганской общины под Тулой. Они устроили школу прямо в таборе и пригласили туда русских учителей. Правда, только для младших детей. Тех, кто старше одиннадцати, пытаются все-таки устроить в одну из местных школ. Получается не всегда: директора отказывают под самыми разными предлогами, начиная от отсутствия регистрации по месту жительства (хотя по закону это не может быть поводом для отказа) до банальной нехватки мест.
ШУМНОЮ ТОЛПОЮ
Правозащитники считают, что основная причина сегрегации — национальные предрассудки русских родителей. По опросам Левада-центра, 40% жителей России предпочли бы, чтобы цыгане вообще не жили с ними в одной стране, а 50% категорически против совместной работы с цыганами. Что уж говорить про школы.
А преподаватели ссылаются на то, что цыганские дети приходят в первый класс, не зная ни слова по-русски. Специализированная азбука для цыганских первоклассников была выпущена только осенью этого года. Впрочем, Антонина Рокунова, учитель начальных классов все той же пензенской школы №9, научилась и без специальных пособий преподавать цыганам русский язык. И говорит, что главное — желание научить, ничего невозможного тут нет.
Пензенская школа — самая обычная: типовое здание, стандартная образовательная программа. В первом классе цыгане учатся отдельно. Это объясняют тем, что их необходимо психологически подготовить к школе и научить хотя бы читать и писать по-русски. Во втором цыганские и русские дети сидят вместе за партами, активно общаются на переменах и подсказывают друг другу на занятиях. Девятилетнюю цыганку Алису и ее сестру Элеонору постоянно ставят в пример всему классу. Алиса старается соответствовать статусу лучшей ученицы: на уроке сидит ровно, не отвлекается, постоянно тянет руку, старательно записывает в тетрадь. Ее учительница Елена Шубина говорит, что девочка очень способная, особенно в математике. В этой школе даже есть цыгане-старшеклассники. В седьмом классе на уроках мальчишки шушукаются и хихикают, но после первого же замечания замолкают. После занятий они обступают корреспондента Newsweek и наперебой делятся жизненными планами. Все хотят быть бизнесменами, юристами или менеджерами.
Все цыганские ученики школы №9 собираются идти в вузы, но практика показывает — поступают единицы. Таких редких студентов цыганской национальности даже привезли на конференцию в Петербург, чтобы все видели — перспектива есть. Тимур Халилов учится на 5-м курсе Краснодарского университета и работает в городской администрации. 15 лет назад он пришел в школу, совершенно не зная русского языка. Сейчас он прекрасно говорит на русском, английском и учит испанский. Только что Тимур вернулся со стажировки из США. Он со смехом рассказывает, как реагируют педагоги в университете, когда узнают о его национальности. «Однажды я сдавал экзамен, и преподаватель попросил не смотреть ему в глаза, — хохочет Тимур. — Потом он признался, что боялся, что я воспользуюсь цыганским гипнозом».
Его подруга Глафира Фроленкова на вид вполне успешная москвичка. Она поступила в вуз наперекор желанию семьи. Глафира родом из маленького города Смоленской области, и жизнь женщин в ее семье столетиями складывалась одинаково: дети, хозяйство и гадание. Глафира решила, что пойдет своим путем, уехала в Москву и поступила на юридический факультет Московского государственного гуманитарного университета. По ее словам, мать ей всегда говорила, что главное — выйти замуж, и не понимала, зачем корпеть над учебниками. «Они меня в школу пускать не хотели, боялись, что обидят, — рассказывает девушка. — А сейчас мной очень гордятся».
Пензенский барон Михай тоже очень гордится — своим внуком Вовой. Мальчик учится в школе и мечтает стать политиком. «Раз уж президентом Америки стал негр, то президентом России вполне сможет стать цыган», — убеждает мальчик.