Угадайте, что это за страна: много нефти, все женщины — красавицы, лидер в звании полковника не любит Америку, а народ ностальгирует по 1970-м? Нет, не Россия. Это — Венесуэла, страна, где больше всего «Мисс Вселенных» на душу населения, а золотой век пришелся на нефтяной бум 40-летней давности. Если в Кубе советские люди видели мечту — о хорошем климате и хорошем социализме, то в Венесуэле Россия нашла родственную душу. А полковник Путин — полковника Чавеса, друга Уго.
Но не в одной Венесуэле дело. Путешествуя по Южной Америке, выходец из бывшего СССР тут и там встречает что-то до боли знакомое — от состояния дорог и алчности полиции до резких эмоциональных перепадов и любви к дурацким сериалам. Если считать бывшее советское пространство «континентом» — как в свое время назвал свой антисоветский журнал диссидент Владимир Максимов, — то Южную Америку можно смело назвать его континентом-близнецом.
Это второй мир, отдельные куски которого живо напоминают первый — Европу или Северную Америку, другие же неотличимы от третьего, бедных развивающихся стран. В политическом смысле страны второго мира находятся на разных стадиях длинного марша от диктатуры, чередующейся с анархией, к более совершенной политической модели.
Южную Америку называют «задним двором» США, но бывшее советское пространство — это такой же «задний двор» Европы. Смесь обиды, зависти и восхищения перед тем, как «баре» живут, лежит в основе и постсоветской, и латиноамериканской психологии. В период обожания те и другие начинают копировать у соседей все, вплоть до малозначительных деталей вроде бритья бород или моды на бейсбольные кепки. Потом наступает разлад, и вот мы пытаемся догнать и обогнать, построить что-то свое — суверенное и прогрессивное. Хотим как лучше, получается как всегда. И цикл повторяется снова.
У соседей — свои циклы и полное отсутствие единства взглядов. То они нас любят и хотят помочь, то подло предают и бросают на произвол судьбы, а то и вообще — идут на нас войной. ЦРУ, конечно, не Гитлер с Наполеоном, но поддержка диктаторов вроде Пиночета и секретные операции американских спецслужб оставили в исторической памяти латиноамериканцев почти столь же неизгладимое впечатление.
Пока «Аль-Каида», Ирак и Афганистан доминировали на западной повестке дня, Южная Америка покраснела. Почти во всех странах к власти демократическим путем пришли левые, недружелюбно настроенные по отношению к Америке — хотя бы на словах. Тем временем в постсоветской Евразии возникла плеяда режимов с признаками латиноамериканской хунты: бесконтрольные силовики, популизм, олигархия, давление на прессу, отсутствие оппозиции. Все 90-е годы в России шла дискуссия о том, что стране нужен свой Пиночет. В ней задавали тон называвшие себя «правыми» или «консерваторами» журналисты, политологи и экономисты-бизнесмены, такие как Петр Авен. Взлет генерала Лебедя стал первой попыткой реализовать эту идею.
Пока на бывшем советском пространстве играют в Пиночета, в Латинской Америке экспериментируют с коммунизмом. И там и там во всех бедах винят Запад. Но по ту сторону Атлантики антиамериканизм — лишь поза. Бывший президент Бразилии Фернандо Кардозу в прошлом году долго говорил нам, как он рад, что Россия поднимается с колен и противостоит американской гегемонии.
— А что же вы сами не противостоите, вы же большая и сильная страна? — спросил я.
— Ну вы понимаете, мы же сами американцы, нам с ними жить, — ответил экс-президент.
Интересно, что в России такого же ощущения по отношению к Европе нет. Согласно опросам Левада-центра, 71% россиян не считает себя европейцами, а половина видит в ЕС угрозу.
Российские власти говорят, что Запад мешает им строить свою суверенную политическую модель. Стремление к суверенитету — благородная цель. Те же США добыли свою независимость страданиями и кровью — и этим гордятся. Но отцы-основатели боролись за свободу не для того, чтобы насолить англичанам, а чтобы осчастливить американцев.
«Суверенная демократия» в России и «боливарианская революция» в Венесуэле будут великим благом, если они дадут гражданам по крайней мере тот же уровень благосостояния, свободы и безопасности, который есть в западных странах. Если для этого надо бороться с Западом, значит, надо. Главное, чтобы потом не выяснилось, что «по новым данным разведки, мы воевали сами с собой».
Читайте также
Медвежий Уго
Русско-латинский разговорчик