В 1999 г. британская компания Peptide Therapeutics готовилась вывести на рынок новую вакцину от аллергии. Клинические испытания дали отличный эффект, который был широко разрекламирован: препарат помог 75% добровольцев из тестовой группы. Пресс-служба компании несколько дней рассылала гордые отчеты. Через какое-то время пришли результаты контрольной группы, получившей вместо вакцины плацебо — или попросту пустышку. Новые отчеты тоже пришлось разослать, но никакой гордости пресс-служба уже не испытывала. Плацебо оказалось эффективным в тех же 75% случаев. Акции компании, затратившей уйму денег на разработку вакцины, в одночасье подешевели на 33%.


Джон-Кар Зубьета из Мичиганского университета назвал виновного в этом провале. Это небольшой участок мозга, который называется «прилежащее ядро». Он активируется, когда человек ожидает вознаграждения, а затем участвует в выработке дофамина, который еще называют гормоном удовольствия. Американскому ученому удалось доказать: чем активнее эта зона, тем более человек восприимчив к лекарству-пустышке. «Если вы умеете предвкушать вознаграждение, значит, вы восприимчивы и к эффекту плацебо», — говорит Зубьета, на днях опубликовавший результаты своих исследований. Его работу сейчас обсуждают врачи и биологи на всех континентах: Зубьета, объяснив, почему плацебо по-разному действует на людей, по сути предложил новый подход к их лечению.


О существовании загадочного механизма, из-за которого состояние пациента улучшается после препарата или процедуры, напрямую не связанных с болезнью, известно давно. Взять, к примеру, шаманские танцы вокруг больного, который потом чудесным образом выздоравливает. Или такие препараты, как рвотный камень или легкие лисицы, вовсю применявшиеся врачами в средневековой Европе. А уж корнем валерианы тогда успешно лечили практически все известные недуги.


Благородный термин «эффект плацебо» заменил уничижительное «фальшивое лекарство» не так давно — менее ста лет назад. А еще два года назад ученые только и могли, что спекулировать на тему, почему этот эффект вообще существует. Впервые теория о том, что таблетка-пустышка может запускать в мозге определенные биохимические механизмы, была озвучена в 1975 г. Тогда были открыты естественные опиаты — эндорфины. Наконец, проведя серию экспериментов, Зубьета выяснил: принятие плацебо провоцирует активное выделение эндорфинов, и это действительно помогает справиться с болью. Но, увы, плацебо действовало не на всех добровольцев, и исследователь стал искать причину избирательности плацебо.


Его научная группа провела две серии экспериментов. В первой тридцати здоровым добровольцам делали болезненную инъекцию, вкалывая в щеку солевой раствор. На этом муки участников опыта не заканчивались. Им делали второй укол, и одной части добровольцев объясняли, что это анальгетик, а другим честно говорили, что в шприце плацебо. Результат оказался вполне ожидаемым. Испытуемые, ошибочно считавшие, что им вкололи анальгетик, жаловались на боль меньше. Выработка дофамина у них возрастала, как только они слышали, что вот-вот подействует лекарство и станет легче.


Затем, чтобы проверить свою гипотезу о связи восприимчивости к плацебо и активности прилежащего ядра, Зубьета усадил добровольцев за игровой стол и пообещал, что, если повезет, им заплатят по $5, а если нет — они не получат ничего. Везение зависело от прихоти компьютера. Магнитно-резонансная томография показала — большая активность в прилежащем ядре была у тех участников исследования, которые во время первого эксперимента демонстрировали большую восприимчивость к плацебо. «Столь отчетливая взаимосвязь удивила меня сильнее всего», — рассказывает Зубьета. Тор Вагер, психолог из Колумбийского университета в Нью-Йорке, уже видит практическое применение открытия: «Это исследование может привести к появлению новых методик воздействия на дофаминовую систему для усиления эффекта плацебо». Активность системы можно повышать специальными препаратами, а вместе с ними давать пациенту чудо-таблетку, которая якобы быстро и эффективно помогает собственно от болезни.


Фармацевты поняли опыт Зубьеты по-своему — им как раз комплексная плацебо-терапия ни к чему, они бы и рады от этого эффекта избавиться вовсе. «При клинических испытаниях препаратов понимание механизма, стоящего за эффектом плацебо, очень важно. Иногда перед началом испытаний даже приходится проводить отбор добровольцев, отсеивая тех, кто слишком сильно реагирует на плацебо. Это касается главным образом медикаментов для лечения психических расстройств», — рассказывает Михаил Кандалов, медицинский директор компании «Иннфарма». Озабоченность фармакологических компаний размытыми под влиянием эффекта плацебо результатами тестов легко понять, если посмотреть на огромные суммы, которые стоят на кону. История с Peptide Therapeutics далеко не единственная. Например, в том же году фармакологическая компания Мerckобъявила, что прекращает разработку антидепрессанта MK-869, который должен был прийти на смену «ветерану» прозаку. Причина все та же — таблетки-пустышки демонстрировали точно такую же эффективность, что и пилюли с активным веществом.


Несмотря на такие (пусть и не совсем приятные) подтверждения действенности плацебо, некоторые ученые еще совсем недавно утверждали, что сам этот эффект — миф. Основоположник современной плацебо-терапии американец Генри Бичер, полвека назад подсчитавший, что пустышки оказывают благотворный эффект в каждом третьем случае, допустил грубые методологические ошибки. Их вычисли в 2001 г. датские специалисты, ознакомившиеся с 727 научными трудами о влиянии плацебо.


Теперь же коллеги мичиганских исследователей уверены: их работа утихомирит критиков. «Ведь исследование не только подтверждает, что плацебо эффективно, но и позволяет понять механизм этого явления», — говорит профессор из Стэнфорда Дэвид Шпигель.


Но у специалистов возникают вопросы и к Зубьете. «С точки зрения биологии нельзя все сводить к дофамину. Ведь плацебо-эффект — слишком сложное и многогранное явление, чтобы объяснять его лишь одной причиной и одним гормоном», — считает главный научный сотрудник Психоневрологического института имени В. М. Бехтерева Изяслав Лапин, изучающий эффект плацебо уже более тридцати лет. По его словам, специалисты давно вычислили те группы людей, которые более всего восприимчивы к плацебо. «Это шизофреники, которые общаются с хорошо знакомым им доктором и верят в то, что он им поможет [любое выданное им лекарство], и спортсмены, в основном легкоатлеты и пловцы. Они верят в эффективность допинга, и эта вера распространяется и на таблетки-пустышки. В таких группах плацебо эффективно для 60% людей», — уверяет Лапин.


Он предлагает повторить исследование Зубьеты, но с большим числом участников. «30 человек — слишком мало. Кроме того, американец изучал эффект плацебо лишь на примере боли. А ведь есть и другие ситуации, запускающие такой же механизм, в их числе депрессия, тоска и прочие психические расстройства», — соглашается с Лапиным Сундарараджан Раджагопал, психиатр из лондонской больницы Святого Томаса. Хотя и он признает ценность исследования: «Этот эксперимент добавляет весу теории о “биологической” основе эффекта плацебо».


Но в сущности эффект плацебо — это следствие надежды, а исследование Зубьеты — лишь ее отпечаток на томограмме, считает Говард Шпиро из Йельского университета. Он в медицине уже более 60 лет. «Когда я только начинал лечить людей, все было по-другому. Врачи гораздо больше доверяли ощущениям больного и прислушивались к его словам», — вздыхает Шпиро. В его время психологический контакт медика и пациента тоже был своеобразным плацебо, ничуть не менее эффективным терапевтическим средством, чем таблетка-пустышка.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *